Колокол - Денис Анатольевич Власов

выпорхнуло на волю из заточения. Боясь выронить янтарь, Олег до боли зажал половинки в руке. Словно винтокрыл, набирающий обороты, шершень сердито жужжал, облетая хозяина, затем завис над его головой и взметнулся ввысь, там хищник принялся неистово кружить. Произошло удивительное: лесные насекомые как ядовитые, так и просто больно кусачие, присоединились к шершню в громаднейшую мрачную тучу. Гудящий рой вертелся в вышине и продолжал увеличиваться. В движении черной массы не наблюдалась беспорядочность, а наоборот — осмысленный полет по спиралям в предводительстве шершня. Вот уже полнеба скрылось во мгле из разъярённых жалящих кровопийц и стрекочущих цикад. Зловещая туча то сжималась, то разжималась и гудела, как мотор самолета при взлете. Змей отступил перед возмездием, трусливо прижался к чародею, обвил его ступни и спрятал морду в кольцах. Колдун продолжал неистово выкрикивать страшные проклятия и грозил посохом. Олег попятился к дубу и скрылся за его могучим стволом. Рой из насекомых плотно окутал и поглотил Морта, маг еще пытался отмахиваться посохом, но участь его была предрешена. В мгновение ока колдун истлел, не оставив мантии, даже посох превратился в обглоданные трухлявые деревяшки. От змея след простыл. По совершении праведного наказания туча мгновенно рассеялась, освободив небосвод. Насекомые разлетелись, кто опылять, кто собирать меды, а кто дальше жить трутнем. Чудесный шершень кружил возле своего повелителя. Олег раскрыл ладонь с кусочками янтаря, и спаситель вернулся в свое лоно. Две половинки сомкнулись, и шершень впал в забвение. Все успокоилось.

Со всех ног Олег бросился к машине. «Буханка» завелась не сразу, закрытые ворота во двор водитель попросту снес, дав газу от души. После столкновения лобовое стекло пошло паутиной из трещин. Мотор ревел, машина прыгала на ухабах, будто при испытаниях на прочность. Безудержно Олег топтал педаль газа с одной лишь мыслью поскорее бы выбраться из этого жуткого места. Наверное, Колумб испытал подобное чувство радости, когда открыл Америку, а Олег, когда покинул заколдованный лес и стал подъезжать к трассе, где виднелись силуэты быстро проносившихся автомобилей его родного времени. Свернув на магистраль, Олег заехал на ближайшую заправку, чтобы перевести дух. За кассой стояла женщина средних лет. Она с любопытством и опаской посмотрела на водителя в одежде, покрытой пятнами из грязи и запекшейся крови. Олег заметил ее оценивающий взгляд и завел разговор:

— Как называется церковь неподалеку в лесу?

— Какая церковь? — с недоумением в голосе спросила работница.

Олег принялся объяснять дорогу к собору, описывать строение заброшенной церкви, даже упомянул звонаря Ипата, о Морте он побоялся рассказать. Женщина с пристальным вниманием слушала странного посетителя, и ее удивление на лице только возрастало. Олег принес из машины старинную карту и ткнул пальцем в местоположение.

— Вот же.

Женщина переводила вопрошающий взгляд с карты на Олега и сказала:

— Нет здесь никакой церкви.

— Как это нет?

Теперь Олег остолбенел от сказанного и изучающе смотрел то на карту, то на заправщицу.

— Вы точно путаете. А, вы наверно не местная? — осенило Олега.

— Я родилась здесь, церкви нет в этом месте, — женщина взяла карту в руки и продолжила, — топи там. То есть все верно собор Ипатьевский стоял когда-то, но исчез, провалился под землю в болота лет тридцать назад. Говорят, временами из-под земли доносятся песнопение и звон колокола. Вы бы не ходили туда, зона там аномальная.

— Уже побывал.

— И что? Видели церковь?

— Хуже.

Женщина пожала плечами от недоверия и предположила:

— Мало ли что привидится от болотного газа.

Затем вскрикнула, показывая пальцем:

— Ой, смотрите!

Олег обернулся, за окном тяжело поднимался чернильный дым от пожарища недалеко в поселке. Густые клубы обволакивали солнце. Садясь за руль, Олег намерился поехать в сторону пожара, но сию секунду передумал, так как услышал колокольный перезвон, возвещающий о беде, туда он и поехал. Олег пробирался по улочкам поселка, люди проносились мимо с ведрами и лопатами тушить огонь на ферме. Перепуганная живность мешала проезду и норовила попасть под колеса. Неистовый пожар разгорался, языки рыжего пламени жадно облизывали строения. Ветер кружил хлопья догорающего пепла вперемежку с гарью. Тревожный набат усиливался и отдавался где-то глубоко в фибрах души Олега; он чувствовал, что нашел. Водитель подъехал к зданию поселковой администрации и приметил высокого человека в длинной рясе. Служитель, широко расставив ноги, неистово бил в пожарную рынду алого цвета. Он обеими руками схватился за канат, размахивая язык. Колокол болтался из стороны в сторону, и оглушительный звон разносился над селением. Олегу показалось, но нет, он приблизился и разглядывал со спины знакомую фигуру, и крикнул монаху прямо в ухо:

— Ипат?!

Человек с красным лицом от натуга обернулся и даже замедлил колебательные движения. Колокол по собственной инерции продолжил громоподобный бой. Пономарь отер лоб от жаркой испарины и прокричал:

— Ошибся! Павлом величают!

— Олег я! Быстро забыл, Ипат!

Дым от пожарища стал рассеиваться, звонарь угомонился и вновь уверенно повторил:

— Павел.

— Хорошо, пусть Павел. Стог? Французы? Ну, вспомнил?

Служитель в полном недоумении хлопал глазами и не понимал, что от него хочет незнакомец. Павел хмурился, тщетно пытаясь вспомнить, какое общее прошлое могло у них быть, и ответил:

— Не припоминаю.

В его голосе прозвучали нотки извинения, что не признает человека. Олег задумался, а не привиделось ли ему все в осознанном сне. Права оказалась заправщица: верно, болотный газ повлиял; и тут же спохватился, снял оберег с шеи и протянул Павлу.

— А это-то помнишь?

Пономарь отрицательно покачал головой.

— Чудесный амулет. Больших денег стоит? — и перевел разговор, — ты, может, исповедаться желаешь?

— Не время.

Олег подошел к колоколу и погладил по теплому телу из металла.

— Колокол откуда?

— Ипатьевский. Давеча лесник нашел с утварью и описью церковной, когда сруб ставил. Сейчас служит рындой, я заберу к себе, когда достроим новый приход.

Олег вынул сигарету из пачки, хотел было раскурить, да вспомнил, что зажигалку оставил в подклете, смял сигарету и выбросил. Павел любезно протянул ему зажигалку — ту самую, китайскую.

— Вот же! Откуда у тебя? Вспомнил?

Павел переменился в лице и сурово произнес:

— На заправке