47 отголосков тьмы (сборник) - Виталий Вавикин

– Это глупо.

– Мы должны знать, что нас ожидает здесь.

На кладбище было грязно и воняло болотной тиной. Блоксхэм осмотрел не один десяток надгробий. Джаруд не врал. Здесь действительно были похоронены только мужчины.

– Узнал, что хотел? – спросила Блоксхэма незнакомая женщина.

– Тебя послал Джаруд?

– Меня послала Тарлона.

– Мне не нужны ваши тайны. Только Джонни.

– Тебя уже ждут.

– Джонни?

Девушка не ответила ему.

– Это здесь, – она указала ему на высокий сарай.

– Здесь воняет, – скривился Блоксхэм, осторожно переступая порог.

– Здесь твой возлюбленный. – Девушка закрыла за ним дверь. – Здесь много твоих возлюбленных.

Блоксхэм ничего не видел. Он был здесь не один. Он знал это. Слышал чье-то сопение вокруг.

– Джонни? – позвал он.

Десятки разбуженных свиней недовольно захрюкали. Их загоны были открыты. Они выбирались из них и шли на голос чужака. На его запах. Одна из свиней укусила его за ногу. Блоксхэм вскрикнул и пнул ее. Хлынувшая из раны кровь напомнила другим свиньям об их голоде. Теперь это был не чужак. Теперь это была их пища. Одна за другой свиньи впивались зубами в его ноги, выдирая теплые куски свежего мяса. Блоксхэм кричал, пытаясь найти выход. «Главное – не упасть», – думал он, но вскоре на его ногах не осталось плоти. Свиньи вцепились в его руки, торс, лицо. Они разрывали его на части.

Тэй открыл глаза. Молодая девушка смотрела на него сверху вниз.

– Ваш друг, – сказала она. – Ему нужна помощь.

– Что с ним?

– Он на причале.

– Чертов Блоксхэм! – проклинал его Тэй, поднимаясь с кровати.

Он вышел следом за девушкой на улицу.

– Он всего лишь хотел найти Джонни.

– Я знаю, – сказала она.

Они подошли к причалу. В болотах что-то булькало. Старые доски заскрипели под ногами. Люди. Молчаливые жители этой деревни. Они стояли вдоль перил и смотрели на незваного гостя. Болото светилось. Казалось, что люминесцируют водоросли. Несколько мужчин с ножами преграждали Тэю дорогу. Они жадно принюхивались. Их глаза были закрыты… Нет, они были то ли вырезаны, то ли чем-то выжжены.

– Какого черта? – Тэй вопросительно уставился на девушку. – Где Блоксхэм?

– Тарлона не любит незнакомцев.

– К черту! – он попытался схватить ее за руку. – Завтра нас здесь уже не будет. Обещаю!

– Я знаю. Чужаки уходят быстро.

Она выскользнула из его рук. Тэй обернулся. Со спины к нему приближалась еще одна компания слепцов с ножами.

– Какого хрена?!

Услышав его голос, слепцы ускорили шаг. Они зарежут его! Искромсают на части! Взобравшись на перила, Тэй спрыгнул в болото. Затхлая вода сомкнулась над его головой. Что-то тянуло его вниз. Он открыл глаза, пытаясь сориентироваться. Водоросли обвили его ноги. Внизу было илистое дно, наверху тьма. Бесформенная голая женщина плыла к нему навстречу, раскинув руки. У нее не было определенного возраста. Большие груди, вскормившие не одного ребенка, свисали к животу. Она обняла Тэя, прижимая его голову к своей груди. Он слышал, как бьется сердце. Десятки нежных рук ласкали его. Их нежность заставила сделать вдох, наполняя легкие затхлой водой. Последний вдох Тэя.

Маккол открыл глаза, проклиная себя за то, что вчера так сильно напился. Яркое солнце ослепило его. Он лежал на деревянном кресте лицом вниз. Его руки, ноги и шея были привязаны к кресту. Рядом с ним стоял Джаруд, щедро поливая его голову холодной водой, заставляя очнуться.

– Что происходит?! – Маккол попытался освободиться от пут.

– Успокойся, – Джаруд похлопал его по щеке. – Девочки тоже хотят поиграть.

Две женщины, две ошибки анатомии, подошли к нему.

– Твоя спина, ковбой, – сказала одна из них, разглядывая большую татуировку на его коже.

– Джонни рассказывал нам о ней, – сказала та, у которой было три груди. – Она нравилась ему. Ты знаешь?

– Какого черта! – Маккол снова попытался освободиться.

– Нам нужен только рисунок. На память. А потом, возможно, ты станешь одним из нас.

Джаруд освободил Макколу левую руку и вложил в нее нож.

– Когда боль будет невозможно терпеть, убей себя, – сказал он, приставив острие к его груди.

