Ведьма Пачкуля и Эликсир желаний - Кай Умански

Пачкулино появление сопровождалось громким сочным чмоком трясины и жадным хрипом самой ведьмы, свидетельствовавшим о том, что к тому моменту, как Хаггис ее спас, она успела израсходовать последние запасы воздуха. Что ни говори, а Хаггис не растерялся в минуту опасности. Хотя в остальное время он терялся постоянно.

С торжествующим видом он ступил на твердую землю, бережно неся на рогах обессилевшую и промокшую до нитки Пачкулю. Ведьма была спасена, но до того, чтобы прийти в форму, ей было еще далеко. Она так наглоталась грязи, что внутренности ее теперь наверняка немногим отличались по цвету и консистенции от илистого дна самого болота. Голова раскалывалась от сотни полученных ударов поварешкой, а одежда вся неудобно перекосилась. Но даже несмотря на это, у Пачкули еще хватало сил сыпать проклятиями в адрес Жабы, которая успела вернуться на свой склизкий камень и теперь наблюдала оттуда за спасательной операцией, злобно посверкивая хищными глазками.

Да уж, неприятная вышла история, но что ни говори, а Пачкуля своего добилась. Придя домой, она отжала столько болотной трясины со своих лохмотьев, что ее хватило на целую ванну. При этом ей удалось порядком уляпать весь дом, но Хьюго с метлой были начеку и быстренько все прибрали, к большому Пачкулиному сожалению. Со всеми этими грязными разводами на полу и подтеками на стенах она на мгновение снова почувствовала себя уютно в собственном доме.

Глава шестая

Перо стервятника

едьма по имени Чесотка проживала в темной смрадной пещере на западной окраине Непутевого леса. Проживала она там со своим помощником стервятником по имени Барри. А у этого самого Барри была одна довольно деликатная проблема — он страдал облысением.

Все началось с того, что в один прекрасный момент он начал линять. На самом деле все птицы линяют время от времени, и это вполне естественно. Сначала они сбрасывают старое оперение, а затем обрастают новым. С первой стадией Барри справился блестяще и буквально за одну ночь потерял все свое оперение, за исключением десятка хиленьких пушинок, тут и там торчавших из его тощей шеи. И все бы ничего, да вот только это случилось уже ЦЕЛЫЙ ГОД ТОМУ НАЗАД, а новое оперение до сих пор не выросло. И это было самое обидное, потому что, во-первых, теперь все его звали не иначе как Плешивым Барри, а во-вторых, потому что из-за отсутствия перьев он постоянно мерз.

Бедняга Барри. Он и раньше-то выглядел не слишком грозно, а теперь и вовсе превратился в посмешище. Чего он только не перепробовал: делал гимнастику, садился на диету, пил витамины, принимал таблетки, массировал крылья и прошел курс ароматерапии — увы, ничто не помогало. Тогда он принялся изобретать различные типы укладки для своих оставшихся жалких перышек. Он отрастил их подлиннее и при помощи топленого жира аккуратно распластывал вдоль облысевшей спины. Однако иллюзии пышного оперения они все равно не создавали, и вид у него был по-прежнему жалким.

Слабый проблеск надежды, тем не менее, появился у Барри, когда у него неожиданно проросло хвостовое оперение. Правда, пока это было одно-единственное перо, но зато какое! Длинное, гладкое, блестящее! Барри счел это хорошим знаком и теперь днями напролет любовался новым пером при помощи сложной системы зеркал. Он даже боялся ложиться спать, ведь во сне перо могло выпасть. Впрочем, с другой стороны, была вероятность и того, что, проснувшись утром, он мог обнаружить еще одно новое.

В то утро Чесотка была занята мытьем головы. Вообще-то, голову она мыла по нескольку раз на дню, потому как страдала от повышенного количества трудновыводимой перхоти. Даже в разгар лета плечи ее напоминали снежные сугробы.

Барри, сытно позавтракав семенами чеснока и запив их средством от облысения, дремал на нижней ветке садового дерева. Ему снилось, что он вдруг сделался обладателем умопомрачительно роскошного богатого оперения, при виде которого попугаи невольно раскрывали клювы, а павлины зеленели от зависти. В этом сне все без исключения заваливали его вопросами о том, как добиться такого потрясающего эффекта, и прочили ему головокружительную карьеру в шоу-бизнесе.

Плешивый бедолага и не подозревал, что в этот самый момент к нему сзади коварно подкрадывалась одна хорошо известная нам ведьма с садовыми ножницами в руках.

Барри разбудил лишь пронзительный вопль Чесотки, которая с намотанным вокруг головы полотенцем и выражением подлинного ужаса на лице разглядывала его зад. Что было дальше, мы описывать не будем, ибо это слишком печальная история.

