Приговор при свечах / Judgment in candlelight - Владимир Анатольевич Арсентьев

Психологический аспект исследуемого автором социального конфликта заключается в том, что утилитарность является одной из связей между психопатическими и духовными качествами личности, становясь преобладающим типом мышления. По выражению Николая Александровича Бердяева (1874–1948), принцип утилитаризма в высшей степени неблагоприятен для принципа личности, он подчиняет личность пользе, которая тиранически господствует над личностью[9] и несёт несвободу. В результате особый порядок выглядит новым только по форме, оставаясь репрессивным по содержанию. Проявляя политическое насилие, особый порядок может порождать страх особого рода у тех правоприменителей, которым чужда природа приказа в правосудии, им навязанная. Другой части исполнителей исключение из уголовного процесса основной правовой деятельности, приносит удовольствие.

Таким образом, изменение системы мышления приводит к кризису личности правоохранителя, обесценивая её должные качества, и усиливает кризисное состояние культуры уголовного правосудия, что, благодаря особому порядку постановления обвинительного приговора без проведения судебного разбирательства, оказалось диалектически взаимосвязано.

1.5. Общие начала правосудия в библейской истории

С изгнания началась жизнь первого человека после его умышленного преступления и неминуемого наказания, о чём повествует третья глава книги Бытия. Психологическая достоверность библейского повествования о первом преступлении – грехопадении подтверждается его внутренней правдивостью.

Прежде всего, змей приступает не к мужу, а к жене, которая больше живёт чувствами, чем умом, а поэтому легче прельщается. Подкравшись, он притворно интересуется, действительно ли сказал Бог «не ешьте ни от какого дерева в раю»? (Быт. 3, 1). Тем самым змей пытается передать ей чувство недоверия и неприязни к Богу. Своё недовольство строгостью заповеди жена выражает тем, что к запрету вкушать плоды древа познания она ещё добавляет то, чего Бог не запрещал: «и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть» (Быт. 3, 2). Так жена допускает ложь и вступает на путь падения.

Услышав сочувствие своей злобе, змей действует уже наглее и прямо клевещет на Бога, представляя Его лживым и завистливым. Он обещает: «нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3, 4–5). Змей подсказывает простой способ: он внушает, что плод обладает волшебной силой, делающей человека равным Богу. Приняв внушение искусителя, жена смотрит на древо как бы другими глазами: древо хорошо для пищи (похоть плоти), приятно для глаз (похоть очей) и вожделенно, потому что дает знание (равное всеведению Бога – гордость).

Вместо прежних святых мыслей о Боге, наполнявших душу жены, все её существо прониклось одними чувственными помыслами и пожеланиями, обращенными на запретный плод. Грех богоотступничества уже совершен в душе. Осталось только исполнить свой злой умысел на деле. «И взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел» (Быт. 3, 6).

Однако змей был только внешней причиной падения первых людей. Действуя хитростью, он обольщал, склоняя жену к греху, но не принуждал к преступлению заповеди Божией. Поэтому внутренняя и главная причина происхождения греха заключалась в самих прародителях. Склонившись на обольщение искусителя, они злоупотребили своей свободной волей, но сделали это не по необходимости и принуждению, а единственно по своему собственному решению, почему и понесли ответственность за свою вину.

После изгнания из рая у Адама и Евы стали рождаться дети: сыновья и дочери (Быт. 5, 4). Когда у них родился первый сын, Ева назвала его Каином, что значит: «приобрела я человека от Господа» (Быт. 4, 1), ошибочно полагая, что это Христос, а второго Авелем.

Каин занимался земледелием, а Авель пас стада. В жертву Богу Каин приносил плоды земные, а Авель – лучшее животное из своего стада. Авель, будучи добрым и кротким, приносил жертву от чистого сердца, с любовью и верою в обетованного Спасителя, с молитвой о помиловании и надеждою на милость Божию. Каин же был нрава злого и жестокого, приносил жертву только как обычай, без любви и страха Божия.

Каин стал завидовать своему брату, что Бог принял его жертву, вызвал Авеля в поле и там убил его. Бог, желая, чтобы Каин покаялся, спросил: «Где брат твой Авель»? Каин дерзко ответил: «Не знаю, разве я сторож брату моему?» Тогда Бог сказал ему: «Что ты сделал? Кровь брата твоего вопиет ко Мне от земли. За это ты будешь проклят и будешь скитаться по земле». И Каин, мучимый совестью, с женой бежал от своих родителей в другую землю.

Жизнь человека есть дар Божий, поэтому человек не имеет права ни сам себя лишать жизни, ни отнимать её у других. Отнятие жизни у ближнего называется убийством, а лишение самого себя жизни называется самоубийством и есть самый тяжкий грех.

Проклятие, вызванное первородным грехом, пало на землю и посредственно на человека. Когда грех дошел до убийства, проклятие падает уже на самого убийцу. Ввиду тяжести возложенного наказания – изгнания, упорство Каина сломилось и перешло в малодушие. «Наказание мое, – воскликнул он, – больше, нежели снести можно. Пусть всякий, кто встретится, убьет меня». Но это желание Каина, вызванное его отчаянием, было преступно и потому не могло быть исполнено. Как наказанный убийца, он должен был служить предостерегающим примером для других. Поэтому «всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро» (Быт. 4, 15). Поникшее, искаженное злодейством лицо его должно было служить знаком, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его. Убийце оставляется жизнь, но со знамением осуждения и наказания – трясение головы и правой братоубийственной руки, чем предупреждались люди: не убивай Каина. Ибо написано: «Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» (Рим. 12, 19; Втор. 32, 35).

Каин есть в каждом человеке, – его зависть и злоба. А человек зло уничтожить не в силах, но побеждает зло добром (Рим. 12, 21), – в себе самом и, может быть, своим собственным примером. Причём, единственным способом – покаянием, то есть изменением ума плотского, которым судил Каин, на ум духовный, в котором рассуждал и освящался Авель. «Дух животворит; плоть не пользует нимало. Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь» (Ин. 6, 63).

Человеческое общество в лице государственной власти обязано временно покарать преступника, достоверно установив его виновность в конкретном злодеянии. Однако убийцы после Каина предаются смерти по причине отсутствия милосердия у людей. Поэтому международным сообществом установлена презумпция невиновности в качестве гарантии от произвола людей, не победивших в себе палача – злой воли к убийству.

По наблюдениям Джима Каури, вице-президента Национальной ассоциации начальников полиции США, признаки, типичные для психопатических серийных убийц, в