В Интернете снега.net - Дзюба Ольга Юрьевна

Многие там работают. Например, сетевыми администраторами или еще кем-то. Очень часто народ ходит туда за информацией. Сама Настя не раз забегала — скачать реферат или статью из энциклопедии. Там покупали и продавали, узнавали новости и играли в сетевые игры. Но Настя была абсолютно убеждена, что в основном Интернет нужен, чтобы общаться. Неважно как: продать ли щенка, посидеть в чате или сделать собственную страничку, а потом ждать, что кто-то на нее зайдет и поделится впечатлениями, — все это по одной причине — разделить с кем-то свое одиночество.

Она листала знакомые странички одну за одной, но Лешки не видела нигде. Совершенно непонятно! Где же он может быть? Вдруг, все-таки сменил ник, и теперь она не сможет его узнать, даже если встретит?

Ну и ладно. Не хочет и не надо. Все равно она завтра в школе с ним опять увидится, вот тогда и поговорит. Непременно! А сейчас надо проверить почту — так, на всякий случай! — и за уроки…

Глава IV

ПРОБЛЕМЫ, ПРОБЛЕМЫ…

За окном ложится синий вечер, тетрадка по геометрии открыта, но на странице кроме номера задания, ничего не написано. Настя сидит и задумчиво смотрит на клетку с крысками — они уже укладываются спать.

Надо же, а он ей ответил! Тот, кому она вчера послала письмо. Он сказал, что в «Сибирь» играл, игра замечательная, и скоро выходит новая игра этой же фирмы. Но какая — не сказал. Так что пришлось Насте — исключительно из вежливости, а не из любопытства, как могли бы многие подумать! — написать ему ответное письмо и спросить, как же называется эта новая игра. А заодно она поинтересовалась, какую музыку он любит.

Про музыку он ничего не ответил, а вот название квеста написал — «Post Mortem». Заодно спросил, не играла ли она в «Седьмого гостя», а если да, то как ей понравились загадки.

До позднего вечера Настя время от времени проверяла почту, находила там новое письмо, отвечала, а потом вообще перестала закрывать окно — переписывалась, пока не пришли с работы родители.

Только тогда Настя вышла из сети и попыталась заняться уроками. Но у нее не слишком-то получались упражнения и задачи. Она пробовала вчитываться в задание, а перед глазами плыли строчки его писем. Настя знала про собеседника уже немало — что он работает web-дизайнером в сети, что читает фантастику, что у него когда-то, давным-давно, жил необыкновенно красивый мраморный дог, но потом пес пропал и так и не нашелся.

Удивительно, как быстро они нашли общие темы для разговора! Пока Настя не спрашивала, сколько ему лет, да и он тоже не интересовался ее возрастом. Зачем? И без этого неплохо. По крайней мере, Насте казалось, что ему интересно.

— Ты скоро спать ложишься? — заглянула мама.

Настя вздрогнула и посмотрела на нее.

— Что с тобой? — удивилась та и подошла поближе. — Не заболела?

— Нет, я так, задумалась, — пояснила Настя и перевела взгляд на стол: там все еще лежала открытая тетрадь по геометрии — на завтра заданы две задачки, а еще надо русский делать и химию. — Сколько времени?

— Почти одиннадцать, — ответила мама и посоветовала. — Не засиживайся долго, завтра не встанешь.

И ушла.

Ничего себе — одиннадцать! Это сколько же она вот так просидела? Ой-ой-ой, надо торопиться, а то и в самом деле утром проспит. И Настя, вздохнув, занялась уроками.

…Он занимался сайтом и каждые пять минут заглядывал на почту — нет ли нового письма? Эта игра захватила его. Удивительно, но когда вчера он отвечал незнакомой девушке, то и не думал, что это так его увлечет.

Странно, почему он решил ответить на случайное письмо? Оно чем-то его зацепило. Трудно сказать чем. Может, тем, что девушка искренне хотела помочь незнакомому собеседнику? А может, еще чем-то?

Он не стал писать, что она ошиблась адресом. Просто сказал, что «Сибирь» нравится и ему. А потом вставил фразу о новой игре этой фирмы: отчего-то вдруг захотелось, чтобы эта девушка написала ему еще раз.

