Всякой тяжести имя - крест - Анатолий Гончаров

- Вернемся к повестке дня, джентльмены. Не стоит пикироваться. Генерал Джексон немного погорячился. Верно, Майкл? - примиряюще произнес генсек НАТО.

- Насчет совести? - иронично хмыкнул Джексон.

- Да плевать я хотел на то, что вы называете совестью! - вскипел генерал Кларк. - Мы для чего собрались здесь? Обсуждать наличие или отсутствие совести у американских пилотов?..

- Согласен, совершенно согласен с вами, генерал! - закивал Робертсон.

- Действия американских пилотов в Югославии, вызвавшие жертвы среди мирного населения, тоже никто не планировал. То, что произошло с пилотом Дэниелом Лифом, это фатальная ошибка, от которой никто не застрахован на войне.

- Готов признать, что этот парень выполнял... демократический долг, - сказал Джексон. - Только объясните мне, в чем он заключается.

- Долг?.. - саркастически вопросил американец. - Добровольно делать то, что вас все равно делать заставят.

- Предлагаю сделать перерыв и пообедать по-английски, - сказал Робертсон, опережая вспышку ярости Джексона. - Говядина, сыр, сливовый пудинг, немного виски... Я рад, что мы обо всем договорились!..

13-14 июля 2015 года

От прошлого можно укрыться в настоящем, от будущего не укрыться нигде. Сказано об этом так: «Ни стоять на перекрестках для убивания бежавших его, ни выдавать уцелевших в день бедствия. Ибо близок день Господень на все народы: как ты поступал, так поступлено будет и с тобою, и воздаяние обратится на голову твою...»

Президентам США, должно быть, неведомо пророчество ветхозаветного Авдия, да и зачем, когда христианские ценности уже почти растворились в агрессивной среде ценностей демократических?

Барак Обама абсолютно равнодушен ко всему, что утверждает Священное писание, а его предшественник Джордж Буш общался с Богом напрямую. Через головы, значит, всех пророков, апостолов и даже Кондолизы Райс. Так это выглядело. Как банальный похмельный синдром.

А зря игнорируют пророка Авдия. Пост главы государства не умаляет суровой истины: как ты, так и с тобой. Тем более что роковая неизбежность грядущего - не высший промысел, а дело рук человеческих. Поэтому малый пророк Авдий всегда прав.

Прав и генерал Майкл Джексон, считающий, что лучший способ предвидеть, что будет, помнить о том, что было. В 2002 году он занимал должность командующего силами быстрого реагирования НАТО в Европе. Все обстоятельства этого «реагирования» вынуждали его повторять очевидное: «Если наши молитвы не достигают небес, значит, у НАТО что-то неладно со спутником связи».

Однако неофитам настолько заморочили головы светлым североатлантическим будущим альянса, что вопрос, надо ли им в НАТО, вообще не стоит. В 2002 году, после разгрома Югославии, генерал Джексон уже понимал, что НАТО вступил в пору своего заката, но до конца еще не осознавал, почему так.

Уже тогда было очевидно, что Североатлантическому альянсу не нужны новобранцы, однако Пентагон настаивал на практике продвижения на восток, и никто в Брюсселе не смел ослушаться, продолжая покорно отыскивать все новые грабли.

Генерал Джексон по прозвищу «Князь тьмы в малиновом берете» видел, что бесконечные «бури в пустыне», затеваемые США, развалят изнутри этот неповоротливый, прожорливый и тягостный для Европы альянс, давно ставший позорным мезальянсом, но что с того, что он видел и говорил, если его мало кто слушал? А спесивые и полуграмотные американские генералы раздраженно одергивали его, намекая на вероятную отставку. Для них в Европе не было правых, а виноваты все. И в первую очередь - несносный командующий силами быстрого реагирования НАТО. Светлое будущее североатлантического альянса не предполагает присутствия в этом будущем «Князя тьмы». Даже в малиновом берете легендарных британских десантников.

Чистая правда восторжествует лишь в том случае, если она проделает тот же путь, что и грязная ложь.

В отставку генерал-лейтенант Джексон не подал, но к службе охладел заметно. На боеготовности сил быстрого реагирования это никак не сказалось, потому что отсутствовали критерии этой боеготовности. В Пентагоне считали, что воевать должна техника, а солдаты играют второстепенную роль. Как обслуживающий персонал. Генерал Джексон злился. Не на Пентагон, которому бессмысленно что-либо втолковывать, а, на собственную беспомощность.

