Сто тысяч заповедей хаоса - Галина Артемьева

Дел сразу прибавилось.

Я с детства люблю жить по расписанию. Я так больше успеваю. И хотя на работу мне теперь спешить не надо было, кормление ежей к кое-чему обязывало. Во-первых, молоко, во-вторых, творожок, в-третьих, овощи – все это теперь полагалось иметь – хочешь не хочешь. Себе я могу сказать: «Знаешь, подруга, мне чего-то лень ехать в магаз… Обойдешься сегодня без кофе с молоком». Обещание, данное другим, полагается выполнять, что бы ни было. Иначе и друзей растеряешь, и себя уважать перестанешь.

Теперь по утрам я, проснувшись и на автомате почистив зубы, брела в ежиный угол. Наливала молоко в миску, усаживалась на травку… Долго ждать не приходилось. Друзья мои солидно вышагивали ко мне, кормилице, и принимались за еду. Их было трое – неизменно. И я все силилась понять: семья они, папа, мама и дочка (сынок), как в сказке про трех медведей? Или три товарища, как у Ремарка? Или – три чеховские сестры, вполне довольные жизнью в деревне и в Москву не стремящиеся? Ответов на свои вопросы я, разумеется, не получила. Но решила, что самый крупный, агрессивный и напористый еж – наверняка глава их стаи (или стада). Он всегда подходил к молоку первым и фырчал на своих спутников, если пытались его опередить. Но это происходило лишь в первые минуты, потом все у них решалось мирно. Они грызли капусту и морковку, совершенно не опасаясь меня. А я с ними разговаривала. Задавала вопросы про «кто есть кто», на которые они и не думали отвечать. Делилась планами на день. Ежи иногда поглядывали на меня, но есть не переставали. Привыкли. Вечерами я спрашивала у них, как прошел день. И, не получив ответа, рассказывала о своих делах. И возникало ощущение, что хорошо и полноценно пообщалась с надежными собеседниками. Не сдадут, не насплетничают. Гарантия абсолютная.

Но я же не знала, что за колючим кустарником выше человеческого роста может находиться кто-то, кому мои рассказы слушать гораздо интереснее, чем ежам.

Неужели моя соседка слышала все мои откровения? Меня прямо в жар бросило.

– Вы приходили сюда и подслушивали? – почти крикнула я в ту сторону, откуда раздавался шепот.

Теперь я не сдерживалась и не подбирала слова – пропало желание играть. Держал бы лучше соседский муж свою сумасшедшую в доме. А то ведь вынюхивает… выслеживает…

– Нет, что вы, – послышался горячий испуганный шепот. – Я один только раз, месяц назад наверное, проводила мужа утром и ходила по участку… Услышала ваш голос тут… и не могла понять, с кем это вы говорите. Вы спрашивали: «Как ночь прошла, как дела вообще?» А в ответ только фырканье. Ну, я присела на корточки и заглянула… Один только раз. И увидела ваших ежиков. Вот и все. И потом я каждое утро видела, как вы из дома выходите, идете сюда, несете им еду. Вы мне понравились. Но я никогда не подслушиваю.

Голос дрожал.

Мне стало стыдно. Зачем зря на человека напала? Перепугала ее. Она, может, просто поговорить захотела? Но зачем тогда эти тайны, шифровки? Можно же просто заговорить…

– Ладно, ладно, хорошо, – поспешно сказала я, опять стараясь не шевелить губами. – Так что, вы говорите, случилось?

– Вы вчера уехали, а потом, вскоре пришли два человека. Мужчины. Они сначала стояли у ворот. И я им крикнула, спросила, кого они ищут. А они только отмахнулись. И вошли к вам на участок.

– Как это «вошли»? – не поверила я. – Я же ворота закрыла…

– Да. Но они постояли-постояли, а потом оказались на участке. И двинулись к дому. Я пообещала им, что вызову милицию. Но они все равно пошли в дом. И были там какое-то время. Недолго. Минут двадцать. Или меньше даже.

