Спасатель (в сокращении) - Джеймс Паттерсон

А мама… Скажем так: она всегда оставалась мамой. И любила меня так, как никто не любил. Особенно после того, как моего старшего брата, Джона Майкла, убили, когда он грабил винную лавку. Так что теперь нас осталось двое — я и мой младший брат Дейв.

Я бы стал таким же, как Микки и Бобби, но меня спасло то, что я умел кататься на коньках. Хоккей открыл для меня все двери. Как лучший нападающий команды Организации юных католиков я получил премию Лео Дж. Феннерти. А это была прямая дорога в Бостонский университет.

Мне дали стипендию, и у меня в запасе был год, чтобы доказать, что я могу там учиться. Чем я и занялся. Я вдруг увидел огромный мир вокруг себя. Я впервые в жизни стал читать по-настоящему, запоем. Университет я окончил с отличием и получил работу — стал учителем восьмиклассников в Стафтоновской академии для трудных подростков. А потом в один прекрасный день всему этому пришел конец.

После Провиденса потянулись родные места. Шарон, Уолпол, Кантон. Я возвращался домой. Я был уже не тем мальчишкой, которого приняли в Бостонский университет. Я был взрослым мужчиной, которого преследовала полиция.

Яблоко от яблони недалеко падает. Именно об этом я подумал, когда автобус подъехал к вокзалу. Как далеко это яблоко ни кидай…

— Специальный агент Элли Шертлеф смогла воссоздать картину преступления, — сказал Джордж Моретти, начальник Элли, Хэнку Коулу, заместителю директора. Все трое сидели в его кабинете в Майами.

— Она сообразила, что инструменты, оставшиеся на месте убийства, используются именно для того, чтобы вынимать картины из рам. А среди личных вещей одного из убитых она обнаружила листок с цифрами, совпадающими с шифром сигнализации в доме Страттона. Мы нашли и украденную полицейскую форму — ее сунули в одну из машин, стоявших неподалеку от дома, где произошло убийство.

— Похоже, специальный агент Шертлеф, диплом искусствоведа вам наконец-то пригодился, — сказал, расплывшись в довольной улыбке, Коул.

— Это потому, что я смогла побывать на местах обоих преступлений, — ответила Элли. Она немного нервничала. Она впервые попала в кабинет заместителя директора.

— Все жертвы знали друг друга, еще по Бостону. — Моретти протянул боссу листок с предварительным отчетом. — Здесь же проживал еще один член их группы, но он пропал. — Он показал фотографию. — Некий Нед Келли. Вчера вечером он не вышел на работу — в местный бар. В Южной Каролине полиция обнаружила принадлежащий ему старый «бонневиль» — в лесу неподалеку от 95-й автострады.

— Отлично. Этот Келли ранее привлекался? — спросил Коул.

— Только подростком, — ответил Моретти. — Зато отец у него трижды сидел. Мы покажем фото Келли в отеле. Мало ли что всплывет.

— Так что скажете, специальный агент? — обернулся к Элли Коул. — Готовы лететь на север — на встречу с Келли?

— Конечно, — ответила Элли. Несмотря на нотки снисходительности, ей все равно было приятно.

— Есть предположения насчет того, куда он направился?

Моретти пожал плечами:

— У него есть семья, друзья. Может, есть и логово, где можно укрыться. Мы предполагаем, что он следует в Бостон, сэр.

— Точнее, в Броктон, — поправила Элли.

Бар «Келти», на углу Темпл и Мейн-стрит, обычно закрывался около полуночи. После обзора прошедших матчей, или после передачи «Новости бейсбола», или когда Чарли, хозяину заведения, удавалось наконец разогнать всех завсегдатаев.

Мне повезло. В этот вечер свет погас в одиннадцать тридцать пять. Здоровенный курчавый парень в толстовке с капюшоном крикнул:

— До скорого, Чарли! — закрыл за собой дверь и вышел на улицу. Закинув за спину рюкзак, он зашагал по Мейн-стрит.

Я пошел следом, по противоположной стороне. Парень был из тех крепких и широкоплечих здоровяков, кто при желании может любому, решившемуся сразиться с ним в армрестлинг, сломать запястье.

Он свернул налево, на Нелссон. Я держался метрах в тридцати сзади. В квартале отсюда была заброшенная обувная фабрика. Я вспомнил, как мы прятались здесь от священников, как прогуливали уроки, покуривали тайком. Когда и я повернул налево, его там не оказалось!

Да, внезапное нападение — не мой конек.

И тут мою шею сдавила чья-то железная рука. Меня потянули назад, в спину мне уперлось колено. Я слышал его пыхтение, и мой позвоночник, казалось, вот-вот хрустнет.

— Кто его поймал? — прошипели мне в ухо.