Правда, он не слишком на это рассчитывал.

Но сегодня, когда зашел в Интернет, первым делом заглянул на почту — на всякий случай, — а там оказалось ее письмо!

Он сам не знал, почему так обрадовался. Неужели соскучился по общению? Смешно — уж чего-чего, а общения у него на работе хватало!

Раздумывать долго не стал, а нажал кнопку мышки, открывая конверт.

До самого вечера, составляя сайт, то и дело заглядывал на почту, а когда находил новое письмо, то радовался так, как не радовался уже давно.

Они обменивались письмами, рассказывая сначала о квестах — с чего, собственно, и начался разговор, потом не только о квестах: о музыке, о книгах, о собаках… Отчего-то он рассказал ей о давно пропавшем Дике, хотя о нем даже Мишке никогда не говорил.

Странное дело — он ничего не знал об этой девушке, но одновременно ему казалось, что он давно знает и понимает ее: что-то улавливает между строк. Жаль, конечно, что нельзя услышать ее голос, но пока и строчек хватало, чтобы понять — ей грустно сейчас.

Нет, об этом она и слова не сказала, но он чувствовал. Она писала, что устала от этой осени, а он читал — меня покинули, я одинока. И это очень перекликалось с тем, что чувствовал он сам: она становилась совсем родной.

Хотелось ее утешить, и он писал про море — какое оно прекрасное. А в ответ получал: «Я так люблю море! Оно бескрайнее, и прибой шумит. От этого становится спокойно и кажется, что все будет прекрасно — и сейчас, и всегда».

Он ответил: «Так и будет, пока шумит прибой».

И неожиданно сам поверил в это…

Утром Настя и в самом деле вставала долго и с трудом. Сон был таким реальным! Ей снилось, что она стоит в большом зале, совсем как школьный актовый, только все окна затянуты тяжелыми бархатными шторами, словно в старинном замке. Вдоль стен неясные фигуры, одетые в темные балахоны: ни лиц, ни одежды не разобрать.

Настя тоже стояла у стены, а спасительная дверь была далеко впереди. Спасительная, потому что во сне Настя Смутно чувствовала угрозу и понимала, что ей надо срочно отсюда уходить. Она делала шаг вперед, еще один, потом еще. Во сне движения были неощутимы, и ей казалось, что она плывет. Фигуры вдруг тоже сдвинулись с мест, направились прямо к ней и обступили со всех сторон. Теперь Настя не видела ни стен, ни той двери, в которую должна выйти. Ее окружила плотная безликая толпа.

И абсолютная тишина кругом.

Было невыносимо страшно. Но тут раздалась тихая прекрасная музыка, фигуры вздрогнули, расступились в разные стороны, и Настя увидела, как по образовавшемуся коридору к ней кто-то идет.

От этого человека она не ждала беды. Наоборот, в нем она видела надежду на спасение. Еще миг, и он подойдет к ней, поднимет на руки, нежно прижмет к себе и понесет далеко-далеко, за синее море…

Он подошел совсем близко, положил руки ей на плечи и… тряхнул ее! Потом еще и еще! За что?!

— Вставай! — сказал он маминым голосом. — В школу опоздаешь! Уже без пяти восемь!

Настя открыла глаза и подскочила как ошпаренная. Восемь! Так и в самом деле опоздает!

И девочка лихорадочно стала собираться в школу. Как всегда, когда спешишь, казалось, что все вещи словно играют в прятки — джинсы отыскались в шкафу, хотя она — честное слово! — их туда не убирала. Тетрадки разбежались по всей квартире — и кто их гонял? Учебники вываливались из сумки, когда их пытались туда запихнуть.

Словом, все против нее. Позавтракать Настя, конечно, не успела: выбежала из дома за четыре минуты до звонка и, разумеется, опоздала на первый урок.

Влетела в класс, скороговоркой выпалила:

— Извините, можно войти?

И, дождавшись снисходительного кивка учительницы по химии, пошла к своей парте. Волнуясь, она не сразу заметила, что ее место рядом с Лешкой занято. Там сидела Нинка Чернышева!

Настя остолбенела, а Татьяна Михайловна недовольно сказала:

— Вознесенская, что стоишь? Садись же!