Волшебный локон Ампары - Сергей Павлов

– Атолл, на котором, по счастью, уже стоят ваши ноги, Кирилл, называется Ферроньер, – сказала Марса – на, уводя пловца в тень кокосовой рощи. – Ферроньер – заповедник Финшельского архипелага, и правила купания здесь вам придется все-таки соблюдать.

Название архипелага одним рывком высвободило память из-под гнета магнитной контузии. Будто вспышка озарила мозг: фестиваль на Финшелах, Вината, программа транзита на Лавонгай... Голова слегка закружилась.

– Барьерный риф Ферроньера – табу для туристов, – выговаривал голос Марсаны. – Его акваторию систематически навещают акулы длиной с туристский катамаран.

По-видимому, это был реферативный перевод темпераментной речи Этторе. «Как мне отсюда выбраться? – думал Кир-Кор. – Где Матис?» Навстречу мчался эвпедон, прижимая к груди что-то похожее на авиационную фару, песок летел из-под его ног.

– Пио полон решимости вас защитить, – догадалась Марсана.

– Что это?..

– Самый мощный уззун финшельского флота. – Она взмахнула рукой: – Не надо, Пио, спасибо! Отнеси обратно и передай Матису: пора поднимать обеденный стол!

Пио, разбрасывая песок, припустил обратно. Кир-Кор оглянулся. Чета из Турина, взявшись за руки, бежала в другом направлении. Среди пятен света и тени – на пальмах и белом песке – их странный бег в белых одеждах был похож на полет привидений.

– Матей Карайосифоглу, – вслух подумал Кир-Кор, – вы здесь самый уравновешенный человек.

– А вы, Кирилл, самый неразговорчивый. – Марсана погладила пальмовый ствол с кольчатыми полосами на месте опавшей листвы.

– Эвгина, скажите, пожалуйста, на котором из островов центр фестиваля?

– На Театральном, естественно.

– Далеко это от Ферроньера?

– Что вас заботит, Кирилл?

– Расстояние. По опыту знаю, как трудно бывает выбраться из заповедника. А мне надо выбраться.

– В любом случае нам отсюда не выбраться до начала прилива. Рифы.

– "Мы шли над рифами с креном на левый борт..."

– Киплинг. В принципе есть еще одна возможность.

– Малая авиация?

– Да. За вами должны прислать реалет даже в заповедную зону.

– Нет, эвгина. Пусть лучше будет прилив.

– Прилив будет и без вашего позволения.

– Я могу рассчитывать на ваше судно?

– И на доброжелательность – тоже.

– Спасибо, Марсана. Земной вам поклон.

– А если правильнее – дигейский?

Кир-Кор взглянул на нее.

– Чем дольше я наблюдаю за вами, – пояснила она, – тем больше мне кажется, что вы не землянин.

– Я чем-нибудь выделяюсь среди землян?

– Да. Поведением. У вас размеренные, точные движения, ничего лишнего. Почти ничего. Говорите вы скупо, смотрите необычно. Не смотрите – вглядываетесь, но слишком быстро. Глаза очень ясные, светлые... и как будто с искрой. По поведению вы – аскет, что никак не соотносится с вашей внешностью. Ясноглазый аскет в облике фольклорного королевича.

Марсана понизила голос до шепота:

– Если вы не дигеец, то... то я не знаю, кто вы. О, в ваших глазах появилась загадочная тоска! Почему? Вы испытываете сейчас тревогу и опасение?.. О чем вы думаете?

– Я думаю, мне надо опасаться знатоков фольклора.

– Я ваш друг. Я докажу это при любых обстоятельствах. Говорите со мной откровенно. Вы готовы говорить откровенно?

– Мои откровения не доставят вам удовольствия.

– Не надо решать за меня. В молодости я буквально бредила Дигеей.

Издалека донеслось сдвоенное «бзуг-бзуг». Кир-Кор посмотрел в сторону Башни погоды. Над океаном распространился звук мощного выхлопа. Вершину кучевого облака пронзил и быстро стал набирать высоту прямой, как луч прожектора, столб разреженного пара.

– Вихревой удар дингеров, – сказала Марсана. Упала коленями в песчаный сугроб и, скрестив ноги, села в позе приверженцев гимнастики йогов. – Сядьте рядом. Вы невозможно высокий. На Дигее все такие высокие?

Кир-Кор молча сел на песок.

– Вы еще не забыли наш уговор беседовать откровенно? – спросила Марсана.

– Я уже заслужил ваш упрек?

– Нет, но ваша задача, эвандр, заслужить мою похвалу.

– Не надо щекотать мое воображение.

Она улыбнулась:

– Скажите, Кирилл, вы знакомы с кем-нибудь из грагалов?

– Тема грагалов – самая актуальная на Земле?

– Самая актуальная – тема Дигеи. Грагалы – частность. Но все равно любопытно.

– Да, среди моих знакомых есть и грагалы.

– Вот видите! А среди моих – ни одного...

