Нумансия - Мигель де Сервантес

В т о р о й ж р е ц

Победа римлян в дым да обратится,А наша смерть и наша слава рядомДа будут вечным пламенем светиться!

П е р в ы й ж р е ц

Вина подать! Указано обрядомСвятой очаг им окропить. А в пламяТолченый ладан сыпьте, сыпьте градом.

Кропят вином жертвенник и вокруг. В огонь бросают ладан, и второй жрец говорит:

В т о р о й ж р е ц

Пусть, о Юпитер, будем мы дарамиТвоими взысканы! Благая силаТвоя да пребывает вечно с нами!

П е р в ы й ж р е ц

Как в пламени таящаяся силаВесь ладан превратила в дым летучий,Так и врагов могущество и силаДа расточатся черной дыма тучей!Молю тебя, и моему моленьюОтветь, отец наш, грозный и могучий.

В т о р о й ж р е ц

Покорна мощь врага небес веленью,Как жертва — нам. Что с нею делать будем, —То будет Рима злому поколенью.

П е р в ы й ж р е ц

Зловещий знак как растолкуем людям?Будь хоть один из этих знаков светел!А так мы в них отчаянье пробудим.

Слышен шум; под сценой перекатывают бочку с камнями, а вверх пускают ракету.

В т о р о й ж р е ц

Ты слышишь гром? Ты, кажется, заметил,Что молния по небу пробежала?То грозный бог моим словам ответил.

П е р в ы й ж р е ц

Душа моя в испуге задрожала, —Цепь знамений небесных, нарастая,Нам гибелью ужасной угрожала!Ты видишь, как уродливая стаяОрлов пернатых в воздухе несется,На птиц других с отвагой налетая?

В т о р о й ж р е ц

Им, хищникам жестоким, удаетсяКогтить и бить, и клювом и крылами,Ту птицу, что так храбро с ними бьется.П е р в ы й ж р е цСей знак могу ли встретить похвалами? —Конец Нумансии! То он предсказанИмперии победными орлами!

В т о р о й ж р е ц

Путь, вещие орлы, вам не заказан!Дни сочтены. И мы врагу уступим…Я понял знак, который был показан.

П е р в ы й ж р е ц

К закланью жертвы ныне мы приступим.Богам подземным крови черной надо.Мы ею сердце чудища подкупим.Плутон, великий повелитель ада,[35]Тебе по жребию в кромешных безднахЦарить и править выпала награда.Блаженством чистых ласк, тебе любезных,Пусть дочь Цереры нежно отвечаетТвоей любви во мгле ночей беззвездных.А ты открой нам все, что рок вещаетО судьбах наших. Под ярмом несчастийНарод к Плутону взор свой обращает.Закрой, владыко, зев той лютой пасти,Из коей три выходят беспощадныхСестры.[36] Живое все у них во власти,И нет богинь настолько кровожадных.

Вырывает несколько волосков у жертвенного барана и кидает их в воздух.

Развейтесь на четыре страны света,Намеренья и ковы трех злорадных!Как этот нож вонзаю в тело этоИ чистой этой кровью обагряю, —(Сам убелясь душою, полной света) —Так и земле Нумансии желаюБыть кровью римлян густо обагренной!..Будь их могилой! — властно заклинаю.

Из люка появляется Демон до половины тела и, стремительно схватив жертвенного барана, скрывается с ним, а затем сейчас же снова выскакивает, тушит и рассыпает пламя очага, разбрасывая все приготовленное для жертвоприношения.

П е р в ы й ж р е ц

Кто это, страшной силой одаренный,Взял нашу жертву? К нам, святые боги,Злой вторгся дух дорогой проторенной.Ему препятствий нет на той дорогеНи в этом нашем всенародном плаче,Ни в наших гимнах, что святы и строги.

В т о р о й ж р е ц

Ожесточили небо мы. ИначеНас миновало б знаменье такое,И не было бы с жертвой неудачи.Меж нас живое — точно неживое,Усердье с нераденьем уравнялось,Злодейством стало все для всех благое.

О д и н и з т о л п ы

Оплачем, други, песнию плачевнойСтраданья наши, чтобы в род из родаРассказ о них переходил напевный.Тебе, Маркино, ведома природа,Узнай же от нее своим гаданьем,Какое зло готовит для народаСудьба, наш смех сменившая рыданьем.

Все расходятся; остаются лишь Марандро и Леонисьо.

М а р а н д р о

Друг Леонисьо, видишь сам,Не убежать нам от несчастий.Все судьбы у богов во власти, —Нельзя не верить небесам.Должны те судьбы измениться,Когда окончится война…Но раньше, видимо, должнаЗемля моею стать гробницей.

