Битва королей - Джордж Мартин

— Твой бог может оставить свои дары при себе, — сказал лорд Станнис, не разделявший пыла своей новообращенной супруги. — Мне нужны мечи, а не его благословения. У тебя, часом, нигде не припрятано войска? — В его голосе не было нежности. Станнис никогда не умел обращаться с женщинами, даже с собственной женой. Отправившись в Королевскую Гавань, чтобы заседать в совете Роберта, он оставил Селису с дочерью на Драконьем Камне. Писал он ей редко, а навещал еще реже; свой супружеский долг он выполнял пару раз в год, не находя в этом никакого удовольствия, и сыновья, на которых он надеялся, так и не появились на свет.

— Войска есть у моих братьев, дядьев и кузенов, — ответила Селиса. — Весь дом Флорентов встанет под ваше знамя.

— Дом Флорентов способен выставить от силы две тысячи мечей. — Говорили, что Станнис знает, какими силами располагает каждый дом Семи Королевств. — И я бы не стал так уж полагаться на ваших братьев и дядей, миледи. Земли Флорентов чересчур близко к Хайгардену, чтобы ваш лорд-дядя рискнул навлечь на себя гнев Мейса Тирелла.

— Помощь придет не только от них. — Леди Селиса подошла поближе. — Посмотрите в ваши окна, милорд. Вот он пылает на небе — знак, которого вы ждали. Он рдеет как пламя, как огненное сердце истинного бога. Это Его знамя — и ваше! Смотрите: зарево ширится по небу, как горячее дыхание дракона, а ведь вы — лорд Драконьего Камня. Это означает, что ваше время пришло. Не может быть знака вернее! Вам суждено отплыть с этой угрюмой скалы, как некогда сделал Эйегон Завоеватель, и покорить всех, кто противостоит вам, как покорил он. Скажите лишь слово — и вся сила Владыки Света будет вашей.

— И сколько же мечей даст мне твой Владыка Света?

— Столько, сколько вам будет нужно. Для начала — все мечи Штормового Предела, Хайгардена и их лордов-знаменосцев.

— Давос убедит тебя в обратном. Они все присягнули Ренли. Они любят моего дражайшего младшего братца, как любили Роберта… и как никогда не любили меня.

— Да, — ответила она. — Но если бы Ренли умер…

Станнис, прищурив глаза, воззрился на свою леди, и Крессен не сдержал языка.

— Не пристало вам думать об этом, ваше величество, что бы Ренли ни натворил…

— Натворил? То, что он делает, уже не шалости — это измена. Мой брат молод и крепок, — сказал Станнис жене, — и его окружает огромное войско вкупе с этими его радужными рыцарями.

— Мелисандра видела в пламени его смерть.

— Братоубийство — это страшное злодейство, милорд, — произнес пораженный ужасом Крессен. — Прошу вас, послушайте меня…

Леди Селиса смерила его взглядом:

— И что же вы ему скажете, мейстер? Посоветуете удовольствоваться половиной королевства, преклонив колена перед Старками и продав нашу дочь Лизе Аррен?

— Я уже слушал тебя, Крессен, — сказал Станнис. — Теперь я послушаю ее. Ты свободен.

Мейстер с трудом преклонил колено и заковылял прочь из комнаты, чувствуя спиной взгляд леди Селисы. Спустившись с лестницы, он уже едва держался на ногах.

— Помоги мне, — сказал он Пилосу.

Благополучно вернувшись к себе, он отпустил молодого мейстера и снова вышел на балкон, глядя на море между двух горгулий. Один из боевых кораблей Салладора Саана с яркими полосатыми бортами шел мимо замка по серо-зеленым волнам, мерно работая веслами. Крессен смотрел на него, пока тот не скрылся за мысом. Если бы его страхи могли исчезнуть столь же легко! Подумать только, до чего он дожил…

Мейстер, возлагая на себя свою цепь, отказывается от надежды иметь детей, но Крессен знал, что такое отцовские чувства. Роберт, Станнис, Ренли… трех сыновей он вырастил после того, как гневное море взяло к себе лорда Стеффона. Неужели он так дурно выполнил свою задачу, что теперь принужден будет смотреть, как один из них убивает другого? Нет, он не может этого допустить — и не допустит.

Все это — дело рук женщины. Не леди Селисы, а той, другой. Красной женщины, как зовут ее слуги, боясь поминать ее имя.

— Ну, я-то не побоюсь его назвать, — сказал мейстер каменной собаке. — Мелисандра. — Мелисандра из Асшая, колдунья, заклинательница теней и жрица Рглора, Владыки Света, Пламенного Сердца, Бога Огня и Тени. Надо остановить безумие, ползущее от нее по Драконьему Камню.

После ясного утра комната показалась мейстеру темной и мрачной. Старик дрожащими руками зажег свечу и прошел в свой кабинет под вороньей вышкой, где ровными рядами стояли на полках мази, настои и прочие снадобья. Мейстер отыскал за глиняными кувшинчиками на нижней полке флакон индигового стекла не больше его мизинца, встряхнул его, и внутри что-то загремело. Тяжело опустившись на стул, Крессен сдул с флакона пыль и высыпал на стол его содержимое. На пергамент упало около дюжины мелких кристалликов. При свете свечи они сверкали, как драгоценные камни, и мейстеру подумалось, что он никогда еще не видел пурпура такой чистоты и яркости.

Цепь у него на шее стала вдруг очень тяжелой. Он потрогал один из кристаллов кончиком пальца. Такой крошечный — а между тем имеет власть над жизнью и смертью. Их делают из одного растения, которое встречается только на островах Яшмового моря, на другом конце света. Подсушенные листья замачивают в растворе извести, сахара и кое-каких редких специй с Летних островов. После листья выбрасывают, а в настой для густоты добавляют золу и дают ему кристаллизоваться. Дело это долгое и трудоемкое, составляющие части дороги, и достать их нелегко. Но алхимики из Лисса знают этот секрет, и Безликие из Браавоса… да и мейстеры тоже, хотя в стенах Цитадели об этом говорить не любят. Всем известно, что мейстер получает серебряное звено в своей цепи, если овладевает искусством врачевания, — но люди предпочитают не помнить, что умеющий врачевать умеет также и убивать.

Крессен забыл, как называется это растение в Асшае или кристаллы в Лиссе. В Цитадели это средство звалось попросту «душитель». Если растворить такой кристалл в вине, шейные мускулы человека сожмутся крепче, чем кулак, стиснув гортань. Говорят, лицо жертвы становится таким же пурпурным, как маленькое кристаллическое семечко, из которого произросла смерть, — но с человеком, подавившимся за едой, происходит то же самое.

А нынче вечером лорд Станнис дает пир своим знаменосцам, где будет его леди-жена… и красная женщина, Мелисандра из Асшая.

«Надо отдохнуть, — сказал себе мейстер Крессен. — Когда стемнеет, мне понадобятся все мои силы. Мои руки не должны трястись, и мужество не должно меня оставить. Страшное дело я задумал, но оно должно быть сделано. Если боги есть, они простят меня, я уверен». Он мало спал последние дни — короткий сон подкрепит его для предстоящего испытания. Мейстер устало добрел до постели, но и с закрытыми глазами продолжал видеть комету, неистово красную в сумраке его снов. «Быть может, это моя комета», — подумал он, уже засыпая. Кровавая звезда, предвещающая убийство…