Северное сияние. Юбилейное издание с иллюстрациями - Филип Пулман

Азриэла двое или трое Ученых помоложе вынесли вперед деревянный ящик. Лорд Азриэл вынул последний слайд, но фонаря не погасил и, наклонившись в круге резкого света, стал вскрывать ящик. Магистр поднялся, чтобы видеть его, и загородил от Лиры происходящее. Дядя сказал:

– Если помните, экспедиция Груммана пропала восемнадцать месяцев назад. Германская Академия отправила его на Север к магнитному полюсу, с тем чтобы он провел там астрономические наблюдения. В ходе экспедиции он наблюдал это любопытное явление, которое мы сейчас видели. Затем он исчез. Предполагалось, что произошел несчастный случай и тело его все месяцы лежало в расселине. На самом деле несчастного случая не было.

– Что у вас там? – спросил Декан. – Это вакуумный контейнер?

Лорд Азриэл не торопился с ответом. Лира услышала щелчки металлических зажимов и шипение воздуха, ворвавшегося в сосуд; потом все стихло. Но тишина длилась недолго. Через несколько секунд Лира услышала смущенный гомон, потом крики ужаса, негодующие и испуганные голоса.

– Но что…

– …нечеловеческая…

– …это было…

– …что с ней сделали?

Все перекрыл голос Магистра:

– Лорд Азриэл, объясните же, что это у вас?

– Это голова Станислауса Груммана, – объявил лорд Азриэл.

Среди общего гомона Лира расслышала спотыкающиеся шаги человека, бросившегося к двери, и его горестное бормотание. Но ей ничего не было видно.

– Я нашел его тело, сохранившееся во льду близ Свальбарда. Голову так обработали убийцы. Но обратите внимание на характер скальпирования. Думаю, он вам знаком, Проректор.

Голос старика был тверд:

– Я видел, как это делают тартары. Такой метод распространен среди аборигенов Сибири и Тунгуски. Оттуда он распространился на земли скрелингов, но, насколько я понимаю, в Новой Дании он запрещен. Можно мне разглядеть поближе, лорд Азриэл?

После короткого молчания он снова заговорил:

– Зрение у меня неважное, а лед грязен, но кажется мне, на макушке отверстие. Верно?

– Да.

– Трепанация?

– Вот именно.

Снова взволнованный гомон. Магистр отодвинулся, и Лире стал виден ящик. В луче проекционного фонаря старик Проректор держал перед своими глазами тяжелый ледяной куб, и Лира разглядела предмет внутри: окровавленный кусок, в котором трудно было узнать человеческую голову. Пантелеймон порхал вокруг, его отчаяние передавалось Лире.

– Тихо, – шепнула она. – Слушай.

– Доктор Грумман когда-то был Ученым нашего Колледжа, – с жаром сказал Декан.

– Попасть в руки тартар…

– Но на дальнем Севере?

– Вероятно, они проникли дальше, чем мы полагали!

– Я не ослышался – вы сказали, что нашли его близ Свальбарда? – сказал Декан.

– Совершенно верно.

– Надо ли понимать так, что тут не обошлось без панцербьёрнов?

Для Лиры слово было неизвестное, но Ученые его явно знали.

– Невозможно, – возразил Кассингтоновский Ученый. – Такого за ними не водится.

– Значит, вы не знаете Йофура Ракнисона, – сказал Пальмеровский Профессор, несколько раз участвовавший в арктических экспедициях. – Меня нисколько не удивит, если он перенял у тартар обычай скальпировать людей.

Лира перевела взгляд на дядю, который наблюдал за учеными с насмешливым блеском в глазах и не вмешивался.

– Кто такой Йофур Ракнисон? – послышался чей-то голос.

– Король Свальбарда, – ответил Пальмеровский Профессор. – Да, он панцербьёрн. Узурпатор в некотором роде; хитростью пробрался на трон, насколько я знаю; но личность сильная и отнюдь не дурак, несмотря на все свои нелепые выходки. Построил дворец из привозного мрамора… основал, как он считает, университет…

– Для кого? Для медведей? – спросил кто-то, и все засмеялись.

