Академия бракованных людей (СИ) - Ольга Сурмина

у нее не было, но она старательно шевелила мозгами чтобы что-нибудь вышло. Придумалось, и позволило ей бездельничать дальше.

Она не видела смысла в том, что учит, ведь это не было бы частью ее дальнейшей работы, и никак бы не повлияло на избранный путь. Всего лишь часть программы, то, что она забудет, как только выйдет из аудитории. Такое бесцельное времяпровождение бесило, но повоевать в академии для трудных подростков не вышло бы. И потом, ей очень не хотелось узнавать, что это за «белая комната», куда часто уводили сильно провинившихся.

Студенты медленно, один за другим заходили в кабинет, рассаживались…Юрала любовно выводила крючки в тетради, копируя вычисления недовольной, но, в некотором роде, безотказной соседки. Иэн в очередной раз сверял свои вычисления с ответами, и, раз за разом, оставался доволен. После того случая с Стеном к нему никто не решался садиться, и парень вальяжно сидел один, закинув щиколотку на колено правой ноги. Ему нравился внезапно свалившийся на него статус, в чем он боялся признаться даже себе, но эти чувства имели место быть.

Печально вздохнув, в аудиторию вошел престарелый геомертик-алгеброик, осмотрел присутствующих и дружелюбно кивнул. Его белые, меловые пальцы коснулись журнала, и пара началась. Ния, вздрогнув из-за начавшийся переклички, уронила со стола ручку, и та укатилась под задний стол. Стиснув зубы, она обернулась, увидев двоих, которые уже внимательно и с иронией рассматривали ее лицо.

— Уронила? Ну так подними. — Сказал один из них, широко ухмыляясь.

— Хорошо. — Ответила девушка, медленно наклоняясь. Пишущий предмет лежал в аккурат между ног одногруппников, но, как только она дотронулась до него, один из них тут же наступил ей на пальцы.

— Ой, я, кажется, задел тебя, ничего? — Сзади послышался едкий смех. Фарлоу одернула руку, и сглотнула набегающие слезы.

— Возьми мою. — Спокойно произнесла ее соседка, глубоко вздохнув, и повернулась к парням. — Ой, у вас тоже что-то уронилось. — вновь заговорила она, и, что было сил, скинула все, что лежало у них на столах. — Вам бы подобрать.

— Ты охренела, ублюдочная тварь?! — Рявкнул один из них, хватая ухмыляющуюся новенькую за грудки. — Думаешь, если один раз тебя прикрыли, то все будет с рук сходить?!

— Разошлись! — Повысил голос старый учитель и тяжело закашлялся.

Парень глухо зашипел, но бросил рубашку своей одногруппницы, а та взялась поправлять ее, будто бы ничего не случилось. Так, сущая мелочь.

— Сдохнешь, помяни мое слово. — Не унимался обидчик.

Раскрыв и без того крупные, матовые глаза, Ния склонилась над ухом соседки, и принялась шептать: «и охота тебе настраивать против себя всех? Что, давно не били? Лучше сиди тихо, и все хорошо будет…», но та, как будто, не слышала, или не слушала, на автомате пожимая плечами.

Преподаватель гулко дышал, стараясь разобрать на доске собственный подчерк. Сердцебиение, а на лбу все время выступали капли холодного пота. Сзади доносились вопли студентов, но старик, будто бы, не слышал их. Схватившись за грудь, он отошел на несколько шагов, после чего с тяжелым хрипом рухнул на пол.

Внезапно все вскочили со своих мест. Кто-то засмеялся, кто-то пытался поднять старика… Отовсюду слышались вопли, кто-то кричал «отдыхаем от алгебры!» Подростки веселились, пока мужчина умирал у них на глазах. Никто не шел за помощью, никто не пугался… они просто веселились и кричали.

Рал вскочила с места и подбежала к учителю, однако, его пульс не прощупывался. Оглядевшись по сторонам, она пробралась сквозь толпу одногрупнников, и тихо выскользнула за дверь. Гул продолжался.

Через распахнувшуюся дверь они ринулись в коридор, толкая и распихивая друг друга, будто бы другой возможности сбежать у них не будет. Внезапный праздник, что рухнул на гиперактивные головы, заставлял выбрасывать в кровь адреналин, лица перекашивала неадекватная улыбка… Никого не волновала жизнь и здоровье доброго преподавателя, лишь сиюминутная радость, от сорванной пары.

Их день закончился необыкновенно быстро. Ветер трепал мокрые листья, заставляя прохожих ежиться, и надевать капюшоны. Но Юрала не смотрела вверх, даже после того, как в ее светлую голову прилетело несколько пакетов. Она печально шла вдоль улицы, иногда озираясь по сторонам. Улочки, одна за одной сменяли друг друга, и вот уже городские высотки оказались за спиной, а студентка свернула в маленький район с такими же маленькими, частными домами. На нейтральном, флегматичном лице не читалось ни одной эмоции, и единственное, что ее сейчас интересовало — вовремя ли пришла помощь, и выжил ли ее учитель. Вроде бы, патрульные ей поверили, во всяком случае, так показалось. По крайней мере, не нужно делать алгебру… хотя сейчас от этого становилось даже немного жаль.

«Надеюсь, не заблудилась» — прошептала она, вновь осматриваясь вокруг, но слегка улыбнулась, увидев знакомый дом, бежевый, с зеленой двускатной крышей. Приоткрыв облезлый штакетник, она зашла во двор и так же осторожно закрыла его за собой. От темной двери веяло теплом, и, глубоко вздохнув, девушка без стука дернула за ручку, и она тут же поддалась.

Окинув взглядом коридор, девушка сдвинула брови и выдала: «я дома!». В ту же секунду из кухни выглянула серьезная леди, с самым недоверчивым лицом из всех возможных. Она сузила глаза, после чего слегка улыбнулась:

— Юрала, здравствуй. Как прошел день?

— Добрый день, Энтони, хорошо. А как ваши дела?

— Ты всегда так отвечаешь. Точно ничего не случилось? Как учеба? Одногруппники?

— Все чудесно. Баллов еще нет, но на следующей неделе тест, быть может, я смогу вас порадовать. — Студентка слегка смутилась, но тут же взяла себя в руки.

— Надеюсь. Будешь обедать? — Женщина вздохнула и прикрыла глаза.

— Может позже, я в академии поела, спасибо! — Рал разулась, и вихрем пронеслась на второй этаж, вызвав у хозяйки недоуменный, слегка разочарованный взгляд.

— А что? Еще научат уму-разуму… — Энтони покачала головой и вновь вернулась на кухню. Скоро придет муж, и вот уж он точно будет обедать. Сразу за троих.

Небольшая комнатка напоминала девушке о всех прочих, в которых она жила. Все были, как один похожи, и все были вверху, будто бы родители боялись, что ребенок будет подслушивать их ночью. Самая обычная постель, застеленная серым пледом, такой же серый коврик на темном ламинате… Старый скрипящий шкаф, и, конечно, стол у окна с тремя ящичками, о который терлись пыльные шторы.

Облегченно выдохнув, она взяла с полки случайную книгу, и раскрыла ее на замятой странице. Этот день точно закончиться