Не впускай в наш дом Луну - М. Кароль

поднимался по трапу в частный самолет. Его поприветствовала стюардесса в бордовом костюме и прошла в салон за Дэвидом. Мужчина снял пиджак, расстегнул пуговицу рубашки и сел в кожаное кресло у иллюминатора.

— Можем взлетать? — улыбалась стюардесса.

— Нет, мы ждем еще одного пассажира. Принесите мне воды, — Дэвид кивнул стюардессе и проследил за тем, как длинноногая девушка взяла бутылку из бара, протерла ее салфеткой, открутила крышку и начала наливать воду в бокал.

— Как тебя зовут? — спросил Дэвид, не сводя с нее глаз.

— Джулия, — ласково произнесла девушка и принесла на подносе бокал Дэвиду. — Что-нибудь еще?

— Спасибо, Джулия. Нет, больше ничего.

Стюардесса улыбнулась не так сияюще, как раньше, и ушла в хвост самолета.

Дэвид остался один и посмотрел на часы. Чтобы не терять время в ожидании, он открыл на телефоне сценарий нового проекта.

Спустя полчаса, белая машина остановилась возле самолета и из нее вышла стройная девушка, с соломенной шляпой в руке. Она раскрыла зонт и быстро, не дожидаясь, пока водитель достанет ее багаж, побежала по трапу, прямиком в самолет. Когда Дэвид услышал топот, он поднял глаза от телефона и исподлобья смотрел за появлением Лесли.

— Добро пожаловать на борт, — произнесла стюардесса, когда Лесли поднялась на борт.

— Ага, круто, — отрезала Лесли и вошла в салон самолета. Она, делая вид, что не замечает Дэвида, осмотрела салон самолета. Ее нетерпеливый взгляд достиг мужчины, и она переступила с ноги на ногу, скрестив на груди руки. Повисла многозначительная тишина. Дэвид и Лесли смотрели друг на друга, но никто не решался первым заговорить. Мужчина увидел перед собой совершенно не ту девочку, которая осталась в его воспоминаниях. Вместо косичек и хвостиков, которые врезались в его память, были пышные, но аккуратные каштановые локоны, закрывающие оформившуюся упругую грудь. Вместо детских платьев на ней был обтягивающий ее тонкую талию джемпер, стройные ножки подчеркнули черные джинсы, а на ногах туфли на каблуке. Дэвид посмотрел в ее глаза, и его словно прострелило. Он не мог вымолвить ни слова. В немое приветствие вмешалась стюардесса.

— Сэр, теперь мы можем взлетать?

— Да, Джулия. Теперь можем лететь, — откашлявшись произнес Дэвид и решился первым прервать неловкое молчание:

— Привет, Лесли.

— Привет.

Лесли плюхнулась в кресло с другой стороны от Дэвида и вставила в уши наушники. Нажав на кнопку управления, она опустила спинку кресла и отвернулась к иллюминатору. Дэвид был сбит с толку. Во время полета, мужчина чувствовал себя растерянным. Дэвид не понимал причину ее холодности, с которой пришлось ему мириться на протяжении всего полета. За время пересечения страны, Лесли не обронила ни слова. Она ворочалась в кресле, цокала, скидывала туфли, заказывала то колу, то чай, то шоколадные батончики, то свежий выпуск журнала мод. Когда такого не оказалась, она сорвалась на Джулию, которая, как робот с установленной программой «дружелюбие», улыбалась и прислуживала. Дэвид не вмешивался в то, что делала Лесли. Он наблюдал за ней и старался унять свои беспорядочные мысли. Все же ему удалось сконцентрироваться через несколько часов, но, отнюдь не на сценарии. Поглядывая на Лесли, он заметил, что из-под ее черных джинс выглядывает ткань ее трусиков. Теперь Дэвид знал, что на ней розовое белье в мелкий белый горошек. Стараясь не смотреть в ее сторону, он направлял все усилие на сценарий. Вскоре Лесли надоело крутиться, и она попросила у стюардессы плед и подушку. Накрывшись пледом до самых ушей, Лесли замерла, а Дэвид смог выдохнуть. Впервые за несколько часов ничто его не отвлекало ни ворчанием, ни шуршанием, ни розовым бельем.

Лос-Анджелес

Дэвид

После приземления и поездки на автомобиле, Лесли продолжала выдерживать тактику молчания. Она не смотрела на Дэвида и всячески избегала разговоров даже в машине, которая везла их от аэропорта Лос-Анджелеса до дома Дэвида. Дом у Дэвида был просторный. На двух этажах помещались четыре спальни и в каждой по ванной комнате, большая гостиная, кухня, тренажерный зал и большой кабинет. На заднем дворе бассейн и круглая веранда. Повсюду зелень, высокие деревья и пальмы. Лесли сразу же заметила смену контрастов. Из большого серого города она попала в мир пальм, солнца и роскошных особняков. По приезду домой, Лесли первая выскочила из машины и демонстративно хлопнула дверью. Но препятствием ей стала входная дверь, закрытая на ключ. Ей пришлось стоять и ждать, когда Дэвид достанет чемоданы из машины и подойдет к ней.

— Мог бы дать мне ключи в машине, чтобы я не стояла тут, — бубнела Лесли, пока Дэвид расправлялся с входной дверью.

— Боюсь, ты не справишься, — съехидничал мужчина и раскрыл перед девушкой дверь. — Прошу, Лесли Хилл. Добро пожаловать домой.

— Это не мой дом! — сорвалась на крик девушка, бросив в Дэвида свою шляпку. — Я ненавижу эти стены, ненавижу тебя и то, что ты сделал!

На глазах у Лесли проступили слезы, и она побежала к лестнице, ведущей на второй этаж. Дэвид не стал ее останавливать. Он молча зашел в дом, как ни в чем не бывало, поднялся наверх, в свою комнату, и единственное, что он хотел — принять горячий душ.

Лесли

Девушка лежала на кровати и бесцельно смотрела в потолок. Привыкшая к тиши, Лесли подмечала каждый звук. Она услышала доносящиеся из соседней комнаты звуки воды и задрала края подушки, чтобы зажать ей уши. Несмотря на то, что она проводила в этом доме каждое лето до перехода в старшие классы, дом казался ей чужим. Она водила ладонью по покрывалу и вспоминала, как пряталась под ним, когда играла в прятки с Дэвидом и Амандой, а однажды ночью, под громкие стоны Аманды и Дэвида, забралась пальчиками под белье и впервые в жизни испытала короткий оргазм. То лето она запомнила особенно хорошо, потому что тогда она впервые заметила привлекательность Дэвида и Аманды. Они постоянно были вместе, красивые, уверенные и успешные. Лесли всегда себя чувствовала полноценно в семье, но последние несколько месяцев совершенно выбили ее из привычного ритма жизни. Теперь Дэвид считал себя свободным, по словам Аманды, и Аманда могла делать со своей жизнью все, что пожелает. И, как оказалось, она желала уехать и забыть о Лесли и о Дэвиде. Лесли чувствовала себя брошенной, одинокой и до крайней степени несчастной. Более забытой ее делало ожидание своего чемодана, которое растянулось на полчаса. Дэвид так его и не занес в комнату. В конце концов Лесли вышла из комнаты, спустилась вниз и увидела свой большой