Искусство - Филип Жисе

Старик замолчал, наполнил грудь воздухом и удобнее умастился на стуле. Взгляд отпустил Эрика и побежал по задрапированным красной тканью стенам клуба. Где-то слышался смех, разговоры, музыка, но старик, казалось, растворился в собственном водовороте мыслей. Как сказать обычному человеку об Искусстве? Как сказать о том, что он просто не способен понять, по крайней мере, сейчас, в настоящем?

– Вы думаете, у меня проблемы с женщинами? – Эрик ухмыльнулся. – Ошибаетесь. Посмотрите на меня. Я не урод, и фигура ничего. Вы думаете, женщины на меня не западают?

Старик вздохнул. Ослиного упрямства его собеседнику было не занимать.

– С женщинами у меня и так все отлично, – продолжил Эрик, улыбнулся и махнул кому-то рукой за спину старику. – Встретились, занялись сексом. Всем хорошо. Все довольны.

– Вы упрямы, Эрик. Осла и того было бы легче переубедить. Вы говорите мне о сексе, обычном животном спаривании, а я вам пытаюсь сказать об Искусстве, об отношениях между мужчиной и женщиной, которым способны позавидовать небеса, где два сердца становятся одним, а женщина не просто самка, желающая чтобы ее хорошенько трахнули – простите за это слово, я не любитель вульгарностей – а женщина, существо, в первую очередь, стремящееся получить душевное единение с партнером, и для которой секс – это способ достичь этого единения… Поступайте, как знаете, Эрик, – старик поднялся из-за стола. – Я не хочу вас переубеждать. Впервые увидев вас, я подумал… даже почувствовал, что вы именно тот, кто мне нужен. Человек, который станет мне достойной заменой или, быть может, даже превзойдет меня в познании женщины, но, видать, я ошибся, вы мало чем отличаетесь от других мужчин, самцовости в вас, обычных животных инстинктов более чем хотелось бы видеть. Простите, больше не смею отнимать у вас время… Пойду. Дождь, надеюсь, уже закончился.

Старик закончил тираду, развернулся и направился прочь от столика к гардеробу.

– Подождите! – остановил его окрик Эрика.

Старик обернулся. Эрик махнул ему рукой, приглашая вернуться за стол.

– Хорошо. Я готов попробовать ваше Искусство, – сказал юноша, когда старик опустился на стул. – Лишний способ охмурить женщину мне не помешает.

Старик улыбнулся.

«Ты даже не представляешь, мой друг, чем это может для тебя обернуться, – подумал. – Даже не представляешь. Женщина станет твоим пленником, но и ты станешь заложником ее внутреннего мира. Но, тем не менее, в выигрыше окажитесь вы оба».

– Но это точно не потребует от меня никаких денежных вложений? – услышал старик голос Эрика.

– Никаких. Об этом вам не стоит беспокоиться. Любые материальные траты – моя забота.

– Если так, тогда по рукам, – Эрик улыбнулся и протянут старику руку.

– По рукам, – старик улыбнулся в ответ и пожал руку Эрика.

Глава 2

Йорис посмотрел на часы. Маленькая стрелка замерла на десятке, большая начала новый круг по циферблату. Старик вздохнул и прикрыл часы рукавом пальто. Вчера они с Эриком договорились встретиться на Принсенграхт[3], ровно в десять утра, но, как оказалось, пунктуальность не входила в арсенал добродетелей Эрика.

– Нужно было хотя бы номер его мобильного телефона записать, – пробормотал старик, разглядывая тихую, чуть рябевшую от налетавшего ветра поверхность канала перед собой.

Рука Йориса соскользнула с металлического ограждения, скользнула под пальто и достала из кармана мобильник. Но старик даже не обратил на него свой взгляд, сунул назад в карман и вновь ухватился за ограждение. Справа послышались голоса. Йорис повернул голову и увидел двух велосипедистов. Те спешились с велосипедов, прислонили их к ограждению неподалеку и поспешили через дорогу к четырехэтажному зданию, на первом этаже которого размещался кофе-шоп.

Издавая тихое кряхтение, по каналу прополз катер. Старик проводил его взглядом, отвернулся и бросил взгляд на небо. Заметил серое одеяло, укрывшее небо, поежился, точно от налетевшего холодного ветра. Рука метнулась к вороту пальто, чтобы поднять воротник. В вышине зарокотало.

Йорис посмотрел по сторонам.

– И где же тебя носит, Эрик? – взгляд устремился к часам на руке. – Пятнадцать минут одиннадцатого… Подожду еще немного. Может, объявится.

Йорис заметил лавочки через дорогу, прямо у входа в кафе-шоп, в котором некоторое время назад скрылись велосипедисты. Старик бросил взгляд влево, вправо – нет ли машин, затем сунул руки в карманы пальто и направился через дорогу. Опустился на одну из лавчонок, вытянул ноги и побежал взглядом по серому небу. Уха достиг звук мотора, но Йорис, задумавшись, не обратил на него внимания. Только когда звук послышался совсем рядом, он отвлекся от созерцания собственных мыслей, опустил голову и увидел, как рядом остановился мотоцикл. Мотоциклист, одетый в кожаную куртку, джинсы и кроссовки, поднес руки к голове, ухватился за мотоциклетный шлем и потянул вверх.

– Эрик! – воскликнул Йорис, увидев знакомое лицо.

– Йорис, – Эрик повесил шлем на руль, спешился с мотоцикла и опустился рядом со стариком на лавочку, зевнул. – Доброе утро. Давно ждете?.. Я тут, немного не выспался. Вчера после нашей встречи поехал к друзьям. Домой вернулся поздно… Кстати, я тут подумал немного о вашем Искусстве. Я думаю, это не для меня. Никак не могу понять, зачем мне это. С женщинами проблем у меня и так никаких нет. Вы говорили о каком-то внутреннем мире. Знаете, никогда не любил философию, копание в недрах себя и тем более в недрах другого. Это навевает скуку, а скучать я ненавижу. В общем, я тут решил – ничего у меня не получится с вашим Искусством.

– Ты готов отказаться от Искусства, даже не узнав, что это? – Йорис оперся спиной о стену здания кафе и повернул голову к собеседнику.

– Конечно, – Эрик пожал плечами. – Мне достаточно того, что вы мне о нем рассказали. Мне уже тошно становится от одной мысли о внутреннем мире. Я же говорил, не люблю философию.

Йорис улыбнулся и побежал взглядом по окрестностям: канал по левую сторону с многочисленными лодками, посаженными на цепи, точно собаки; деревья по берегам канала; люди, спешившие по своим делам по ту сторону канала, кто на велосипеде, кто на машине, а кто и пешком. На миг из-за туч выглянуло солнце, выглянуло и тут же спряталось, будто напуганное живостью поднебесного мира.

Йорис вытащил руки из карманов пальто, устроился удобнее на лавочке. Взглянул на Эрика. Неужели он в нем ошибся? Разве умения чувствовать достаточно для того, чтобы постичь Искусство? Разве желание его постичь не менее важно? По всей видимости, у Эрика такого желания не было. Но, быть может, он просто испугался привнести в свою жизнь что-то новое и все эти разговоры о нелюбви к философии не более чем желание избежать нового?