Единственная для Люцифера (СИ) - Вуд Марина

— Не знаю. Не смотрела еще. Но, точно, не раньше трех.

— Тогда я приеду в три. Хорошо? — Смотрит так, как будто хочет спросить еще что-то, но не решается.

Слышу, как за спиной машина издает рев в сопровождении свиста колес. Не оборачиваясь, быстро шагаю ко входу в здание.

Время здесь тянется ужасно долго. Прям до тошноты. Вместо того чтобы слушать монотонный монолог старого преподавателя, я рисую разную ерунду, на последней странице тетради. Чтобы хоть как-то отвлекаться от своих мыслей. Агата сидит рядом. Она тарахтит мне что-то на ухо. Засыпает меня вопросами про брата. Про того самого, о котором я стараюсь не думать.

Я с облегчением выдыхаю, когда слышу звонок. Все. Эта пытка окончена. Мы с подругой собираем свои вещи и выходим во двор. По пути встречаем ребят.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Лили! Ты ничего не хочешь нам рассказать? — Тед игриво забрасывает руку мне на плечи.

— Смотря что тебя интересует, — перекладываю его руку на плечо Маршала и проскальзываю вперед.

— Ты не догадываешься? Весь колледж на ушах.

— Не понимаю, о чем ты, — включаю режим снежинки.

— Давай, колись. Весь колледж на ушах. Только ленивый и глухонемой не обсуждает того красавчика, который привез нашу малышку на шикарной тачке.

— Тед, а ты познакомиться с ним хочешь? — Спрашиваю не оборачиваясь. — Маршал, ты его не ревнуешь? — Обращаюсь ко второму.

— Лили, брось выделываться. Нам реально просто интересно. Правда Марш? — Не унимался парень.

— Брат. Ясно Вам? — Обгоняет нас Агата. — Сводный, — зачем-то уточняет она.

— Спасибо подруга. Я жила без твоих пяти копеек?

— Всегда, пожалуйста, — девушка поворачивает на меня голову и наиграно улыбается.

Вербально отбиваясь от остальных вопросов ребят, я не замечаю, как рядом с нами тормозит автомобиль. Агата хлопает меня по плечу: «Лили, это по всей видимости за тобой.»

Паоло приехал. Я быстро прощаюсь с друзьями и сажусь в машину. На этот раз пристегиваю ремень безопасности самостоятельно. Стараюсь лишний раз даже не дышать в сторону брата.

Когда машина останавливается на первом же светофоре, у Паоло начинает вибрировать телефон. Он поднимает трубку.

— Да, — отвечает он.

Наблюдаю за тем, как нервно постукивают его пальцы по бежевому, кожаному рулю. Слышу женский голос, но слов разобрать не могу. Внутри начинает что-то щемить. Становится трудно дышать.

— Понял. Буду. До вечера, — спокойны ровный тон, а у меня внутри образовывается целая буря.

В носу неприятно щиплет. В горле колет. Начинаю часто моргать, чтобы не заплакать. Меня бросает в жар.

Спокойно, Лили! Всё пройдет. Не надо так расстраиваться. Плюнь на него. От волнения мое горло пересыхает, и я начинаю часто кашлять.

— С тобой все в порядке? Тебе плохо? — Взволновано спрашивает он.

— Все нормально, — достаю из рюкзака воду, откручиваю крышку и делаю несколько глотков. Хотя на самом деле, мне сейчас хочется кричать на весь мир, что мне плохо!

— Ты не заболела? — Он хочет дотронуться ладонью до моего лба, но я предупреждаю это действие.

— Не надо. Все в порядке.

Паоло резко наклоняется и прижимается губами к моему виску: — Ты какая-то горячая.

Черт возьми! Конечно, я горячая! А какой я могу быть? Ты же здесь рядом сидишь.

Всю дорогу он пытался уговорить меня поехать в клинику. К врачу. Но я категорически отказывалась. Практически упираясь руками и ногами. Потому, что ехать туда мне не с чем. Мне ничего не болит. Ну, кроме души. Что мне врачам говорить? Что я мучаюсь от того, что у меня «стоит» на брата?

Благо, домой мы доезжаем достаточно быстро. Брат заботливо открывает дверь с моей стороны. Подает руку, помогая выйти из машины.

Для успокоения его нервов и своей совести, я клятвенно пообещала, что выпью жаропонижающею таблетку и приму горизонтальное положение у себя на кровати. Что, собственно, и пришлось сделать. Потому, что он несколько раз заходил ко мне в комнату, чтобы справится о моем самочувствии.