Спал он по-прежнему не более четырех часов в сутки, как Наполеон, но теперь не прочь был вздремнуть после обеда, как Черчилль. С наслаждением укладывался, не раздеваясь, на походную кровать, и пока не одолевала мутная дрема, читал «Войну и мир» на языке оригинала. Русский он освоил в приемлемых пределах, когда служил в разведке после военной академии и параллельно учился на русском спецкурсе Бирмингемского университета. Читая Толстого, понимал не все, но вывод сделал для себя неожиданный: русские, оказывается, очень привязаны к слову. Возникшее «в начале» слово возникло для всех, но только для русских значило нечто большее, объяснимое лишь в литературе, молитвах и песнях. О том, где он наслушался русских молитв и песен, Джексон не касался даже и в мыслях.

Где он был, там его уже нет. Но там, где его нет, звучит даже неизреченное слово. У Толстого Левин выписывал слова любви коньками по льду. Кити Щербатская не понимала его. Не чувствовала слова, потому что на самом деле не любила Левина. Когда любишь, внятно все. Когда ненавидишь, мрак вокруг и непроглядная тьма. Но у русских и это неоднозначно: «То сердце не научится любить, которое устало ненавидеть». Не одной любовью русские повязаны со своим словом. Неизреченное у них отбрасывает огромные тени в будущее. Но и дело чаще всего откладывается на потом. Вот этого Джексон не понимал. Сам он всегда поступал по-своему, ничего не откладывая на потом.

Вопреки строжайшим предостережениям американцев он все-таки обратился к командующему российским контингентом миротворческих сил генерал-майору Владимиру Казанцеву с конфиденциальной просьбой наглядно обезвредить одну-две неразорвавшиеся авиабомбы, чтобы понять, что там к чему и как следует обращаться с извлеченным сердечником из обедненного урана. Через два дня Казанцев приехал со своими саперами, и к вечеру Джексон имел полное представление о технике обезвреживания бомб и ракет с ураном-238 без печальных последствий для самих саперов.

Рухнул интерес к службе - почему бы не выпить, приятель? Выпили, конечно. Не то слово. Погнали вскачь серию тостов: за процветание России, за здоровье английской королевы, за малиновый берет Майкла и голубой - Владимира. За расширение НАТО на восток пить не стали. Во-первых, неэтично по отношению к гостю, во-вторых, глупо для хозяина, знавшего, почему распадется альянс.

Русский генерал рассказал анекдот, который не понравился генералу английскому: «Брежнева спрашивают: с какими странами граничит СССР? - С какими захотим, с теми и граничит». Выпили, разумеется, за нерушимость границ. Помолчали.

- У меня на днях капрал умер в госпитале, - сказал вдруг Майкл. - Девять месяцев прослужил в Боснии. Сгорел в две недели. Под конец уже не мог говорить, а до этого только и твердил: «Хочу знать, от чего я умираю». Ответа в диагнозе не нашли. Позже стали намекать, что виной всему американские противотанковые авиабомбы с обедненным ураном. Запросили Вашингтон. Оттуда примчалась старая камбала Мадлен Олбрайт со своим диагнозом, состряпанным в Госдепе: причина смерти, дескать, в ядовитом бензине, которым несчастный капрал чистил оружие. Весь день трясла своим дружелюбным бюстом...

- Она ведь не у дел сейчас, - заметил Казанцев.

- Потому и прислали, что не у дел. Ни за что не отвечает. А у меня к тому времени умерли еще два парня из саперной роты, у итальянцев еще шестеро.

- Тут целый взвод серьезных врачей нужен, а не экзальтированная маркитантка на покое.

- О, Мадлен не маркитантка! Это опытная бандерша от политики. Изрекает массу любезных слов, выплескивает ведра положительных эмоций, скалит фальшивые зубы, тискает Робертсона так, что у того вылезает застарелая грыжа. Вообрази: напяливала мой берет, давая понять, что не возражала бы и против моей койки. Словом, вела себя, как подвыпившая гувернантка, а из всего этого складывается официальное мнение Вашингтона: вы сами виноваты, делали все не так. А как надо?

- Твои парни надышались концентрированной радиоактивной пыли, - сказал Казанцев. - Понимаешь, сам по себе снаряд с обедненным ураном не так уж и опасен. Во всяком случае, его радиоактивность в полтора раза ниже, чем у руды. Он не является канцерогеном, к примеру, но, как и все тяжелые металлы, чрезвычайно токсичен. При попадании в организм микроскопических частиц или даже пыли с того места, где произошел взрыв, может развиться и лейкемия, и рак, и все то, к чему у человека имеется генетическая предрасположенность. Урановая пыль хорошо растворяется в речной или озерной воде, вот это тебе знать необходимо.