Дядя самых честных правил 12. Финал - Александр Горбов

его так не встречали никогда. А я не зря продумывал сценарий встречи Хоа Хакананаиа. И людям весело устроить себе праздник, и каменному истукану приятно.

Уже поздно вечером ко мне пришёл губернатор. Статуя уже успела надавать ему ценных указаний. Но все они были на редкость разумные и по делу.

— Только одно меня смущает, Константин Платонович. Он хочет, чтобы жители начали охотиться на голубей и всех их истребили. Говорит, что очень вредная птица, которой не место на острове. Не то чтобы я против, но как-то странно звучит.

Я постарался сдержаться, чтобы не рассмеяться.

— Никанор Иванович, сделайте проще. Поставьте возле него караульных с шестами, чтобы отгоняли любых птиц. А то залетит какая-нибудь чайка, и придётся их тоже отстреливать.

* * *

Через неделю мы отправились на дирижабле домой. Делать было особенно нечего, и под вечер я спустился на обзорную палубу, чтобы посмотреть на закат. Но едва остановился у фальшборта, как послышались шаги, и рядом со мной появился Сашка.

Он не стал прерывать тишину, и мы вместе смотрели на огромный огненный шар, тающий в волнах. Как море впитало энергию светила в себя, и солнце было укрощено. И еле видимый свет, словно от свечи, горел где-то в глубине.

— Пап, — Сашка обернулся ко мне, — здорово, да?

— Чудесный закат.

Я обнял одной рукой Сашку за плечи. И на меня вдруг накатили воспоминания о его рождении. Ёшки-матрёшки, сколько лет прошло, а я помню, будто это было вчера.

Где-то за месяц как должен был подойти срок, к Тане пришёл Смеющийся Медведь, и они долго о чём-то шушукались. На следующий день шаман уехал, а через две недели вернулся вместе со старой индианкой. Сморщенной, как изюм, и суровой, как армейский капрал. Лучшей повитухой на этом побережье, как пояснил Медведь.

Уж не знаю, что за отвары она готовила для Тани, но их жутким запахом пропиталась вся гасиенда. А когда я усомнился, что это вообще можно пить, Марья Алексевна встала на защиту повитухи.

— Ты, Костя, в магии разбираешься, вот и занимайся ею. А в женские дела, будь добр, не лезь.

Когда начались роды, меня просто выставили из спальни. Мол, нечего там делать, как всё закончится, тогда меня и позовут. Так что ничего не оставалось, как мерить шагами внутренний дворик особняка и нервничать.

— Костенька, идём-ка со мной, — перехватила меня на очередном круге Настасья Филипповна. — А то ты здесь колею вытопчешь.

Ключница отвела меня в свой кабинетик возле кухни и поставила на стол бутылку рябиновки. Налила в две рюмки и одну пододвинула ко мне.

— Вот уж не думала, что доживу до этого момента. Я ведь Танечку помню вот такой маленькой! Сколько лет прошло! А теперь у вас уже свой младенчик будет.

Дверь скрипнула, и в комнату просочился Киж. Молча сел к столу и вздохнул. Мы и ему налили, куда же деваться. А следом появился Бобров, тоже не возражавший орябиниться. Так мы и сидели вчетвером — они меня пытались отвлечь, чтобы не нервничал, а я делал вид, что у них получается.

А потом дверь с шумом открылась, и в комнату вошла Марья Алексевна.

— Налей мне, Настя, притомилась я что-то. А ты иди, папаша, — улыбнулась она, — сын у тебя родился. Богатырь!

И ведь ни разу не ошиблась княгиня. Сашка рос на редкость здоровым ребёнком, почти не болея. Увы, у него не случилось родных братьев и сестёр — Анубис мне намекнул, что для бывшего некроманта и один ребёнок это чудо. Зато была целая куча тех, кто с радостью их заменил. Близнецы Бобровы, души в нём не чаявшие. Две дочери Ксюшки и испанца, огненно-рыжие, как мать, но с рассудительным характером отца. Двое сыновей и дочка Суворова, женившегося на Агнес. Ну и Киж, естественно, — он всегда умел ладить с детьми, и они не видели в мертвеце взрослого. А вместо бабушек у него были Марья Алексевна и Настасья Филипповна.

— Пап, чуть не забыл, — прервал молчание Сашка, когда закатное небо совсем потемнело, — пришла эфирограмма из Ангельска. Представляешь, тебе из Петербурга прислали какой-то старый диван! Это какая-то шутка, да?

Глава 4

Хвосты

Как же похорошел Ангельскогорск при Боброве! Даже название сократилось до Ангельска, чтобы было удобнее говорить. Ну и в остальном бессменный градоначальник проявил себя с лучшей стороны, сделав город идеальным. С чистыми улицами, зелёными бульварами и эфирными трамваями. Ангельск уже мог соперничать размером с Петербургом. Но критически отставал от столицы империи по количеству дворцов — у нас их была ровно одна штука. Да и тот использовался только для официальных мероприятий и как княжеская канцелярия. Алеутские дворяне не тяготели к роскоши и предпочитали вкладывать деньги не в помпезные хоромы, а в дело.

Дирижабль подходил к городу со стороны океана, и я не мог не полюбоваться на открывающийся вид. Широкие мазки бульваров, зелёные пятна парков, дома из белого камня. Ползущие по улицам вагончики трамваев, конные экипажи и первые автомобили на эфирных двигателях.

Последние были совместным детищем Кулибина и Черницына. Два гения потратили почти пять лет на создание простого и технологичного двигателя для транспорта. Какие только варианты они не пробовали! И полностью на деланной магии разных конструкций; и не магические, внутреннего сгорания на спирте, нефти или керосине; и миниатюрный паровик, нагревающийся Знаками; и различные гибриды этих схем. Но все они получались или ненадёжными, или слишком сложными для массового производства.

В конце концов мои изобретатели нашли оригинальное решение — роторный двигатель, охлаждаемый Знаками. Главная хитрость крылась в топливе: в бак заливалась обычная вода, которая разлагалась Знаками на водород и кислород прямо перед подачей в камеру сгорания. Просто и надёжно! И главное, вполне по плечу для производства на моих заводах. Ну и без вредных выхлопов, что немаловажно.

Пока я рассматривал улицы, дирижабль пролетел над городом и начал заходить на посадку. Военно-гражданский аэропорт Ангельска встречал нас сигнальными огнями на посадочных площадках и солнечными бликами от панорамных окон диспетчерской башни.

За эти годы воздушный флот княжества превратился во внушительную силу. Самолёты использовались в армии и поисково-спасательной службе. А дирижабли стали транспортными рабочими лошадками, доставляя грузы в те места, куда не добралась эфирная дорога.

Впрочем, имелся ещё прототип дирижабля-самолётоносца — на нём Суворов участвовал в последней русско-османской войне. Императрица попросила тогда помощи, и я не