Цветы и плоды нашей жизни - Сборник

«Согрешаем леностью, прости нас, Господи! С детства лень: уроки не делают, трудно утром вставать, трудно что-то сделать, и везде все – лень, лень, лень. И усилия над собой не делаем. Согрешаем леностью к молитве, неделанием добрых дел к исправлению своей души».

«На почве тщеславия вырастает еще одна страсть – лицемерие, то есть стремление разыгрывать из себя благочестивого человека, не будучи таковым на самом деле. Может, с какой корыстной целью делали добрые дела напоказ; такие дела не только не приносят никакой пользы, но и навлекают на себя гнев

Божий. Горе вам, книжники и… лицемеры… – вот что говорит Господь о таких. Можно надеть на себя черную одежду, можно до седьмого пота класть поклоны, можно раздать все свое имение, но если все это будет делаться напоказ, для людской похвалы или даже для самоуслаждения, ни малейшей пользы для души не будет. Пусть небольшая жертва, но поданная во исполнение заповеди: просящему у тебя дай, и в тайне, пусть краткие молитвы, но только не напоказ, пусть одна слезинка покаяния, но только не напоказ, только для Бога видная, чем лицемерная».

«Бывает… вошел в храм человек, и вдруг все вокруг дают ему почувствовать, что он лишний и чужой, что нет ему места: он не так одет, он не так держится, он не знает, как креститься, он не пришел так, как надо было прийти… Он пришел, может быть, первый раз в жизни, в поисках Бога, а вместо Бога он находит фарисейское общество людей, которые „знают“ все обо всем; только одного не знают – любви; только одно забыли – сострадание; одного только не помнят – что Христос пришел в мир грешных спасти, а не праведных; что Он пришел и Его еще при жизни упрекали в том, что Он ест с мытарями, общается с людьми, от которых делается стыдно приличным людям. И все мы, православные христиане – увы! себя чувствуем „приличными“ людьми… Мне вспоминается, как я раз вошел в храм – не православный, но это могло бы случиться и в нашей среде – и увидел надпись: „Вход запрещен нищим“. Это был храм, где собирались люди, для которых лишни были нищие, лишни немытые, лишни бедные, – лишни во всех отношениях, не было им там места. Я помню старика нищего, который там подошел к священнику и спросил: „Скажите, а где Хозяин? Вы меня сюда не пускаете, а ваш-то Хозяин с нами ел и пил, и пришел нас спасать – не вас, мытых…“ И мы все „мытые“, мы все праведные, чистые. Мы все знаем о том, как в церкви поступать, – а вот приди чужой человек, разве мы первым взором вглядываемся в его душу? разве первое наше движение: „Ты нам брат, ты нам сестра, иди, иди сюда! Тебе, может быть, некуда уйти, у тебя, может быть, нет друзей, тебя, может быть, никто не любит, ты, может быть, потерял уважение к себе, ты, может быть, заслужил презрение от всех? – иди к нам. Здесь никого не презирают, потому что мы все грешники перед Богом, а Бог наш – о чудо! – Бог наш такой, что Он открывает Свои объятия грешнику, зовет грешника, никого не отталкивает, моет ноги Своим ученикам“… Подумайте об этом».

«Лукавый человек, конечно, опаснее зверя. Зверь не имея разума, не находит зла против человека, а лукавый человек, владея разумом, пользуется им в своих целях и, когда хочет, при его помощи изобретает ловушки. Лукавый человек наносит удар прежде всего себе и больше никому. Таким образом он враг самому себе. Душа такого человека всегда полна печали, в то время как мысли его всегда угрюмы».

«Что свойственно любви к ближнему? – Искать не своих выгод, но выгод любимого к пользе душевной и телесной».

«Если ты одних людей ненавидишь, к другим относишься равнодушно, а третьих очень сильно любишь, то заключи из этого, как ты еще далеко отстоишь от совершенной любви, которая побуждает одинаково любить всякого человека. Совершенная любовь не разделяет единого человеческого естества согласно нраву людей, но одинаково любит всех людей. Добрых любит, как друзей, а недобрых, как врагов (по заповеди), благодетельствуя им и терпеливо перенося все, причиняемое ими, не только не воздавая им злом за зло, но даже при необходимости страдая за них, чтобы по возможности сделать их своими друзьями».