Вечером Пачкуля с гордостью предъявила трофей Хьюго.

— Вот, — сказала она, — перо стервятника. Болотная трясина у нас уже есть. Выходит, целых два ингредиента. Жаль, с кошачьим усом не вышло. Вот если бы ты, вместо того чтобы вылизывать пол, взял да и помог, дело пошло бы куда быстрее. Не думала я, что ты станешь так пренебрегать своими прямыми обязанностями помощника, когда тебя нанимала. Ах, как тогда я ошибалась…

Ее слова задели Хьюго за живое. В тот же вечер, пока Пачкуля валялась под луной на излюбленном продавленном матрасе и печально наигрывала на ржавой губной гармошке, он незаметно выскользнул из дома с парой маникюрных ножниц и вскоре вернулся с кошачьим усом, обмотанным вокруг его шеи наподобие шарфа.

— Фот, — буркнул он. — Этофо ты хотела?

— Именно, — просияла Пачкуля. — Отлично сработано, Хьюго! Значит, мы снова заодно?

— Та, — отозвался Хьюго. — Сефодня я заканчифать генеральный уборка. Теперь готоф колдофать.

Пачкуля расплылась в довольной улыбке. Хьюго был снова при ней, а кроме того, у них было уже целых три необходимых ингредиента для приготовления Эликсира желаний по рецепту бабули Малодур! Похоже, дело пошло на лад. Правда, теперь им предстояло добыть золотой локон с головы принцессы.

Глава седьмая

Локон с головы принцессы

 этой части нашего повествования речь пойдет об одной избалованной принцессе. Зовут ее Сладкоежкой, и я не думаю, что вам она сильно понравится.

У Сладкоежки большие голубые глаза с длинными пушистыми ресницами. Она постоянно шепелявит, считая, что это ей очень идет. У нее острый вздернутый носик и маленький ротик бантиком. Она носит безукоризненно чистенькие беленькие платьица и носочки, по три раза в день принимает ванну и вечно носится по дворцу, путаясь у всех под ногами и сюсюкая: «Пивет, цветоцки, пивет, птицки, доблое утло, сол-ныско» и все такое прочее. А если ей что не нравится, тут же начинает верещать и брыкаться.

Ах да, мы забыли добавить, что у Сладкоежки, как и у всех без исключения принцесс, были длинные кудрявые золотистые волосы, которые она заставляла свою служанку расчесывать по сотне раз на дню, а сама в это время любовалась собственным отражением в зеркале. Как вы уже, наверное, догадались, именно благодаря своим золотистым волосам Сладкоежка и появилась в нашей истории.

В тот самый день Сладкоежка, переодевшись в очередное беленькое платьице (уже третье за утро), решила отправиться на прогулку. Во дворце ей сделалось совсем скучно, потому что все вокруг были заняты генеральной весенней уборкой. Вспомнив о том, что на поляне за дворцовой стеной росла дикая земляника, она решила направить свои ножки, обутые в белые лакированные туфельки, именно туда.

Она потихоньку отворила ворота, старательно следя за тем, чтобы не запачкать свое беленькое платьице, и поскакала по тропинке в поле, жеманно вытягивая носочки и придерживая за края платьице на тот случай, если в это время кто-нибудь за ней наблюдал. При этом она старалась не попасть туфельками в коровьи лепешки. Иначе она могла поскользнуться и испачкать свое красивенькое белое платьице. Завидев в поле двух коров, изумленно пялившихся на нее во все глаза, Сладкоежка принялась еще старательнее вытягивать носочки, улыбаться встречным бабочкам и мурлыкать под нос веселую песенку. Она даже нарвала букетик полевых цветов, правда, тут же выбросила, потому что он перепачкал ей белые перчаточки. Коровы закатили глаза и заново сосредоточились на пережевывании жвачки.

Лишившись благодарных зрителей, Сладкоежка скорчила недовольную гримасу и потрусила через поле к земляничной поляне.

Она и представить себе не могла, что там ее поджидал до невозможности миленький пушистенький хомячок с блестящими глазками, розовыми лапками и прелестным подвижным маленьким носиком!

— Ой, хомяте-о-о-ок! Какой миенький! Пивет, хомятек! Ты сто, потеялся?

Она потянула было к нему свои ручки, но хомячок в испуге отпрыгнул и спрятался за листом одуванчика, откуда принялся рассматривать принцессу, застенчиво хлопая глазками-бусинками.

— Цып-цып-цып! А ну, иди ко мне, хомятек, не стесняйся, — сюсюкала Сладкоежка, все ближе и ближе подбираясь к зверьку.