— Что поймал? — спросил я, ловя ртом воздух.

Он стиснул меня еще сильнее.

— Мяч, который послал Дуг Флюти на Оранжевом кубке восемьдесят четвертого года.

Мои легкие готовы были взорваться.

— Джерард… Фелан, — с трудом выговорил я.

И тут он меня отпустил. Я опустился на одно колено, попытался отдышаться. И взглянул в ухмыляющееся лицо своего младшего брата Дейва.

— Тебе еще повезло, — сказал он и протянул мне руку — помог встать. — Я собирался спросить, кто поймал последнюю передачу Дуга Флюти в школьном чемпионате.

Мы обнялись. А потом мы с Дейвом внимательно друг друга осмотрели — проверяли, кто насколько изменился. Он здорово вырос. Стал настоящим мужиком. Я не видел своего младшего братца почти четыре года.

— Неплохо выглядишь, — заметил я и снова обнял его.

— Ты тоже ничего, — ответил он и вдруг помрачнел. Я понял, что он уже все знает. Наверное, все уже все знали.

— Ну, Недди, и что там случилось?

Я рассказал, как приехал к дому на озере Уорт, как увидел, что Микки и остальных наших друзей вывозят на каталках в черных мешках.

В глазах Дейва стояли слезы. Странно было на это смотреть: он младше меня на пять лет, но всегда отличался сдержанностью. Он учился на втором курсе юридического. Гордость семьи.

— Ситуация хреновая. Боюсь, Дейв, я в розыске.

— В розыске? Ты? За что?

— Точно не знаю. Похоже, меня обвиняют в убийстве.

И я рассказал ему все. В том числе и про Тесс.

— План предложил Микки, — рассказывал я, — но там он не знал никого, кто мог бы этим руководить. Так что, думаю, мозговой центр был где-то здесь. Кто бы это ни был, этот человек убил наших друзей. Пока я не докажу, что непричастен к этому, будут думать, что это моих рук дело. Но, полагаю, мы с тобой оба понимаем, с кем здесь работал Микки.

— Ты про папу? Думаешь, папа имеет к этому отношение? — Он посмотрел на меня как на психа. — Этого просто не может быть. Ведь речь идет о Микки, Бобби и Ди. Они Фрэнку как родные. И вообще, Нед, он болен. Ему нужно делать пересадку почки. Он совсем никакой — ему не до разработки таких хитроумных планов.

Дейв пристально посмотрел на меня. Мне его взгляд не понравился.

— Недди, я понимаю, тебе не везло…

— Послушай, братец, — я взял его за плечи, — посмотри мне в глаза. Что бы ты ни услышал, о каких доказательствах бы ни узнал, помни: я к этому никакого отношения не имею. Я любил их, как люблю тебя. Я только заставил сработать сигнализацию, вот и все.

Дейв кивнул.

— Чем я могу тебе помочь?

— Ничем. Но ты учишься на юридическом. — Я потрепал его по щеке. — Если станет совсем туго, я к тебе обращусь.

— Но с папой-то ты хоть встретишься? — Я не ответил. — Это глупо, Нед. Если они действительно станут тебя искать, то все равно узнают.

Я легонько пожал ему руку. Какой у меня взрослый младший брат…

И я пошел вниз по улице. Но в одном удовольствии я себе отказать не мог.

— Это был Даррен, — сказал я, обернувшись.

— Чего? — не понял Дейв.

— Даррен Флюти, — усмехнулся я. — Младший брат Дуга. Это он принял последнюю передачу Дуга в той игре.

Переночевал я в мотеле «Бинтаун» в Стафтоне, в нескольких километрах от бара «Келти».

В новостях только и говорили, что об убийстве. Погибли уроженцы Броктона. Показывали фотографии моих друзей. Дом на озере Уорт. После этого мне совсем расхотелось спать.

В восемь часов утра я поймал такси и вышел в паре кварталов от родительского дома. На мне были джинсы и старая, драная футболка с логотипом Бостонского университета. Лицо я попытался прикрыть козырьком бейсболки «Ред сокс». Здесь я всех знал и все знали меня. Я очень волновался перед встречей с мамой. Противно возвращаться домой тайком.

Я только молил Бога, чтобы там не оказалось копов.

Наш зеленый викторианский домик показался мне совсем маленьким. И запущенным. Как мы все здесь размещались? У входа стоял мамин внедорожник. «Линкольна» Фрэнка видно не было.

Несколько минут я обследовал местность. Все вроде бы было в порядке, и я прошмыгнул к задней двери.

В окне кухни я увидел маму. Она, уже одетая — на ней были твидовая юбка и свитер, — пила кофе. Она по-прежнему была красавицей, но заметно постарела.

Я постучался. Мама подняла глаза и побледнела. Метнулась к двери, впустила меня.