– Небольшая для тебя потеря, – ввернул подошедший Матис. – Грагалы, как правило, неразговорчивы.

Марсана хлестнула себя по голым коленям, вскочила:

– Матис, прости, виновата! Моя очередь сервировать стол.

– Там все готово. Твоя забота – собрать всех за этим столом.

Приставив ладони к лицу, Марсана извлекла из недр грудной клетки резанувший нервы первобытный крик. Кир-Кор невольно поднялся.

– Мамонт отвоевал у голодного троглодита свой хобот, – одобрил Матис.

В ответ донесся вопль Тромбетти-младшего.

Со стороны океана был слышен только шум прибоя. Тромбетти-старшие предпочли не отвечать.

– Ребенок проголодался, – подытожил Матис результат акустического эксперимента. – Откладывать обед не будем.

Обедали на палубе «Алмаза» в купальных костюмах. Над столом был натянут сетчато-белый тент. Сквозь вентиляционные отверстия скупо сочилась небесная синева. Ели молча. Даже Пио был воспитанно немногословен. Тент закрывал небо над головой, и вскоре Кир-Кор обнаружил, что смотреть ему некуда.

Тромбетти-старшие едва успели к десерту. Молчание за столом приобрело свинцовую тяжесть.

– Опаздывать на обед неприлично, – определил свое отношение к инциденту насытившийся эвпедон.

Марсана прыснула. Извинилась. По лицам поползли улыбки.

Кир-Кор склонился к загорелому уху подростка, шепнул:

– Упрекать взрослых могут только взрослые. Понял?

– Понял, – мгновенно отреагировал Пио.

– В таком вот тревере, парень, – сказал Кир-Кор, очищая банан ему и себе. – Так и держись.

– А можно спросить?

– Можно.

– А можно мне с вами на Дигею? – выпалил Пио, и глаза у него стали круглыми от восторженного ожидания.

– Со мной?.. – Кир-Кор ощутил укол взгляда Марсаны.

– Мне тоже интересно, что вы ответите, – сказала она.

– Отвечу, что на Дигею можно и без меня, – ответил Кир-Кор и, заметив, как вздрогнула мать эвпедона, сделал попытку смягчить негативный эффект: – Дигея, насколько я знаю, была и остается открытой для всех. Добро пожаловать... туда или обратно.

– Ах, как это просто для вас – разрываться между Землей и Дигеей! – вскипела Марсана.

– Помилосердствуйте, я-то при чем?

– Хотя бы при том, что само существование Дигеи создало для моей родной планеты массу проблем.

– Проблемы – категория, увы, непреходящая.

Длинный красный цилиндр в руках у Марсаны распался на множество чашек.

– Пьем тоник, – объявила она. – А-ля Триоле-де-Папайя.

– Пио, – сказал Этторе, – я разрешаю тебе погулять.

Пио нехотя сполз с откидного сиденья.

– Проблема проблеме рознь, – сказала Марсана, разливая по чашкам пряно пахнущий, черный, как битум, напиток. – Одно дело, когда мальчишки возраста Пио мечтали о море. О дальних странах. Или пусть даже о межпланетных полетах. И совсем другое, когда они готовы на все, лишь бы покинуть Землю ради Дигеи.

– Кто-то когда-то сказал: дом – мир женщины, мир – дом мужчины, – напомнил Кир-Кор.

– Земля – это целый мир, Кирилл. И очень не простой.

– Опять же... Земля – колыбель, и... нельзя вечно жить в колыбели.

– А ведь жили, Кирилл. Коротали свой век в «колыбели» и жизненных неудобств при этом отнюдь не испытывали.

– Слово какое-то безысходное – «коротали».

– Предложите другое.

– Зачем? Действительно, многие «коротали», вы правы. Но теперь таких, наверное, меньше?..

– Намек поняла. Дигея, разумеется, гарант всеобщего прогресса. И сейчас вы будете сетовать, что Дигеи не было во времена Фомы Аквинского, Бруно, Галилея, Ломоносова, Фарадея.

Кир-Кор попробовал терпкий, горько-кислый напиток, источавший запахи кофе, жасмина, ванили и цитрусов одновременно.

– Нет, – сказал он, – сетовать я не буду.

– Да? – удивилась Марсана. – А почему?

– Во-первых, чтобы не дать вам повода к разговору о том, что Дигея снимает с Земли один мозговой слой за другим. Я наслышан об этом.

– И пытаетесь это оспорить? – поинтересовался Этторе.

– Нет.

– Нет? – переспросила Джинестра.

– Нет, – повторил Кир-Кор. – Это пьют через соломину? – Он заметил пенал с питьевыми соломинами.

– Да, – сказала Марсана. – А во-вторых?

Детская флейта огласила окрестности неумело-тоскливой руладой с палубы стоящего на мели «Адмирала»: Пио развлекал себя, как умел. Кир-Кор взглянул на родителей эвпедона. Ответил Марсане:

– Уважаемые эвпатриды, Дигея возникла в свой срок, и любые эмоции по этому поводу – ваши или мои – ничего не меняют.