Мужчина для нее - Шэрон Кендрик

На смуглом лице Ника появилось почти жалостливое выражение.

— Бедная богатая маленькая девочка, — негромко сказал он и отвернулся к окну, за которым мелькал зимний английский пейзаж. Снегопад усилился, и теперь целые армии крупных снежинок кружились в вихре, падая на затвердевшую, как железо, землю. — Теоретически это было твое наследство, безжалостно продолжал Ник, — но, когда ты вышла замуж за своего дорогого Орландо, все твое стало принадлежать и ему, а все его — тебе. Это то, что мне особенно нравится в браке, — добавил он с сарказмом, — включая, конечно, полное доверие.

— Ты циничен…

— Не говоря уж о том, что этот брак изначально был неравным, продолжал он. — Орландо получил половину твоего реального состояния, а ты половину его долгов! — Он вкрадчиво улыбнулся. — Или ты сделала хорошее дело, избавив его от них? Это такая наследственная черта — начинать семейную жизнь со свалившихся на тебя денежных проблем, тебе не кажется, Абби?

— Заткнись! — гневно закричала она. — Просто заткнись, хорошо?

— Заставь меня, — спокойно предложил Ник, но она не заметила опасного вызова в его голосе.

— И заставлю! — Абигейл рванулась к нему со сжатыми в маленькие кулачки руками. Полы ее жакета разошлись, но она не замечала этого, почти навалившись на Ника.

Она снова и снова наносила удары, колотя по его твердой груди, награждая всеми эпитетами, что только приходили ей в голову, едва сознавая, что делает и говорит, пока наконец он не захватил обе ее руки в свою большую, жесткую ладонь и не задержал их подальше от себя. Внезапно Абигейл осознала, что лицо ее очень близко от его лица, а кровь бешено стучит у нее в висках. И что его губы приоткрыты, почти как… как будто…

Вспышка желания, которую она внезапно ощутила, тут же уступила место отчаянию, и Абигейл быстро закрыла глаза. Открыв их, она обнаружила, что Ник смотрит на нее презрительным взглядом, все еще крепко сжимая ее руки в своей.

— Хватит, Абби! — сказал он серьезно. — Поняла?

Хватит!

Она помотала головой. Густые волосы резко взметнулись.

— Нет! Не хватит! — возразила она; ее голос срывался от напряжения последних нескольких дней… последних нескольких месяцев… — О господи, Ник…

Ник…

— Я знаю, — сказал он спокойно. — Все в порядке, Абби! Я знаю…

— Нет, не знаешь! — закричала она; память о замужестве терзала ей душу. — Ты не можешь знать! Никто не может!

— Я знаю, что тебе нужно выплакаться, — мягко и очень осторожно сказал Ник и привлек ее к себе. Я знаю, что если ты и дальше будешь сдерживаться, то в конце концов сорвешься.

— Ох, Ник… — простонала Абигейл и, припав к его плечу, разразилась слезами.

Глава вторая

Она не убрала голову с плеча Ника, и он позволил ей плакать до тех пор, пока у нес не высохли слезы, пока рыдания не перешли в судорожные всхлипывания.

Тогда он вытащил из кармана большой, аккуратно сложенный носовой платок и молча вручил Абигейл, но у нее сильно дрожали руки, она едва ли смогла бы держать его и поэтому лишь расстроенно отмахнулась.

— Вот здесь, — сказал он, нахмурясь. — Разреши мне. — Его прикосновение было почти нежным, когда он убирал растрепавшиеся пряди волос с ее мокрых щек, а затем вытирал слезы.

Абигейл чувствовала себя слабой и измученной.

А Ник был последним человеком в мире, перед кем она хотела бы предстать такой — в слезах, истерически рыдающей.

— Теперь лучше? — спросил он через минуту или две.

— Да. Спасибо…

— Тогда поехали! — Ник постучал в затемненную стеклянную перегородку, отделяющую их от водителя, и только сейчас Абигейл заметила, что машина съехала на обочину.

— П-почему мы остановились? — всхлипнула она, пока автомобиль выезжал обратно на дорогу.

— Я подумал, что тебе не нужны зрители, пока ты плачешь. — Ник пожал плечами. — И уж конечно, не та толпа, что наводнила твой дом, — добавил он пренебрежительно.

— Это друзья Орландо, — возразила Абигейл автоматически, больше из-за старой привычки возражать ему.

— И твои? — спросил он мягко. — Тебе они тоже друзья?

Абигейл посмотрела на него:

— По правде говоря, нет.

— Приятно слышать.

Да, Ник Харрингтон был не тем человеком, которого можно было бы упрекнуть, что он задает чересчур личные вопросы. Объяснялось ли это тем, что Ник знал большую часть ее жизни и поэтому считал, что имеет право в ней копаться, или же он задавал такие вопросы всем женщинам?

— Они — не моего круга…

Он кивнул головой, словно ее ответ его нисколько не удивил.

— Вижу. — Он взглянул на свое промокшее плечо и невольно отряхнул рукав пиджака.

Этот жест задел ее за живое. И тогда, чтобы снова не показать себя дурочкой, разревевшейся перед ним, Абигейл сказала первое, что ей пришло в голову:

— Мне жаль, что я испортила твой пиджак.

— Это только пиджак, — пожал он плечами.

— Я отдам его почистить…

— О, ради бога! — недовольно прервал Ник. — Прекрати разговаривать так, будто мы только что встретились на вечеринке! Я предпочел бы, чтобы ты плакала и колотила меня кулаками.

Она улыбнулась; впервые за несколько дней она действительно улыбалась. А затем у нее замерло сердце — она увидела ответную мимолетную улыбку.

— Должно быть, я ужасно выгляжу, — произнесла Абигейл машинально.

Зеленые глаза изучали ее лицо, но улыбка исчезла, уступив место раздражению.

— Есть немножко, — ответил он коротко. — У тебя все лицо в пятнах, и заметно, что ты плакала.

— Вот здорово, спасибо тебе, — сухо ответила она. Когда я буду нуждаться в поддержке, напомни, чтобы я избегала тебя как чумы!

— Да что это с тобой, Абби? — мягко спросил Ник. Тебе полагается разыгрывать роль безутешной вдовы, а не страстной фотомодели! Разве ты сможешь вести себя должным образом, если будешь знать, что прекрасно выглядишь?

Она смотрела на него, изумленная больше тем, что Ник сделал ей комплимент (пусть даже и двусмысленный!), чем тоном его голоса.

— Прекрасно выгляжу?..

Он раздраженно щелкнул языком.

— Извини, — Ник небрежно откинулся на спинку сиденья, глядя в пространство, — но я не играю в эти игры.

— В какие игры? — спросила Абигейл, искренне не понимая.

Он изменил голос, пародируя женскую речь:

— О боже! Ник, конечно же, ты не думаешь, будто я прекрасна!.. Выражение его глаз стало жестким, пристальный взгляд не отрывался от бледного овала ее лица. — Особенно если у этой самой женщины внешность, способная свести с ума Тысячу мужчин, извини за банальность.