Чёрный. Нефтяная афера - Пьердоменико Баккаларио

Ласло Интригио опёрся о свою серую щётку и посмотрел на улицу: в огромные окна амстердамского аэропорта Схипхол было видно, как сине-белый самолёт, словно летающее железное чудище, спускается к одной из бесконечных расчерченных на асфальте аэродрома полос. Когда воздушное судно, приземлившись, неуклюже вырулило к одному из выходов, Ласло проверил время на табло, поправил воротничок форменной одежды, в которой он слился с многочисленным штатом работников аэропорта, и направился по коридору, делая вид, что убирает его.

Миновав ряд чёрных кресел, где за пару евро можно было насладиться пятнадцатиминутным массажем, он увидел зевающего, как медведь после спячки, типа в пиджаке и галстуке. Не закрыв рот после очередного зевка, тот протянул руку к мусорному баку и сунул в него экземпляр «AD», самого популярного спортивного издания Голландии. Перед тем, как газета бесславно опустилась в секцию бумажного мусора, острый глаз Ласло успел ухватить заголовок на всю полосу: «МАТЧ ВЕКА!»

Этого хватило, чтобы заставить его испытать краткий, но сильный приступ футбольной болезни. Вчерашний матч войдёт в историю, а он не смог насладиться даже минутой этого зрелища!

Пытаясь прогнать прочь эту мысль, Ласло юркнул за киоск с аппетитными как гофрированный картон веганскими закусками и достал из кармана старомодную жестяную коробочку. Внутри неё лежали вроде бы белые леденцы, которые на самом деле были мощными мини-радиопередатчиками под названием Интригфеты. Сунув одну Интригфету в рот, а другую в ухо, Ласло вышел из-за угла и стал не спеша водить туда-сюда щёткой. Одновременно он вышел на связь с Имоджен, находившейся в этот момент дома в компьютерном зале.

– Дочка! – начал он, когда установилась связь. – Что это за несусветный шум?

Сидя за пультом перед десятками мониторов, Имоджен приглушила звук очередного кошмарного рэпера.

– Теперь я тебя отлично слышу, папа!

– А у меня ухо разнесло, Имми. Спасибо твоему дружку Фанфаре.

– Пфф… Это был Шудзилла, пап, а не Фанг Файр! Ну как можно их перепутать… Ладно, давай займёмся делом!

– А вот теперь ты верно говоришь, дочка… Телекамеры работают?

– Да, папа! Суперработают. У меня все картинки прямо перед носом.

– Отлично! И что ты видишь?

– Ничего подозрительного ни на какой из критических точек маршрута Схипхол – «Ролленпик». Несколько пробок на съезде с автострады, но ничего странного.

– Очень хорошо, Имми. Продолжай наблюдать, и смотри не отвлекайся на своих орущих сверчков, ладно?

– Ладно, – вздохнула Имоджен, закатив глаза. – Кстати: что мне делать, если кто-то заметит камеру и вырубит её?

Ласло на мгновение перестал симулировать уборку и позволил себе короткий смешок.

– Это невозможно, милая, – произнёс он спокойным тоном. – Микрокамеры практически невидимы и, смею тебя уверить, у твоего папочки есть некоторый опыт их установки. И потом, это же один из девизов нашей семьи: «Присутствуй, отсутствуя!»

– А, ну да. Точно… А что это вообще значит?

– То есть как это «что значит», Имми? Это же сама суть метода Интригио: всегда быть в нужном месте в нужное время, но идеально маскируясь, чтобы никто не мог нас заметить. Мы растворяемся в пейзаже, исчезаем в потоке людей и…

– Эй ты, усатый! – рявкнул в этот момент дядька в синей униформе, подкативший к нему сзади за рулем электротележки, какие используют в аэропортах. – Новичок, что ли?

Ласло бросил быстрый взгляд на бэйджик на груди у мужичины: «МЕНЕДЖЕР». И прижал к себе свою серую щётку.

– Плохо начал, усатый! – продолжил дядька. – На что похожа твоя форма? Ты её что, в собачьей будке держал? В таком непотребном виде ты не можешь находиться в зоне прилёта, на виду у пассажиров.

– Простите… Я… – промямлил Ласло, пытаясь разгладить руками складки униформы.

Но менеджер энергично мотнул головой.

– Значит, так: оставляй тут свою щётку и бегом туда! – он указал пальцем через стеклянное ограждение на нижний этаж, куда вела металлическая лесенка. – Там только что разгрузили три поддона туалетной бумаги. Ты же знаешь, что это, верно? Так вот: рулоны нужно разнести по всем туалетам на этаже. Усвоил? Тогда давай, живее! И не валяй мне дурака, я за тобой наблюдаю.

Сказав это, он отчалил на своём электродрандулете.

– Ай-ай-ай… – хмыкнула слышавшая всё Имоджен. – Кажется, сейчас тебе придётся раствориться в… туалетной бумаге! Да, папа?

– Гм… Бумага всё стерпит! Конец связи!

Бормоча под нос все известные ему проклятия, Ласло толкнул стеклянную дверь и спустился на этаж ниже по лестнице, которую ему указал менеджер. Три поддона с туалетной бумагой действительно стояли там на тележке, лучась белизной. Ласло взялся за ручки тележки и повез её за собой к ближайшей багажной ленте. Там он с видом человека, который исполняет точное указание начальства, аккуратно припарковал тележку в тёмном углу, а затем поспешно удалился и снова зашёл в здание с главного входа.

Бросив быстрый взгляд на часы, он направился прямиком к зоне выдачи багажа и выяснил по табло, на какую ленту будет выгружаться багаж с нью-йоркского рейса. Это оказалась лента номер три. Ласло подошёл к ней, взял тележку и встал в углу с самой широкой точкой обзора, из которой просматривался весь зал. Ещё раз взглянуть на часы и…

Самолёт профессора Гриффитса приземлился уже пятнадцать минут назад. Время на подсоединение «рукава», паспортный контроль для пассажиров-неевропейцев…

Ждать оставалось уже недолго, и профессор – высокий, энергичный, с кудряшками вокруг лысины – вот-вот должен был спуститься на эскалаторе за багажом.

Пять минут спустя замигала лампочка, и лента номер три двинулась с места, вывозя первые чемоданы. Вышел первый, второй, десятый пассажир из Нью-Йорка, каждый из них забрал свой багаж и направился к выходу. Но профессора среди них не было. Прошло ещё пять минут, затем десять. На чёрной ленте лежали лишь три унылых чемодана.

Смутное чувство тревоги дрожью пробежало по усикам Ласло. Он активировал Интригфету.

– Ласло, всё в порядке? – раздался в ухе голос жены.

– Пока не знаю, дорогая.

– Гм. Что случилось? По моим данным самолёт сел по расписанию.

– Вроде бы так и есть, но наш профессор, похоже, не торопится выходить. Либо…

С этими словами Ласло обвёл зал взглядом, используя технику дяди Раджива Интриганди, названную им «охота на тигров». Она состояла в том, чтобы перемещать взгляд с одного небольшого участка на другой, не задерживаясь ни на чём, что не было целью его поиска. В случае дяди Раджива этой целью были острые клыки тигра, в случае Ласло – непослушные седые кудри профессора Гриффитса.

– Либо… нет, ничего, дорогая. Не обращай внимания, – закончил он со вздохом облегчения. – Кажется, я его