У меня почему-то быстро-быстро забилось сердце. Я понимала, что все ерунда и просто не может быть. Хотя… Почему же? Юлька-то вон – сбежала… И из дома все вывезла. Почему же не может быть? Но – с другой стороны – все тут знают, что я просто приглядываю за домом. Никакого отношения к хозяевам не имею… Неужели она не выдумывает?

– А… какие они, эти люди? – выдавила я из себя вопрос.

– Вполне обычные. Не страшные. С рюкзаками. Не с туристическими, а с такими… городскими рюкзаками… Красивыми. Я просто хотела вам сказать… Предупредить… Чтоб запирались получше. Ну и просто – чтоб знали. Может, они что-то украли?

– Да нечего в этом доме красть. Вообще. Юля все-все вывезла – сами видели, наверное. Дом совсем пустой. А у меня – ни денег, ни вещей ценных. Только лэптоп. И мобильник. Но все недорогое… И потом… Ничего не пропало. Комп как стоял на кухне, так и стоит… Все спокойно, никаких следов.

– Я не знаю, что это было. Но они приходили. Поверьте. И просто – учтите. Если что – приходите вечером, с мужем моим посоветуйтесь.

– Спасибо, – вздохнула я. – Неудобно занятого человека беспокоить.

Мы попрощались.

Я уселась на траву в ожидании ежей. Они-то ни в чем не виноваты. Привыкли тут питаться. Сейчас подгребут. Шеф с охраной. Так я про себя называла эту троицу. Самый крупный и суровый еж к еде подходил первым и злобно огрызался на спутников, если те позволяли себе ухватить облюбованный им кусок. Мне казалось, что я даже различаю их физиономии. У ежа-шефа походка отличалась мужицкой степенностью, выражение глаз – суровостью. Серые колючки отсвечивали рыжиной. Один из сопровождающих был суетлив и остроморд, а другой кругленький, за что я и прозвала его Колобком.

Сегодня и у ежей происходило что-то странное. Шеф, Шустрик и Колобок приближались не в обычном порядке. Впереди двигалась свита, а начальник… Я его даже не признала поначалу. Подумала было, что новый какой-то товарищ примкнул… Лапы у Шефа казались гораздо длиннее, чем обычно, и сам он будто похудел, подтянулся, осунулся. Только глазки по-прежнему сурово зыркали в разные стороны. Шеф шел медленно, но фырчал злобнее обычного. И тут до меня дошло!

Никакой это не еж-мужик! Это ежиха! Я помогла ей выносить ежат! И они – ура – родились!!! Наверняка лежат где-то в гнезде и ждут, когда мама придет и накормит. А когда они обрастут колючками и откроют глазки, ежиха приведет их сюда! Наверняка приведет. Интересно, сколько их?

Вот ведь жизнь! Сколько всего происходит – само собой. И мы со всем этим связаны. Можем помочь. И это один расклад. А можем и не помочь. Им-то от этого, может, и не так уж плохо сделается. А мы себя радости лишим…

7. Сегодня и вчера

И так вот я сидела, радовалась ежам, они хрупали, тревожно на меня поглядывая. Я довольно быстро догадалась, что они-то привыкли к тому, что я разговариваю, а сегодняшнее мое молчание их пугает.

Пришлось произнести речь. Конечно, ничего сокровенного. Некоторые размышления о том, как изменился мир и люди.

«Представляете, ребята, – говорила я ежам, – мы живем в такое время, когда ничему нельзя удивляться, ни на что нельзя реагировать. Что бы тебе ни грозило, какую бы «приятную» новость тебе ни сообщили, ты должен переживать незаметно, внешне изображая полное равнодушие и благополучие. Как будто так и надо. Ни тебе руки заломить в ужасе, ни в обморок упасть… Только посмеются. А грохнешься в обморок, никто и не отреагирует, не примется в чувство приводить. Подумают – поскользнулась девушка. Ничего, встанет, оклемается. Или, решат, наркоманка психическая. Упала, пусть лежит – тут ей и место».