А Пальмеровский Профессор продолжал:

– И уверяю вас, Йофур Ракнисон способен поступить так с Грумманом. В то же время, если найти к нему подход, он может вести себя по-другому.

– И вы знаете, как найти, да, Трелони? – насмешливо осведомился Декан.

– Да, знаю. Известно вам, чего он хочет больше всего на свете? Даже больше, чем почетной степени? Он хочет деймона! Придумайте, как дать ему деймона, и он все для вас сделает.

Ученые от души рассмеялись.

Лира слушала с недоумением: в словах Пальмеровского Профессора не было никакого смысла. Кроме того, ей хотелось поскорее услышать о скальпировании, о Северном Сиянии и об этой таинственной Пыли. Но, к ее разочарованию, лорд Азриэл кончил показывать свои образцы и снимки, и вскоре ученая беседа перешла в препирательства: давать ему или нет деньги на новую экспедицию. Сыпались доводы за и против, и у Лиры стали слипаться глаза. В конце концов она уснула, и Пантелеймон свернулся вокруг ее шеи – спать он предпочитал в виде горностая.

* * *

Кто-то потряс ее за плечо, и она, вздрогнув, проснулась.

– Тихо, – сказал дядя. Дверь гардероба была открыта, и он присел над ней – темная фигура на фоне освещенной комнаты. – Все разошлись, но кое-кто из слуг еще поблизости. Иди к себе в спальню и, смотри, никому об этом ни слова.

– Они согласились дать вам деньги? – сонно спросила она.

– Да.

– Что такое Пыль? – спросила она, с трудом вставая после сна в неудобной позе.

– Тебя это не касается.

– Касается, – сказала она. – Раз вы велели мне следить из гардероба, значит, должны сказать, для чего я следила. А голову можно посмотреть?

Белый мех на Пантелеймоне встал дыбом, защекотал ей шею. Лорд Азриэл усмехнулся.

– Не будь противной девчонкой, – сказал он и начал упаковывать свои слайды и образцы. – Ты наблюдала за Магистром?

– Да, и первым делом он стал искать глазами вино.

– Хорошо. На этот раз мы его обезвредили. А теперь ступай спать.

– А вы куда?

– Опять на Север. Я уезжаю через десять минут.

– А мне можно с вами?

Он прервал сборы и посмотрел на нее, словно в первый раз. Крупные зеленые глаза его деймона тоже уставились на Лиру, и под их пристальными взглядами она покраснела, но ответила им сердитым взглядом.

– Твое место здесь, – наконец сказал дядя.

– Но почему? Почему мое место здесь? Почему мне нельзя поехать на Север с вами? Я хочу увидеть Северное Сияние, и медведей, и айсберги, и остальное. Я хочу узнать про Пыль. И про город в воздухе. Это иной мир?

– Ты не поедешь. Выбрось это из головы, слишком опасное теперь время. Делай, что тебе сказано, ложись спать, и, если будешь хорошей девочкой, я привезу тебе бивень моржа с эскимосской резьбой. Довольно спорить, или я рассержусь.

Его деймон откликнулся басовитым свирепым рыком, и Лире представилось, как его зубы сомкнутся у нее на горле.

Нахмурясь и поджав губы, она смотрела на дядю. А он откачивал воздух из вакуумного контейнера и как будто уже забыл о ней. Щурясь и по-прежнему не разжимая губ, она вышла вместе со своим деймоном и отправилась спать.

* * *

Магистр и Библиотекарь были старые друзья и союзники и, когда случались затруднения, наливали себе по бокалу крепкого брантвейна и утешали друг друга. Теперь, проводив лорда Азриэла, они удалились в дом Магистра и там, в кабинете с задернутыми шторами, подбросив дров в камин, стали обсуждать произошедшее. Их деймоны заняли привычные места – на плече и на колене.

– Вы думаете, он как-то узнал о вине? – спросил Библиотекарь.

– Конечно, узнал. Не представляю как, но он знал и нарочно