Паоло

Я просто обалдел, когда увидел ее тогда. Первый раз после года разлуки. Она так изменилась! Повзрослела. Стала еще красивее, чем была. Эти бездонные глаза. Как она смотрела ими на меня. В душе мне хочется, чтобы она всегда смотрела так только на меня. Но нельзя. Нельзя, потому что она сестра. Хоть и не родная. Млять, бред! А тогда какая? Молочная? Духовная? Отец если узнает, то точно член мне оторвет. Или того хуже. Взбесится и замуж ее выдаст. Со мной в последнее время происходит что-то вообще ненормальное. Я даже смотреть на нее спокойно не могу. Хочу ее. Пока я был в Европе все было проще. Я достаточно надежно и далеко запихивал подальше все мысли о ней. У меня были другие женщины. И еще Дженис. Ах, да! Точно. Ведь есть еще она. Дженис хрупкая блондинка с зелёными глазами. Я когда-то запал на нее не по-детски. Еще в универе. Своей внешностью она напоминает мне Лили. Наверное, потому и выбрал ее тогда. Она была такой же чистой. Такой же наивной. Я забрал ее невинность, а взамен хотел дать ей любовь до гробовой доски. Но не тут-то было, когда она узнала, что я уезжаю на год в другую страну, то бросила меня. Мы помирились с ней незадолго до моего возвращения. Девушка даже прилетала ко мне на несколько дней. У нас был умопомрачительный секс. И сейчас она ждет меня у себя дома. А я как дурак стою перед дверью, которая ведет в комнату к сестре и не решаюсь туда войти.

Когда мы ехали в машине Лили стало плохо. Я, конечно, не медик, но, по-моему, у девчонки поднялась температура. Она была так близко. И так пахла, что я не смог себя сдержать и прикоснулся к ней губами. Точнее к ее лбу. Ее кожа оказалась очень нежной и горячей.

Я волнуюсь о ней. Очень. Ее бы к врачу свозить. Но она протестует. Упрямая как мать. Мне трудно с ней спорить. Да и не хочется особо спорить. Только угождать. Баловать. Беречь. Защищать. И никому не отдавать.

Устало тру лицо руками. Какой раз за сегодня я стою возле этой двери? Кажется, четвертый. Надеюсь, что на этот раз она наконец-то ляжет. Интересно у неё уже был секс… Блин! Нет! Хватит! Нельзя о таком думать!

Стучусь. Захожу в комнату. Она лежит под одеялом.

— Ты как? — Спрашиваю максимально сухо.

— Вроде немного легче, — смущенно подтягивает одеяло до самого подбородка. — А ты что, куда-то собрался?

— Я? Э-м-м… — от ее вопроса у меня внутри просыпается ебучая совесть и начинает меня грызть. Такое ощущение, что я сейчас пойду и изменю ей с Дженис.

Так! Стоп! Я не буду оправдываться! И точно не перед ней. Ещё чего не хватало.

— Да у меня дела, — больше ничего не говорю. Молча разворачиваюсь и выхожу из ее комнаты. Прошу горничную присмотреть за сестрой. Да! Именно сестрой. И уезжаю к своей девушке, которая ждет меня на другом конце города.

4

«Влияние среды и общества превращают наш внутренний мир в полыхающий, заброшенный дом. Обстоятельства заводят каждого из нас в свою «ванную», где мы прячемся, вознося стены вокруг себя. И мы остаемся наедине со своими страхами и болью, сковывающими нас в тупике безысходности. Из которого далеко не каждый сможет выбраться с высоко поднятой головой…»

Мари Краймбери

Лили

Этой ночью Паоло не ночевал дома. Я как ужаленная бегала всю ночь к окну и проверяла не вернулся ли он. Я понимала, что он был с женщиной. И от этого меня накрывало бешеной ревностью. Злостью. Обидой. И чем-то еще таким противным, что я даже словами не могу описать. До самого утра я не могла и глаза сомкнуть. А утром, коло пяти меня просто физически вырубило на несколько часов. Я даже будильник услышала не с первого раза. Когда я все же проснулась и подошла к зеркалу, то поняла, что именно так выглядела чума в средневековье.

Паоло вернулся в начале восьмого. Я видела, как он въезжает на территорию дома. В душе было гадко. На сердце тошно. Мой сегодняшний внешний вид, полностью зеркалил мое внутреннее состояние.