Лесовка - Ирина Кузяева

— Не стоило, Кость, свистеть. Не стоило, — тихо произнес сам себе Федор.

Он огляделся. Лес незаметно потемнел, стал каким-то враждебным, холодным. Не случайно встали здесь эти старые дубы, будто стеной загораживая проход. Жбанов понял, что сегодня больше съедобных грибов не найдет и не спеша направился к машине, надеясь, что друг уже напился до состояния, когда готов всем признаваться в любви и вечной дружбе.

Глава 4. Враже

Леший

К полудню я с дочкой и воеводой отправился в путь к южным границам. Вскоре вышли к центральным рубежам моих владений. До чего ж красиво!

Солнечные лучи спустились с чистого и прозрачного неба и осветили поляну, покрытую набравшим силу колосом и зеленью. Здесь было столько красоты, очарования и ярких красок. Бабочки завораживали своим легким танцем над цветущими просторами, искусно щебетали на разный лад местные птахи.

С краю леса выбежали маленькие елочки, скромно прижавшись друг к другу. За ними будто сторожа лесного хозяйства стояли сосны-великаны, вознеся свои крепкие стволы к самому небу.

Мы ступили на поляну, я три раза стукнул посохом и топнул ногой. И вот уже лесные жители набежали с поклоном, да гостинцами. Медведь малинку и ежевику презентовал, белки орешки, ежики грибочки к ногам сложили. Счастья — полное лукошко! Всех поблагодарил, рассказал без утайки о делах в нашем большом лесу, где опасно ходить — охотники, капканы, где земли более плодородны, где лучше запасы делать. Затем народ мой сказывал о бытье-житье своем, о трудностях, о разногласиях, ожидая правого суда от своего Хозяина, то бишь меня. Кто прав, кто виноват, я всех рассудил, кого надо подлечил. Дочка здорово помогла, не зря взял с собой. Горжусь, хоть медаль себе выдавай.

Погожий выдался день. Ни облачка на небе, ни тучки на горизонте. Слышен нежный щебет малых пташек, над самой землей пронзительно режущих воздух. Под их звонкое радостное пение добрались мы до южных границ. Странно, но никто своего любимого Хозяина не встречал. Ан, нет, вот и Осипа сын — Остап, славный, быстрый парень. Вон, как к нам торопится, только отчего-то мимо шагает.

Воевода насупился, негоже так владыку встречать. Как стена вырос перед очумевшим от такого фокуса парнем, который затормозить не успел и вмазался со всего размаху в твердую, словно дуб, грудь Иваныча. К чести последнего, он даже не пошатнулся, все равно, что муха в него впечаталась.

Остап оказывается горазд виртуозно выражаться. Во закладывал!

Слушал бы и слушал, кабы не Василиса рядом, которая восхищенно хлопала длинными ресницами и, раскрыв рот в немом изумлении, морщила лобик, силясь запомнить витиеватые выражения осинника. Как я потом перед матушкой ейной оправдаюсь? Вот уж и колобок услужливо катится в рученьки Василиски с куском бересты и длинным пером. Где только взял, супостат? Я ловко подставил подножку колобку. Он запнулся, пружиня, как мячик, укатился в кусты, растеряв свои письменные принадлежности. Ель с тобой!

Я испуганно озирался по сторонам, не видел ли кто поступка не достойного Хозяина. Благо дочь была всецело поглощена нецензурным монологом Остапа, а то б не жить мне на этом свете с пушистой бородой. Выщипала б, не посмотрела, что отец родимый.

Представление начало надоедать — слишком часто осинник стал повторяться, а потом и вовсе заложил по второму кругу.

Встал я плечом к плечу с воеводой, брови недовольно насупил и посохом стукнул для пущего устрашения. Видимо перестарался. Парень, как увидел кто перед ним, так серы-оченьки и закатил в спасительном обмороке. Да, слабоват нынче осинник пошел. Еле в чувства привели, пришлось бочонок настойки откупорить, которую по пути красноликая девица из клана Рябин презентовала. Добротная настойка, аромат аж до нутра пробирал старые мощи, что уж про зеленого юнца сказывать.

Подлетел молодец до самой макушки старушки-березы, да там и застрял. Стали по-всякому увещевать его спуститься. А он, ирод, говорит, спускаться не буду, чтобы позор на семью за свою оплошность не наслать, вот сейчас смелости наберется и ручки-то отпустит, чтобы страшную обиду, мне нанесенную, кровью смыть. Видно источник смелости небывалой не спешил делиться своими запасами и парень оттягивал момент превращения себя в котлету. И как я после этого Осипу в глаза смотреть буду, за то, что сына его единственного не уберег. Мда, не хотелось Осинового наследника с земли отдирать. Надо, что-то делать.

