Запретная страсть - Дина Маккол

Ему страстно хотелось как можно быстрее наладить свою жизнь, но сначала он решил наведаться к Молли. Несколько раз Джексон спрашивал у прохожих дорогу к приюту «Азалия» и в результате полпути прошагал пешком. А потом ему повезло: Джексон подъехал на грузовичке, который развозил рыбу, уцепившись за задний борт. Тем и закончилось его путешествие.

Много лет он мечтал о встрече с Молли. И вот этот день наступил, но все оказалось гораздо легче, чем ожидал Джексон. Он уже добрался до места, впрочем, нет, не совсем. Оформление пропуска заняло больше времени, чем дорога до больницы. Пока искали доктора Майкла Фрэнко, пока тот отдал приказ пропустить Джексона, прошло почти полчаса.

Наконец ворота распахнулись, а потом захлопнулись с металлическим лязгом. Джексону даже почудилось, что он опять попал в тюрьму, но он подавил страх, напомнив себе, что это всего лишь больница и он волен в любой момент покинуть ее.

«А вообще-то, — подумал он, — между заключенными и пациентами „Азалии“ много общего: пропащий человек и есть пропащий человек — не важно, где он находится, в тюрьме или в дурдоме».

Пожилая женщина быстро провела его по коридорам и оставила возле кабинета доктора Фрэнко. Врач не заставил себя долго ждать.

Как только открылась дверь, Джексон по привычке вскочил на ноги: нельзя допускать, чтобы кто-то застиг тебя врасплох.

— Доктор Фрэнко?

Маленький человечек кивнул и широко улыбнулся, вздернув аккуратные черные усики.

— А вы, должно быть, и есть Эй Джи? У вас с Молли совершенно одинаковые глаза.

Услышав имя сестры и свое прозвище, Джексон немного успокоился: Эй Джи — кроме Молли, никто не называл его так.

— Добро пожаловать в приют «Азалия»! — Доктор Фрэнко взмахом руки пригласил Джексона сесть и сам опустился на стул, придвинутый к рабочему столу.

— Итак, Эй Джи, наконец-то мы встретились…

— Если не возражаете, док, мне было бы привычнее отзываться на Джексона — только сестра зовет меня Эй Джи.

Фрэнко снова кивнул и улыбнулся, приглядываясь к брату Молли Рул. Он знал, где Джексон провел долгие годы и что сотворил. Но Майкл Фрэнко не судья, а целитель человеческих душ. К тому же психиатр надеялся, что Джексон сумеет помочь своей сестре, ибо у него самого ничего пока не вышло. Хотя, видит Бог, Майкл Фрэнко старался как мог.

— Как у нее дела, док?

— Ну, Молли — красивая тридцатипятилетняя женщина, в хорошей физической форме. Но ее ум… Понимаете, она живет в своем выдуманном мире, отгородившись от всех. Вы же знаете, я взялся лечить ее семь лет назад, сразу после того как перешел работать в приют «Азалия». Она улыбается, смеется. Иногда даже плачет. Но это происходит без всяких видимых причин. Молли кажется, что ее жизнь началась с того момента, когда она появилась здесь. Никаких воспоминаний о прошлом… за исключением вас.

У Джексона упало сердце, хотя ничего нового он не услышал.

— Молли знает, что я был в тюрьме?

Доктор Фрэнко вздохнул:

— Она не понимает этого. Молли говорит о вас так, словно вы вот-вот должны вернуться из школы или из какого-то другого места, которое называется Вэлли.

— Черт, — пробормотал Джексон. — Да это же бакалейная лавка! Я работал там, когда мне было четырнадцать.

— Я примерно так и подумал.

Прежде чем продолжить разговор, Джексон должен был узнать еще кое-что. Он медленно вдохнул воздух, а потом, не давая себе времени одуматься, выпалил:

— Она когда-нибудь спрашивала о нашем…

— О вашем отце?..

Джексон молча кивнул. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Никогда!

Джексон с шумом выдохнул. Именно этого он и ожидал.

Доктор Фрэнко подался вперед, перегнувшись через стол:

— Вы пришли повидать ее, насколько я понимаю?

— Мне хочется встретиться с Молли больше всего на свете, но тут может возникнуть проблема, док.

Психиатр несколько растерялся. Он и раньше подозревал, что в отношениях между братом и сестрой есть какая-то тайна, скрытая от посторонних глаз. Но если Джексон Рул будет вести себя так же замкнуто, как и Молли, он не сумеет разобраться, что к чему.

— Какая проблема? — поинтересовался Фрэнко.

— Все изменилось. И я изменился. Я уже не ребенок, а мужчина. — Джексон вздрогнул, но продолжал говорить дальше: — Дело в том… что я теперь похож на своего папашу, будь он проклят! Примерно таким он и был, когда Молли в последний раз видела его лицо. И я боюсь все испортить, появившись, словно какой-то призрак из прошлого.

— — Понимаю, — мягко сказал психиатр.

Откровения Джексона поставили перед ним новые трудности. Увидев своего брата, Молли испытает шок, в ней вновь вспыхнут подавленные эмоции, и это может принести большую пользу. А что, если она окончательно уйдет в себя и они так и не смогут пробиться к ее сознанию?

— Что вы об этом думаете, док? — спросил Джексон и по выражению лица психиатра понял, что сегодня свидание не состоится.

— Я думаю, что за всю свою жизнь не встречал такого заботливого брата, — тихо произнес Фрэнко. — Мало кто умеет подавлять свои желания во имя другого человека. Из ваших писем я понял, что вы с Молли очень близки. Наверное, это помогало вам отбывать срок. Я прав?

Джексон с усилием кивнул.

— После того что вы рассказали, будет лучше встречу пока отложить. Я попробую подготовить Молли.

Джексон сник от разочарования, хотя в душе с самого начала понимал, что дело может обернуться именно так.

— Где вы остановились? — спросил психиатр.

Джексон нацарапал адрес и подтолкнул листок бумаги на другой конец стола.

— Пока здесь. У меня нет телефона… и работы тоже. Но скоро все устроится. Я дам вам знать, если перееду.

— Вот и прекрасно! — кивнул доктор Фрэнко. — Номер нашего телефона вы знаете. Звоните в любое время, а я буду рассказывать, как продвигаются дела. Согласны?

— А как же иначе, док?

Через пятнадцать минут Джексон уже стоял на улице и смотрел, как за ним с металлическим звоном захлопываются ворота. Уходя, он слышал, что доктор велел охранникам пропускать брата Молли Рул в любое время. Это было единственное приятное впечатление, которое Джексон получил от визита в приют «Азалия».

Ему предстоял долгий путь до Нового Орлеана, но это мало заботило Джексона. Были проблемы и поважнее. Теперь не расстояние, а духовная пропасть грозила разлучить его с Молли.

Следующие три дня были ужасны. Джексон исчерпал все свое терпение — до последней капли. Какой-то частью сознания он понимал, что люди, отказывающие ему, в сущности, правы. Но было ясно и другое: для него лично ситуация складывается крайне неприятная. Джексон и раньше прекрасно знал: работу будет найти нелегко. Но какой мужчина смирится с тем, что его отовсюду гонят?