Краденые звёзды. Пролог - Роман Савков

– Обычный охотник за головами, – быстро ответила она. – Мех. Легче стало?

– А дальше? Почему он начал стрелять? Я слышал ваш разговор в зале: вы его специально привели в бар. Зачем? Погиб цедурианец, а мог бы и я… – Здоровой рукой Глеб указал себе на пострадавшее плечо: – Что это были за эфесы, которых я видел у него в голове?

Седой вновь ей шепнул что-то. Девушка отстранилась, скучно произнесла:

– Слишком много вопросов, не находишь ли? Так можно и захлебнуться ненароком, – передернула изящными плечиками, поправила съезжающий топ, буркнув «Когда я уже смогу содрать с себя этот чертов наряд?», произнесла громко: – Не спорю, гибель очередного цедурианца невосполнимая потеря для капитолия. Но нет ничего эффективней ловли на живца, – она быстро глянула на седого, тот остался невозмутим, – любой заядлый рыбак подтвердит это.

– Все равно малопонятно.

– Смирись, так проще. Скоро все разъяснится, как только прибудем в отдел. Не забудь то, что видел тогда в темноте. Это очень поможет нашей работе.

– Видел, но не слышал ничего.

– Мозг цедуриан устроен сложнее нашего. В связке с устаревшим чипом информация записанная в него раскладывается на несколько потоков. Аудиоряд я взяла на себя. Там тоже много интересного.

– С чего вы взяли, что стану вам помогать? Я даже не знаю кто вы.

– Не беспокойся на этот счет, малыш, – девушка облизнула пухлые губки, обнажив на миг пару небольших острых клыков. – Всему свое время. Лучше приготовься к тому, чтобы переварить ту информацию, которую получишь. Ее будет немного, но она кое-что поменяет в твоем мировоззрении. К тому же… Выбора у тебя особого нет. Жив ты лишь благодаря моим стараниям: с такими ранениями, как у тебя, ты не протянул бы и получаса. И если я вдруг решу, что ты испортился…

Но договорить девушка не успела. Впереди, по ходу движения машины звонко хлопнуло. Грязно выругался страховщик у пульта и Глеб вдруг понял, что не дождется скорых объяснений: мотор машины жалобно заскулил, аппарат упал на полотно. Его развернуло толчком, повело юзом. Салон наполнился металлическим лязгом и дребезгом.

Тряхнуло, когда машина вылетела с дороги. В боковое стекло, с треском пробив его насквозь, угодил вырванный верстовой столб. До директории Форст они не доехали всего каких-то пять километров.

Глава 3. Путь в никуда

Когда машина, трясясь на кочках, протаранила молодой подлесок, налетела на массивный древесный пень, а затем подпрыгнула и встала боком, Глеб решил, что ему крышка. Когда ее протащило сквозь кусты еще с десяток метров и крышей воткнуло в монументальный сосновый ствол, то Глеб понял, что не ошибся в догадке.

Запоздалый звонкий крик девчонки «Берегись!» совпал по времени с треском брызнувшего внутрь стекла и чуть не повредил барабанные перепонки.

Тех, кто еще каким-то чудом держался на ногах, снесло мощным ударом и швырнуло на обивку потолка. Машину едва не обернуло вокруг дерева: ее согнуло поперек и вмиг заполнило едким дымом.

Кашляя в кулак, Глеб приподнял голову. Хотелось разобраться где он и что произошло: лампы на потолке погасли, но впереди у пульта уже разгорался огонь, он давал необходимую толику света.

Хорошо помнилось, как после первого толчка под ним вскрикнул и хрипло заматерился один из солдат, а в бок больно впился острый ствол выпавшего из его рук разрядника. Интересно, жив?

Ощупав под собой мокрую траву вперемешку с битым стеклом, Глеб убедился, что остался один. Кажется, во время резкой остановки из под него все-таки выкинуло отчаянно ругающегося вояку.

Сзади больно пихнули ногой в копчик, знакомый голос в грубой форме помянул разрекламированную надежность столичных дорог.

«Жив», – вздохнул с облегчением Глеб. Себя он ощущал все так же паршиво.

В дыму суетно двигались ломаные тени. Снова кричали люди, снова Глеб думал, что уж в этот раз погибнет наверняка – без помощи ему из этой передряги не выбраться.

Одна из теней продралась в хвост салона, приблизилась к нему:

– Ребята, нам все еще везет! Не пострадал парень. – Глеб узнал голос седого, в нем слышалось немалое облегчение. Присев рядом на корточки, тот глянул назад: – Кто-то уже вышел наверх?