Беда, как известно, одна не приходит. Пока не родимый сын Осины, не жалея живота своего, решался пострадать за стыд свой перед батюшкой-кормильцем, то бишь мной, Василиса платьице зеленое, листьями расшитое, подобрала, да и стала карабкаться по соседней березке.

— Сезон гнездования что ли начался у молодежи? — вопрошал воевода, явно забавляясь ситуацией. А меня так озноб прошиб, когда Василиска уселась на край самой высокой веточки и стала грызть яблоко. Нервы у меня сдали и я глотнул забористой настоички. Глоток рябинового напитка растекся обжигающим теплом по организму, за ним и второй. Предложил Иванычу, который с радостью принял живительную брагу, снова бочонок вернулся ко мне. Ну, как тут не пригубить. Не пропадать же добру, раз откупорили. Я не пьяница, просто могу выпить много. Нет, ведро не осилю, но отхлебну порядочно.

— Василиса, ты зачем на дерево залезла? — почти без истерики спросил я, зная, что криком ничего не добьюсь.

— А почему ему можно, а мне нет! Дискриминацией по половому признаку попахивает! — ответила дочь, перекинув светло-русую косу через плечо и тыкая в Остапа пальчиком.

— Видишь, что натворил, поганец! — обратился Иваныч к непутевому хлопцу. — Если немедля не слезешь и ее не спустишь, батю приведу! — и уже мне шепнул. — Выпорет, как пить дать, выпорет.

Остап проникся моментом, прикинул, что ему от отца будет, коли с наследницы леса хоть волосок упадет, и решил, дубина, самолично ее спустить. Умнее в голову ему ничего не пришло, как раскачаться на гибком дереве, постепенно подбираясь к моей несносной дочурке. Старушка-березка скрипела-плакала, но держалась.

— Так скоро получим художественную роспись по земле или пару котлет. Мне их стрясти, али колданешь чего? — поинтересовался ухмыляющийся Иваныч, наслаждаясь самоубийственными выходками молодежи, прикладываясь к бочонку и смачно причмокивая.

Мне все это вконец надоело. Я стукнул посохом, древняя магия быстро откликнулась на призыв. И вот березка согнулась в дугу до земли, являя пред мои разгневанные очи бедолагу.

— Чтоб через минуту был здесь! — тихо, но грозно наказал я Остапу и снова стукнул посохом.

Березка резко распрямилась и спружинила парня ввысь. Он махал руками, словно крыльями, улетающая от сачка бабочка, и силился ухватиться хоть за что-нибудь. Толку ноль, а децибельно — запредельного визга сколько угодно. В небе были только птицы и те благоразумно уклонялись от орущего и матерящегося на все лады осинника. То, что вначале оценили по достоинству, в третий раз показалось старым и бородатым. Удар посохом и молодчик плюхнулся в озеро Россы.

Минуты не прошло, а хлопец уже стоял передо мной, вежливо склонив бедовую голову.

— Теперича сказывай, куда путь держал, что даже Хозяина своего почтением обделил? — грозно вопросил Иваныч, а глаза у самого из под густых бровей веселыми огоньками блестели.

Склонившийся в почете парень этого, тьфу-тьфу, не видел.

— Там на дороге, — махнул он рукой в сторону, — ивашки оставили черную, как смоль, кошку и уехали. Она возле границы с болотами Тофа сидит, хочу ее немного пугнуть, чтоб в те владения ушла. Зачем нам в лесу эта бедовая скотинка? — разъяснил молодой осинник, низко склонив голову. — А возле Россы вас батя с водяным уже ждут, мы ж не знали какой тропкой вы пойдете, а к озеру в любом случае выйдете.

Мы с Иванычем переглянулись. Как-то неудобно с Остапом вышло. Нет бы сначала допросить, что к чему, а мы сразу обижаться, пугать, в воду кунать. Надо чаще в мир выходить, а то так и одичать недолго.

— Кошка? Она же погибнет на болоте! — рядом появилась сердобольная дочь, мигом спустившаяся с дерева.

Я понимал, чем это закончится и теперь стало ясно, почему Осип послал Остапа в обход нашей компании. Знал, что я дочь взял, а она ух, как любит человеческих животных. За что ж мне эта черная скотинка на голову свалилась? Ну, что с ней делать? Оригинальное применение кошке нашла дочь:

— Пааап! Давай возьмем ее себе?

Этого-то я и боялся.

— Ни за что! Мы же не люди какие-то кошек в доме держать. К тому же у тебя вон колобок уже есть, — твердо не сдавал позиции я, пытаясь привести разумные доводы, — а что мы будем делать, если люди тут телевизор оставят? Тоже заберем? На кой он нам сдался без электричества?

— А я маме скажу, как ты сегодня в карты проигрался, — сразила наповал доводом дочь.