«Мать – есть второе ваше я… Вы подумайте, ведь мать – такой же родитель, как и отец, а отношение к ребенку иное, почему? А вот здесь Господь тайну свою заложил. Мать, не раздумывая, отдает жизнь за свое дитя, мать до последних сил защищает его в неравном бою, а если уж обидели ее детище, то мать становится тигрицей… А как же может быть иначе, если девять месяцев вынашивала она под сердцем свое чадо. Не спала ночей, возможно, сама голодала, отдавая все своему крохе… И обиды она прощает, потому что сердце матери Господь слепил из другой глины, чем сердце отца. Эта глина материнского сердца не сравнима ни с чем. Господь слишком много внес в ее состав любви, доброты, нежности, мягкости, сочувствия, сострадания, самопожертвования… Поэтому, дорогие мои, никогда не будем осуждать матерей!»

«Сердце милующее – это горение сердца о всем творении: о людях, птицах, животных… От сильной жалости умиляется его сердце, и не может он слышать или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемой тварью. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред он постоянно молится, чтобы сохранились и были помилованы».

«Кто оказывает милость ближнему, тот найдет милость у Господа, но суд без милости не сотворившему милости. Не проходи, человек, мимо бедняка с протянутой рукой, хотя бы во имя того, что руку протягивает в его лице Сам Господь».

«…Святой Иоанн Златоуст говорит: „Милостыня состоит не в том, чтобы давать деньги, а в том, чтобы давать с христианским чувством милосердия“. Это значит, благотворить должно добровольно, охотно, радушно, с почтительностью и непритворной любовью к бедным, с чувством благодарности к принимающему, помня, что блаженнее даяти, нежели принимати. Надо стараться своей помощью не унизить, не оскорбить человека, которому хотим помочь. И далее святой Иоанн Златоуст говорит: „Если кто дает не с таким расположением, то лучше не давать, ибо это не милостыня, а напрасная трата…“»

«Святитель Иоанн Милостивый никогда не отказывал просящим. Однажды по дороге в больницу он встретил нищего и велел дать ему шесть сребреников. Нищий, переменив одежду, обогнал патриарха и снова стал просить милостыню. Иоанн снова дал ему шесть сребреников. Когда же нищий в третий раз попросил подаяния и слуги стали гнать назойливого просителя, патриарх приказал дать ему двенадцать сребреников, сказав: „Не Христос ли искушает меня?“».

«Внимательнее относитесь к просьбам людей, обращающихся в храм за материальной помощью. Если даже 10 просителей обманывают, 11-й может оказаться человеком, которого действительно постигла беда, которому некуда идти».

«Мирно принимай досаждение от другого и радуйся, что досаждают тебе, а не ты. Потому что есть некоторые люди, которых не волнует, если они причиняют кому-то беспокойство, их волнует только, чтобы не беспокоили их…»

«Если хотите быть всегда мирными, ни с кем не расставайтесь в неудовольствии; но всячески старайтесь от души простить всех и даже по возможности умиротворить, чтобы разойтись в мирном духе, тогда и сами будете наслаждаться душевным спокойствием».

«Кто хранит свой язык, тот хранит свою душу».

«Не должно непременно высказывать все, что мы имеем в уме, но должно стараться удалять из самого ума порочные пожелания и всякую постыдную мысль. Если же когда незаметным образом мы допустим у себя нечистые помыслы, то не будем никогда выводить их наружу языком, но будем подавлять их молчанием.

У тебя нечисты мысли? Пусть же, по крайней мере, будут чисты твои уста, не выноси вон этой грязи, чтобы не сделать вреда и другому и самому себе, потому что не только говорящим, но слушающим другим, когда говорят постыдное, передается много нечистоты».