Маккол ничего не мог сделать. Только ждать, сжимая в мокрой ладони рукоять ножа.

– Пожалуйста, – взмолился он, пытаясь отыскать в толпе сочувствующих, но их не было. – Кэрис!

Ее взгляд был холодным. Таким же, как и глаза остальных женщин деревни. Тарлона была в каждой из них. И каждая из них была в Тарлоне. На их лицах не дрогнул ни один мускул. Мольбы Маккола не разжалобили их. Он был один. Он был чужак. Его крик утонул где-то в болотах. Дрожащая рука так и не смогла вонзить нож в собственное сердце. Даже когда с его спины срезали часть кожи, даже когда мухи отложили в его плоть личинки, а москиты принялись сосать из него кровь, – он не смог лишить себя жизни.

Несколько дней он лежал привязанный к кресту где-то среди болот и надеялся на спасение. А личинок, облюбовавших его свежую плоть, становилось все больше.

Море

Море. Штиль. Белый диск солнца. Человек в спасательной лодке. Жара. Белая соль на одежде. Жажда. Глаза слипаются. Мысли путаются. Невозможно вспомнить, сколько уже прошло дней с момента крушения, – время вытянулась в бесконечную прямую. Минута? Вечность? Смена суток?

Соленые воды плещутся о борт желтой резиновой лодки. Человек лежит на спине, смотрит в небо. Белое солнце обжигает глаза, выдавливает слезы – такие же соленые, как и вода за бортом.

– Ты все видишь, правда? – спрашивает человек, обращаясь к солнцу.

Белый лик молчит.

– Ты все знаешь, – продолжает человек.

Сухие растрескавшиеся губы начинают кровоточить. Он чувствует металлический привкус во рту.

– И тебе плевать, – говорит человек солнцу. – Плевать на меня, на всех!

Он улыбается, и на мгновение ему кажется, что солнце улыбается в ответ.

– Да. Я так и думал, – кивает человек.

Всплеск. Дельфин выбивает хвостом сноп жемчужных брызг, кружит возле лодки.

– Хочешь подружиться? – спрашивает человек.

Дельфин смотрит на него, кивает, снова выбивает сноп брызг.

– Видел? – спрашивает человек белое солнце. – Не то что ты!

Он протягивает руку, трогает дельфина, называет его другом, снова смотрит на солнце – далекое и нереальное, жаркое и раскаленное.

– Ненавижу тебя! – кричит ему человек, смотрит на дельфина. – Ты ведь понимаешь меня?

Дельфин кивает, уплывает далеко вперед, возвращается, долго плывет рядом.

– Друг, – шепчет ему человек. – Настоящий друг.

Дождь. Редкие капли падают с неба. Человек чувствует их на своем лице, открывает глаза, жадно ловит открытым ртом.

– Издеваешься, да? – кричит он солнцу, которое прячется от него за синими тучами. – Любишь издеваться?!

Дождь усиливается, прогоняет дельфина.

– Он вернется! – обещает солнцу человек, но солнца уже не видно.

Пунцовые тучи начинают метаться по небу. На дне лодки скапливается вода. Человек падает на колени, пытается напиться. Кричит что-то, не особенно понимая, что происходит. Воды в лодке становится больше. Человек пытается ее вычерпывать руками, проклинает небо, зовет дельфина, плачет, отчаивается, клянется в чем-то кому-то…

Утро. Штиль. Спасательный жилет помогает держаться на воде. Лодка утонула. Сознание ясное и чистое. Человек смотрит вдаль. Страха нет. Ничего нет. Лишь бесконечная водная гладь кругом. Все остальное осталось где-то ночью, утонуло вместе с лодкой во время шторма.

Плавник. Острый, черный.

– Нет. – Человек недоверчиво вглядывается в даль.

Казалось, что хуже не может быть. Казалось, что больше вообще уже ничего не будет и всю оставшуюся жизнь придется плыть и плыть, пока не придет медленная безболезненная смерть.

– Только не так! – шепчет человек, видя, как приближается к нему акула. – Только не так!

Он оглядывается, пытаясь найти выход, видит далекий корабль. Белые паруса. Киль разрезает море.

– Нет, – шепчет человек. – Так не бывает! Я просто схожу с ума. У меня видения…

Он оборачивается, надеясь, что акулы уже нет за спиной. Но акула по-прежнему плывет к нему, плывет за добычей. И плывет корабль, чтобы спасти его. Люди на борту что-то кричат ему, машут руками.

– А если это на самом деле?

Человек плывет к кораблю, оглядывается, видит акулу.

– Помогите! – кричит он людям на корабле.

Белое солнце молча наблюдает за ним с синего неба.

Акула? Корабль?

Безумие? Реальность?

– Помогите! – снова кричит человек, но уже обращаясь не только к людям на корабле, но и ко всему миру, ко всему человечеству. – Помогите, кто-нибудь!