ВВГ, или Власть Времен Гармонии - Василий Головачёв

— Не пожалеешь, что я тебя сюда из столицы выдернул?

— Ни в коем разе! В Москве сейчас жарко и душно, а здесь интересно. К тому же я тут уже встретил на пути…

— Что? — не дождался продолжения Виктор.

Северцев помолчал и кратко поведал другу историю встречи с казахом Крушаном и монахами, а также о том, что он увидел на месте боя Крушана с таинственными преследователями.

— Ни фига себе! — покрутил головой изумленный Виктор. — Ты думаешь, они его убили, а тело забрали?

— Не обязательно убили, могли просто захватить с собой. Кстати, на месте его стоянки я обнаружил вот это. — Северцев достал необычные часы.

Красницкий с любопытством осмотрел их, погладил пальцами стекло, понаблюдал за прыгающей по ободку зеленой искоркой.

— Мощный механизм, никогда таких не видел. Всего одна стрелка… двадцать четыре деления… три циферблата… а стержни зачем?

— Не трогай. — Северцев отобрал часы. — С ними еще разбираться надо. Но часы действительно странные. Может, это и не часы вовсе.

— Дашь в Москве поносить, для форсу? У нас в сентябре состоится киношный «капустник», я бы заявился при параде и с этими часиками.

— Доживем до сентября — поносишь, — великодушно согласился Северцев.

— Спасибо, дружище! — обрадовался Виктор, расстегнул куртку. — Жарко, да? Плюс тридцать восемь в тени, а на солнце все пятьдесят. Пить хочешь?

Северцев кивнул, отвечая сразу на оба вопроса. Конец августа в южной Монголии всегда знаменуется жарой и засухой, сопровождающейся обычно нашествием саранчи. Вблизи этих мест саранчи пока не было видно, однако ее стоило ждать со дня на день.

Виктор достал металлическую флягу в кожаном корсете, сделал несколько глотков, протянул Северцеву. Тот отхлебнул напиток, определяя его вкус. Это был знаменитый монгольский сутый цай, отменно утоляющий жажду. Варился он из плиточного зеленого чая с добавками молока, соли и обжаренного сырого пшена.

Еще раз оглянувшись на воронку с дымом, представляющую собой то ли след НЛО, то ли действительно активный выход глубинника, всадники поскакали назад, к лагерю экспедиции.

Там они вымылись у источника, беседуя на интересующие обоих темы, присоединились к группе Красницкого и пообедали. Поварами в отряде служили двое монголов и украинка, поэтому готовили они в основном блюда монгольской и украинской кухни, хотя борщи и супы, блины и вареники получались у них с явным монгольским «акцентом». К примеру, вареники готовились с творогом из козьего молока, так что имели весьма своеобразный вкус.

На первое подали украинский борщ с местными приправами, добавляющими блюду пустынно-степной колорит. А на второе Северцев впервые отведал бодак — блюдо, рецепт которого, возможно, сохранился с каменного века. Если бы ему потом не сказали, что он съел мясо жаренного в собственном соку и в собственной шкуре — вместо котла — козла, Олег бы не поверил. Но блюдо оказалось вкусным, тающим во рту, и способ его приготовления уже перестал иметь значение. Готовилось же оно следующим образом.

Не снимая шкуры, козла потрошили через горло, вынимали и вычищали внутренности, вытаскивали кости с мясом, затем через горловину закладывали назад мясо с пряностями и раскаленные камни. Горловину зашивали, тушу подвешивали на вертеле и крутили над костром или обрабатывали паяльной лампой. Запахи, естественно, при этом возникали своеобразные, но никто на них не обращал внимания. После обработки пламенем шкуру тщательно выскребали и мыли. В начале трапезы ее разрезали и всем гостям раздавали горячие камни — для восстановления душевного равновесия и настроения, и уж потом только сотрапезники начинали есть мясо.

Еще одно местное блюдо под названием гетис — сваренные потроха козла с тонкими кишками, начиненными кровью, Северцев есть отказался. Не потому, что побрезговал, а в силу других гастрономических пристрастий. Мясо он вообще ел редко, больше любил овощи и каши.

После обеда наступило самое жаркое время суток, и почти весь отряд собрался у небольшого водопадика с трехметровой чашей воды, образованной вытекающей из-под скалы в форме гриба струйкой родника. Ручеек, берущий начало в этой чаше, бежал между пологими холмами и на глазах таял, исчезая уже в двух десятках метров от источника. А так как на многие километры вокруг это был единственный естественный водоем, то сюда сходились звери и слетались птицы, не обращая внимания на расположившихся у родника людей.

Однако спустя час Северцеву надоело сидеть без дела и обливаться водой, и он собрался ехать к «следу НЛО», прихватив с собой датчик частиц, радиометр и магнитный сканер. Ждать вечерней прохлады не хотелось, да и времени на исследование кратера с таинственным слоистым дымом в этом случае не хватило бы до наступления темноты.

— Я с тобой, — заявил Виктор. — Честно говоря, мне уже порядком опротивело сидеть в пустыне и скрипеть песком на зубах. Хочу развеяться. Съемок осталось всего на три-четыре дня, так что полдня ничего не решат. Хочешь, мы и тебя снимем в каком-нибудь эпизоде?

— В качестве кого? — хмыкнул Северцев.

— В качестве главаря бандитов, разумеется. Придется, конечно, тебя пришить по сценарию, зато в картине засветишься.

— Благодарю покорно, — засмеялся Олег. — Не надо меня пришивать. Да и роль незавидная. Лучше я издали посмотрю, как вы снимаете.

— Ладно, как хочешь, — кивнул Виктор. — Сегодня мы начнем съемку в семь вечера, есть у нас один вечерний эпизод. До этого времени мы успеем вернуться. Никто больше с нами не желает совершить марш-бросок?

Парни и девушки съемочной группы, измученные жарой и пылью, ответили шутками и смехом, все уже побывали на месте «падения НЛО», ничего особенного не увидели и не горели желанием ехать туда по жаре.

Виктор не обиделся.

— Ну и оставайтесь здесь до вечера, лентяи. Готовьтесь работать, зубрите роли.

Друзья оседлали лошадей, взяли с собой фляги с водой и оружие — у Красницкого было красивое современное помповое ружье под патрон тридцать восьмого калибра[2], а также тесак — и поскакали под палящими лучами солнца в пустыню.

Ничего в том месте не изменилось.

Все так же чернела полоса сожженной травы вокруг воронки, все так же плавали в ее глубине сизо-голубые струи и пласты дыма, скрывающие дно.

Северцев достал и распаковал приборы, установил их вблизи обрыва на скальном выступе, включил. Красницкий с любопытством дилетанта наблюдал за его действиями, изредка задавая вопросы типа: «А это что за цифры скачут?» — и косясь на воронку с дымом.