Соучастие постфактум - Вивиан Э. Чарльз

– Я нашел следы от веревок – на ветке над калиткой, – ответил Хед. – Оттуда он таким же образом перебрался на ветку, находящуюся над дорогой, как если бы он собирался спуститься туда. Но, как вы сами можете увидеть, там нет следов от башмаков.

– Тогда он спрыгнул в машину.

– Если это так, то это должна была быть одна из машин, что отъезжали от Картера. На снегу были следы только четырех отъезжавших машин.

– Но почему эти машины не оставили следов, когда они подъезжали к дому?

– Потому что до полуночи снега не было.

– Да, точно! Забудьте. Вы сделали какой-либо слепок со следов башмаков?

– Пока нет. Когда я был на дереве, я мог видеть чистый снег на добрых двести ярдов в любом направлении – на нем не было никаких следов, помимо этих. Ничего. Понимаете, Мэггс-лейн не самая людная улица – на ней только усадьба да коттедж Пот­тера. Если пройти дальше, то можно выйти на Маркет-стрит, а по ней дойти до трассы Вестингборо-Лондон – она находится по ту сторону от усадьбы.

– Велосипедистка. Что она (или он) могла тут делать между полуночью и четырьмя или даже пятью часами утра?

– Мы должны это выяснить, – ответил Хед. – Очевидно, она прибыла с Лондон-роуд: я видел ее следы у ворот в усадьбу. Здесь она спешилась, чтобы выйти на дорожку, и пройти по ней до моста… Ну и ну! Шеф, она – в деле!

– Почему? – заинтересовался Уодден.

– Иначе зачем ей сворачивать с улицы, перетаскивая велосипед через ступеньки на дорожку, которая приведет ее к той же дороге, с которой она только что свернула? Для велосипеда основная дорога хороша, а по дорожке пришлось идти пешком с четверть часа.

– Может быть, – покачал головой Уодден, – а может, и нет. Хед, не торопитесь с выводами. Вы предполагаете, что Икс спрыгнул с дерева на ее велосипед? Если это и так, то что он делал, пока она тащила велосипед по лестнице? Я допускаю, что она могла бы везти убийцу вдоль дорожки и даже перенести его на собственной спине через ступеньки, но даже если все это было так, то ее след не получился бы таким ровным. Смотрите – хоть следы уже немного размыты дождем, но они все еще хорошо видны. Он мог забраться на ее плечи и удержаться на них, пока она ехала на велосипеде к ступенькам. Затем ей пришлось бы перетащить велосипед через ступеньки и продолжить идти по дорожке, неся Икса на плечах. Но эта ровная цепочка следов снова заставляет нас вспомнить Эвклида – это просто абсурдно! Какое-то соучастие возможно, но не таким образом. Это бы бросалось в глаза.

Хед прошел к ступенькам и осмотрел следы на мокром снегу. В них все еще были видны особенности, по которым можно было что-то сказать.

– Вы правы, – огорченно согласился он. – Это было сделано не так. Но как-то это было проделано. Уэллс, вы провели измерения?

– Да, сэр. Средний размер шага человека в старых башмаках – двадцать девять дюймов по пути в усадьбу и двадцать девять с половиной дюймов по пути обратно. Средние числа высчитаны из более восьмидесяти шагов. Следы велосипедиста – в среднем двадцать восемь дюймов, которые я высчитал, исходя из восьмидесяти шагов на дорожке. Когда вы вышли из машины, я только-только закончил подсчеты этих трех цепочек следов. После появления грузовика здесь никого не было.

– Далеко ли вы прошли по дорожке?

– Весь путь, сэр, до самой дороги. След продолжался вдоль всей дорожки.

– Хорошо. Отдайте мне фотоаппарат и возвращайтесь в усадьбу – смените Уильямса на посту. Скажите ему, чтобы он отчитался в участке. Шеф, мы должны разыскать этого велосипедиста.

– А еще человека, который взобрался на дерево и упорхнул, – сухо добавил Уодден. – Ну, здесь я увидел все, что хотел. Ну, думаю, мы еще вернемся.