– Да, Тим и Рекс, – сказали из дымной полутьмы салона.

– Отлично. Выстрелов, вроде, не было… Тогда выходим по одному. Как только посчитаем потери, валим лесом через сухую балку! Все помнят маршрут?

Нестройный хор голосов известил, мол да, все усвоили. Седой наклонился и Глеб замычал от боли, когда его потянули за рукав.

– Тяжелый, черт, – посетовал седой. – Боб, давай первым лезь, поможешь мне поднять парнишку.

Мимо Глеба прошмыгнула широкая фигура: подтянулась на руках и исчезла в разбитом окне. Потом на Глеба навалились слева. Сверху опустилась ладонь, схватила его за загривок и под треск расползающейся по швам рубашки потянула к себе.

Глеба спустили на землю и потащили прочь от дымящего аппарата: по лицу иногда хлестко били тонкие ветки, среди темных сосновых лап маячило светлеющее небо. Следом выбрались на воздух и остальные сопровождающие. Мужчины, ругаясь кто во что горазд, немедленно рассредоточились недалеко от места крушения, целя стволами куда-то в сторону дороги, гладкое серое полотно было хорошо видно сквозь пролом в кустах. Последней на искореженном кузове появилась девичья фигурка. Она пригнулась настороженно, замерцала, как переносная голограмма при нехватке питания, спрыгнула на траву и исчезла в кустах.

Кажется, Глебу стало хуже. Да, во время разговора с девушкой в салоне он чувствовал явные улучшения: нога болела все меньше, даже мог немного пошевелить и рукой. Но сейчас, как будто все возвращалось к прежнему его состоянию, Глеб слабел с каждой секундой. Словно была между ним и той пигалицей какая-то связь, однако стоило ей уйти и ниточка, удерживающая в нем жизнь, оборвалась. Он лежал на сухих иголках под молодыми сосенками и в который уже раз готовился умереть.

Из омута дурных мыслей парня вывела очередная жесткая оплеуха, потом еще и еще. Лишь на четвертой он нашел в себе силы, чтобы поднять руку. Прикрыл щеку ладонью.

– Эй! Да сколько можно-то?! – зло выдавил Глеб из себя и закашлялся. Сырой утренний воздух неприятно обволакивал гортань. Парень глянул вверх: над ним навис седой и помогавший ему огромный детина с бездушными глазами-буравчиками. В руках он держал снятый с предохранителя разрядник.

– Идти можешь? – без особого участия в голосе спросил седой.

– Нет, нога сломана.

– Странно. Конечность должна уже восстановиться, – слегка удивленно проговорил мучитель. Затем протянул загадочно: – А-а, так это только оттого, что еще не знаешь о способностях Айги! Боб, подними его… Ты же не тряпка, парень. Ну-ка, пробуй давай, а то нам с ношей тяжело придется.

Скомкав рубашку у Глеба на груди, Боб одной рукой поднял его над землей, другой придержал, чтоб не завалился, когда ставил на ноги. Глеб притих, напряженно ожидая резкой режущей боли в пятке, но как оказалось, напрасно. Не поверив чуду, он пошевелил ступней: лишь слегка ныли кости – и больше ничего.

– Фантастика, – прошептал он, позабыв обо всем на свете.

– Айге потом спасибо не забудь сказать, – хмуро пробасил Боб, и прежде чем исчезнуть за ближайшим стволом, добавил: – Повезло тебе с напарницей.

Глеб хотел, но не успел переспросить его, что за нотки мелькнули в этом послании: неприкрытая зависть или искреннее сочувствие. Одно он знал наверняка, имелся в этой фразе скрытый подтекст, о котором Глеб обязательно узнает позже.

За кузовом разбитой машины блеснула молния и тут же раскатисто громыхнуло. Раздался деревянный скрип и треск, зашуршали сломанные ветки. Качнулась и рухнула небольшая сосна у дороги. Еще пара вспышек со взрывами, после которых вдалеке истошно заверещало нечеловеческим голосом. Снова так называемый серпент?

– Вот любит Айга светопреставления… И что с этой мерзавкой делать? – спросил седой.

Посчитав, что вопрос обращен к нему, Глеб хотел пожать плечами, но передумал, когда увидел обращенный в пустоту взгляд.

– Дольф, у нас есть потери? – седой говорил, приложив запястье ко рту. – Двое? На ногах?.. Хорошо. А тяжелые?.. Отлично! Если Айга решила вопрос, пусть возвращается. Тим, Рекс, снимайтесь с позиций, Боб прикрывает нас.

Вынув из кобуры на ремне миниатюрный разрядник, седой указал