Подземелье - Ваня Мордорский

мгновение озаривший все его закоулки. Он ощутил странное беспокойство. Еще мгновение назад, он был частью общей жизни, частью роя своих собратьев и наслаждался приятным и надежным жужжанием их тел, то утихающим, то, как сейчас, усиливающимся. Теперь же…случилась беда.

Большая сильная рука, — всего лишь часть огромного тела, — схватила его и унесла. Подальше от еды, вкусной еды, и тепла родного жилища. На него дунуло холодным ветерком и жук увидел вокруг огромное, казалось бесконечное пространство.

Жук стал лихорадочно озираться вокруг, водить взад-вперед усиками и вращать головой. Не успевал, вокруг все менялось с ошеломительной быстротой.

Он увидел издали знакомый свет тысяч собратьев, и сознание его заполонила паника от того, что его оторвали от части чего-то родного.

Большое существо отдалилось от той приятной тьмы в которой он жил. И хуже всего то, его не выпускали обратно. Заперли.

Казалось, все его тело билось в истерике.

Он только бешено затрепетал крылышками в бесплодной попытке вернуться обратно, подтянуть тело в воздух, взмыть прочь, вырваться из этой руки.

Ничего не вышло. Держали его слишком крепко.

Свет родного роя все отдалялся и отдалялся. А потом, жука просто напросто окружили тьмой. Поместили в какое-то подвижное место.

Не стало видно ничего. Светлячок съежился и стал ждать. Пару раз он попытался ткнуться вверх, вниз, вбок, — но везде, со всех сторон, его удерживало что-то мягкое, плотное. Ни прорваться, не проскользнуть, ни протолкнуться, через это не получалось.

Жук-светлячок ощутил ужас от того, что случилось что-то неведомое, то, чего не должно было случиться никогда. Это, на уровне инстинктов дошло даже до его несовершенного сознания.

Нарушилось нечто привычное, нечто правильное.

Привычный бесконечный круг однообразных событий, состоящий из запахов родного роя, еды, самок, коротких перелетов на новое место и вновь повторяющихся эпизодов жизни, которые казались незыблемыми в своем бесконечном повторении. Это был бесконечный, родной круг жизни, из которого невозможно и не хочется вырываться.

А его из него вырвали. Насильно.

Не меньший страх вызывали эти громкие звуки, которые производило схватившее его существо. Они оглушали. Хотелось вжаться поглубже во тьму и больше не слышать этого невыносимого грохота.

Глава 3

Минут десять Зур’дах послонялся вдоль стены, но ожидаемо, ничего интересного там не ползало. Будто назло, вся живность будто бы вымерла, ни одного самого завалящего насекомого, с которым можно поиграть, а тот случайно пойманный светляк интереса уже не представлял.

Скоро он подошел к одной из дорог, которая троилась, — шла налево, направо, и к селению, прямо к ближайшим разбросанным на окраинах жилищам изгоев. Всей той части населения племени, которое уже не могло приносить пользы, в силу старости или увечий. Тут, возле дороги, на развилке, Зур’дах и остановился.

Отличалась от просто каменного пола пещеры дорога лишь тем, что была чуть ниже уровнем, и с небольшими углублениями, они же колеи для телег.

Зур’дах колупнул колею босой ножкой подняв облачко пыли и сора, которое через мгновение улеглось обратно. Обуви гоблины не носили, кожа ступней у них огрубела достаточно, чтобы не чувствовать неудобств при ходьбе, лишь изредка они использовали грубые обмотки из мягкой кожи.

Возле дороги, в избытке валялось множество камешков самых разных размеров. Зур’дах пару минут порылся, пока не нашел небольшой черный камешек.

То, что нужно.

Таким можно было чертить на полу различные линии и рисунки, что Зур’дах в свободное время и обожал делать.

Найдя более-менее чистое пространство недалеко от дороги, и поближе к жилищам, — он сел.

Сидеть хоть и было грязновато,-пыль моментально обволакивала ноги, -для Зур’даха, как и для остальной гоблинской малышни, — привычно.

Особой чистотой ни он, ни его соплеменники похвастать не могли, и тут свою роль сыграл банальный доступ к воде. Вода конечно была, небольшая подземная речка проходила поблизости в одной из небольших пещер. Также было несколько небольших источников находящихся в паре часов пути от родной пещеры, но всей этой воды хватало только для питья и других первостепенных нужд племени, в число которых омовения не входили.

Обычно, Зур’дах носил с собой маленький кожаный бурдючок наполненный водой, но сегодня забыл. А пить после выполненной работы хотелось, оставалось надеяться, что старик вернется поскорее и нигде не задержится. Взгляд гоблиненка остановился на неподвижном существе перед ним, пытавшимся слиться с грудой камешков.

Дикая ящерица, отличный объект, чтобы потренироваться в рисовании.

Рука с камешком сразу начала выводить линии и округлости на полу. Вскоре они стали складываться в узнаваемый силуэт ящерицы. Такие изображения у него получались, а вот что-то посложнее, к примеру, попытка изобразить лицо конкретного гоблина, всегда заканчивалась неудачей.

За рисованием, о беспокоившем его легком чувстве жажды Зур’дах постепенно позабыл. Как позабыл и об окружающем мире. Изобразив одну ящерицу, он продолжил. Первой попыткой он остался недоволен, и продолжил делать новые наброски. К его радости, ящерица все еще не двигалась, спокойно позволяя себя срисовывать.

Рисуя, он погружался в свой мир, где просто не существовало никаких посторонних шумов и раздражителей. Проводил линии, точки, стирал пальцем неудачное, и продолжал дальше, попытка за попыткой, набросок за наброском. Скоро, пространство вокруг него было испещрено маленькими и все еще немного неуклюжими изображениями ящериц.

Увлеченный рисованием, он не заметил опасности. Ухо дернулось и обнаружило посторонние шумы слишком поздно.

Несколько пар ног, совсем не скрываясь, подходили с разных сторон. И ничего хорошего это предвещать не могло.

— Вот дерьмо. — подняв глаза, вслух выругался Зур’дах.

Справа выходил Саркх, а с другой стороны Тарк, а последнюю возможность сбежать отрезал Инмар, загородив небольшой свободный кусочек пространства.

Позади же, особенно неожиданно себя, Зур’дах обнаружил внимательно наблюдающую Кайру. Единственная девочка в их компании.

За эти несколько мгновений гоблиненок с сотню раз успел пожалеть, что так беспечно сел рисовать тут, совсем позабыв о том, что эта троица может его искать. Однако и шанс, что он встретит их на окраинах был ничтожно мал.

Неужели следили?

Зур’дах нахмурился и встал.