Л е о н и с ь о

Послушай моего совета:Ты воин, не к лицу тебеГаданьям верить да судьбе,Сам требуй от судьбы ответа.Ведомый звезд дурных влияньем,Ты не поступишься собой.Рука твоя — тебе судьбой,А храбрость будет звезд сияньем.Тому ж из нас, кто верить хочетГаданьям, страх в душе тая.Тому, не ошибаюсь я,Маркино крепче напророчит.Маркино — это мудрый жрец.Он знает верные гаданьяИ скажет, скоро ли страданьяВсеобщего придет конец.Он, кажется, проходит там…Облекся в странную одежду…

М а р а н д р о

Кто на дурное всю надеждуВозложит — о, как дурен сам!Прилично ль нам за ним свернуть?

Л е о н и с ь о

Прилично и вполне уместно.При случае нам будет лестноПомочь Маркине в чем-нибудь.

Тут выходит Маркино в широкой черной бязевой хламиде, в черном головном уборе, но с голыми ногами; он будет нести в плетеном мешке три колбочки, наполненные водой. Одна из них черная, другая шафранного цвета, а третья прозрачная. В одной руке у него лакированное черное копье, в другой — книга. С ним идет Мильвио. Они постепенно приближаются к Леонисьо и Марандро.

М а р к и н о

О юноше у нас какие вести?

М и л ь в и о

Покойный в этой схоронен могиле.

М а р к и н о

Ты думаешь, как раз на этом месте?

М и л ь в и о

Сюда мы плющ надгробный возложилиИ, помянув кой-как на скудной тризне,Мы юношу в слезах похоронили.

М а р к и н о

Причина смерти?

М и л ь в и о

От ужасной жизниОн умер; голод с ним покончил рано.Бич, адом посланный моей отчизне!

М а р к и н о

Все это правда? в этом нет обмана?Так, значит, вызвали его кончинуНе рак, не язва, не гнилая рана?Расспрашивать имею я причину:Сохранно ль было тело, знать хочу я,Когда он был похоронен по чину?

М и л ь в и о

Лишь три часа назад глаза ему яЗакрыл, и мертвый лег в гробницу. ГолодПричину смерти составлял прямую.

М а р к и н о

Прекрасно, что покойник цел и молод, —Для моего он годен волхованья.Знай — духи, кинув адский мрак и холод,Ужасные, придут на заклинанья.

К словам моим склонись державным слухом,О бог Плутон! Ты в царстве тьмы глубокомНад всеми, кто повелевает духам,Начальствовать поставлен вечным роком.Внемли моим желаньям чутким ухом —В постигнувшем нас бедствии жестоком,И по добру ответь на убежденье,Не вызывай меня на понужденье.

В труп юноши, который похоронен,Верни тот дух, что не успел остынуть…Пусть при лихом надсмотрщике Хароне[37]Не так легко твой черный берег кинуть,Пусть Цербер-пес и дик и непреклонен, —[38]Из глоток трех добычу в силах вынутьЛишь ты один! Но дух сей да проснетсяНа миг!.. потом во мрак опять вернется.

Пред тем, как вновь ожить, пускай узнаетКонец войны — каков для нас он будет?Но знанья своего пусть не скрываетИ скажет все нам, что у вас добудет.Двусмыслия, сомнений не бываетВ речах загробных! — Пусть же не забудетДуша про это! Шли ее скорее!Молчишь? Так стану заклинать сильнее.

Что? Камня духи тьмы не отвалили?Вы не спешите сделать это сами,А звук заклятий вы не уловили,Которые имеют власть над вами?Себе во вред не действуйте же!.. ИлиХотите, чтоб грубейшими словами,Отборными, я воздух огласил быИ ослушанье дерзкое сломил бы?

Так знай, наглец, знай, истукан презренный! —Тебе в Аиде станет неуютно.Ты у меня во власти, ты мой пленный,Я гневом допеку тебя попутно.Скажи, супруг супруги той растленной,Что каждые шесть месяцев распутноРога тебе с любым наставить может, —Ты нем? Тебя заклятье не тревожит?

Копье омою в этой влаге ясной,Что в месяц май к земле не прикасалась;О камень им ударю, чтобы яснойИ явной мощь волшебства оказалась.

(Омывает водой из прозрачной бутылки железный наконечник копья и тотчас же ударяет им по столу; тогда за сценой либо взрывают ракету, либо производят шум катанья бочки с камнями.)