Они возвратились к машине. Повинуясь указаниям Уоддена, Джеффриз очень медленно проехал мимо калитки, двигаясь к перекрестку с Маркет-стрит. На протяжении всего пути они видели следы старых башмаков – они показывали, что таинственный Икс пришел по улице, но совсем не говорили о том, как он ушел обратно. Уодден пристально присматривался к каждому следу, тщательно запечатлевая его в памяти, тогда как Хед потерял интерес через сотню ярдов и погрузился в раздумья. Затем Джеффриз свернул на жижицу из талого снега кипевшей жизнью Маркет-стрит и нажал на газ, не сбавляя скорость, пока они не оказались возле полицейского участка, где и вышли все три его пассажира.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я войду внутрь, – объявил Хед. – Для того, чтобы обходить гостей Картера, еще слишком рано, и у меня появилась мысль.

Он прошел в свой кабинет, взял большой лист бумаги и ручку и принялся работать с ними. Это заняло у него около четверти часа, после чего он вошел в кабинет суперинтенданта. Ради экономии времени Уодден завтракал на рабочем месте, и Хед положил свой лист бумаги ему на стол – возле его тарелки.

– Как вам это? Вы согласны? – спросил Хед.

Уодден отпил кофе и прочел:

Обращение полиции ко всем велосипедистам

Суперинтендант Уодден из полиции Вестингборо просит, чтобы с ним связались все велосипедисты, проезжавшие по Мэггс-лейн по направлению от Лондон-роуд к дорожке от усадьбы Вестингборо к мосту через реку Айдлборн и прошедшие по ней до этого моста между полуночью 19-го января и шестью утра 20-го. Также любого человека, видевшего велосипедиста в окрестностях Мэггс-лейн или на дорожке в вышеуказанные часы, также просят немедленно обратиться в полицию.

– Хм-м! – протянул Уодден. – Сформулировать можно и получше. Думаете, это приведет к нам вашу велосипедистку?

– Нет, – решительно ответил Хед. – Но то, что к нам не придет никакой велосипедист, лишь подтвердит соучастие в убийстве. К полудню мы сможем разместить это сообщение повсюду в поселке, а очевидно – велосипедист, ехавший этим маршрутом по темноте, должен довольно хорошо знать Вестингборо – то есть это не случайный странник. Кем бы он ни был, но он увидит объявление, и если мы не получим ответа от него, то он – или соучастник, или даже сам убийца.

– Соучастник – это да, – задумчиво сказал Уодден, – но следы ног и ветви дерева отсекают прочие возможности. Вам бы тоже лучше позавтракать. С полным желудком думается лучше, а тут задачка не на пять минут. Жаль, что начался дождь, но из этих следов вы смогли выжать все, что только возможно.

– У нас еще есть фотографии, – добавил Хед. – Уэллс все заснял. Так что если следы и смыты, то это не столь важно. Да, я чувствую, что мне стоит подкрепиться, тем более что вы сами заговорили об этом.

***

– Хед! Хед! Скорее вылезайте из машины обратно и идите сюда!

Хед собирался отправиться на опрос всех вчерашних гостей усадьбы. Но ему пришлось выйти из машины, так как его звал взволнованный суперинтендант.

– Шеф, что случилось?

– Пытаясь догнать вас, я едва не получил апоплексический удар, но это не ваша вина, – выпалил Уодден. – Пойдем внутрь. Думаю, мы получили ключ.

Хед прошел в кабинет суперинтенданта и увидел молодого констебля в униформе. Уодден бросил на него один из своих самых злобных взглядов, а потом сел.

– Борроу, расскажи инспектору Хеду, что ты видел. Так, словно даешь показания. Инспектор торопится.

– Хорошо, сэр. Сегодня, в три часа ночи, сэр, – констебль повернулся так, чтобы говорить в сторону инспектора, – патрулируя свой район, я прошел мимо гаража Парнхэма на Маркет-стрит и свернул на Лондон-роуд, идя к мосту. Спустя минут пять (максимум – семь), мимо меня проехала велосипедистка – она приехала со стороны моста. На ней была униформа медсестры. То есть, сэр, на ней была одна из тех накидок, что носят медсестры, и чепец с завязками. Я увидел все это, когда она проезжала под фонарем, хотя она была по другую сторону улицы от меня и к тому же смотрела на тротуар, так что я не видел ее лица. Она казалась высокой – примерно в пять футов и восемь или даже десять дюймов, и, насколько ее плащ позволил мне увидеть, она была стройной. Я не обратил на нее особого внимания – медсестер можно встретить в любой час, но когда она проехала мимо меня, я обернулся и увидел, что она свернула на Треерн-роуд. На велосипеде была электрическая лампа. Вот и все, что я могу рассказать вам о ней, сэр.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})