Всё про наш класс. Наташины рассказы - Владимир Добряков

А Гоша, видно, и сам очень обрадовался, что сумел решить трудную задачку. Он улыбался и на мой кулак смотрел так, будто это был вовсе не кулак, а яблоко или пирожок.

— Если бы все задачки были про хоккей, — сказал он, — я давно бы стал отличником!

Пятёрка с плюсом

На первом уроке была математика.

Нина Ивановна вызвала к доске Марину — решать задачку. Марина в одну минуточку поставила все вопросы, прибавила что нужно, разделила и написала на доске ответ.

Нина Ивановна похвалила её и сказала, что поставит пятёрку. Она раскрыла дневник Марины и… глаза у неё стали круглые. Ну совсем круглые, как две монетки.

— О-о! — сказала она удивлённо. — У тебя уже стоит пятёрка. Да ещё с плюсом.

Марина испугалась и тоже заглянула в дневник. И сразу сделалась красная. Она и так розовая всегда, а тут будто не лицо у неё, а морковка.

— Это кто же тебе, — спросила Нина Ивановна, — по всем предметам поставил пятёрки с плюсом?

А Марина стоит и сказать ничего не может. Слезы с подбородка на белый фартук падают.

— Успокойся, — сказала Нина Ивановна и погладила Марину по голове. — Ведь я не думаю, что это ты сама так высоко оценила свои знания.

— Это… Вика, — наконец выговорила Марина.

— Ах, сестрёнка, — улыбнулась Нина Ивановна. — Ну и ну, смотри, какая она у тебя добрая учительница. И ты ей хорошие отметки ставишь?

— Да, — ответила Марина. — Я тоже пятёрку с плюсом ей поставила. Она девочку очень хорошо нарисовала и гуся. И десять букв уже знает. Но я же не в настоящий дневник ей поставила, а просто так, на листочке. Мы в школу сегодня играли.

— Тогда всё понятно, — сказала Нина Ивановна. — Ты сделала уроки, поиграла с сестрёнкой в школу и пошла гулять. Правильно?

— Правильно. На лыжах пошла кататься.

— А Вика тем временем решила мне помочь. Собралась я тебе сейчас пятёрку поставить, а она уже стоит здесь. Вот только с плюсом что делать?

— Оставить, — сказал со своего места Гоша. — Марина на пятёрку с двумя плюсами знает. Вчера мне задачку про хоккеистов задала, я сразу всё понял.

— Ну, раз сам Гоша просит, можно и оставить, — Нина Ивановна расписалась в дневнике и протянула его Марине. — А все другие пятёрочки ты аккуратно вытри резинкой и скажи Вике, чтобы она больше не помогала мне.

Друдлы

В городе эпидемия гриппа началась, а у нас в классе — своя эпидемия: сочинять и разгадывать друдлы. Я даже не знаю, кто первый это затеял. Только как приходим теперь в класс — прежде всего начинаем друг перед другом своими друдлами хвастаться.

Хороший друдл придумать нелегко, но отгадать ещё труднее. У нас даже свои чемпионы появились. Те, которые быстрее всех разгадывают. Это командир Витя Зайцев и я. Правда-правда, меня тоже чемпионкой считают. Особенно после того, как я Андрюшин друдл разгадала. Он нарисовал кружок, а в середине поставил точку.

Что ребята только не называли! И колесо, и карандаш с заточенным грифелем, и кнопка, и гвоздь, и парашют, и что это — луна, которую к небу гвоздём приколотили, как в сказке у Маршака.

— Слабаки, — посмеивался Андрюша. — В жизни никогда не догадаетесь.

— Гриб, — сказала я.

Андрюша глаза вытаращил, смотрел, смотрел на меня и говорит:

— Точно. А какой гриб?

— Рыжик. У него ямочка посредине.

Андрюша чуть не обалдел.

А Гоша доволен — заливается:

— Вот какую шайбу тебе закинула!

Я, конечно, случайно угадала. Ведь это и карандаш мог быть, и гвоздь, и колесо, и яблоко… Что угодно. Просто так вышло. А ребята уж сразу решили, что я какая-то необыкновенная угадывальщица.

А иногда сколько ни ломаем головы — ничего не можем придумать. Валя Кулькова, которая с Петей Зорькиным сидит, придумала такой друдл: шесть кружочков и каждый перечёркнут крестиком. Всю большую переменку ребята грызли ногти — никто не смог догадаться. А там и думать-то, оказывается, нечего. Шесть кружочков — это шесть яблок, которые её сосед Петя-обжоркин принёс в портфеле. А крестиками перечёркнуты потому, что за переменки Петя успел слопать все яблоки.

Или такое: нарисуют чёрточку, на конце — крестик. Тоже вспотеешь, пока что-нибудь придумаешь. А это — новогодняя ёлка. Крест у нее остался, а ветки ободрали.

А вчера Петя Зорькин опять всех насмешил, как с теми часами. Вытащил из портфеля листок. На нём нарисована кошка. Петя спрашивает:

— Что это такое?

— Не что, — поправила я Петю, — а кто. Ведь это — кошка.

— Нет, не простая кошка.

— Конечно, — сказал Игорь, — это самый настоящий слон.

— Смеёшься! — обиделся Петя. — Не можешь догадаться, вот и смеёшься.

— Ты, Петя, — говорю я, — голову нам не морочь. Чем это не простая кошка? Хвост есть, лапы есть, уши есть, глаза — тоже. Всё на месте.

— И не всё! — обрадовался Петя. — Усов нет.

Ребята стали смеяться, а Петя снова обиделся.

— Ничего вы не понимаете! Это безусовая кошка. Муська её зовут. В нашем подъезде она живёт у Кольки. Колька с братом спичками усы ей сожгли. Я бы надавал Кольке, да брат у него сильный…

Всё-таки трудно быть чемпионкой. Вот разгадываем эти друдлы, не получается, и тогда все смотрят на меня, ждут, что я скажу. Даже на Витю не смотрят, хотя он тоже чемпион и командир «звёздочки».

Но сегодня я доказала, что кое-чего стою. Гоша, как только вбежал в класс, подскочил к доске и принялся рисовать кружочки. Много нарисовал. А один кружочек не простой, а с маленькими лучиками, как солнце.

— Если кто разгадает мой друдл, тот пусть требует от меня чего только захочет!

Все, кто был в классе, столпились у доски и смотрели на кружочки. Долго молчали.

— Портфель с яблоками, которые наш Петенька съест за одну перемену, — со смехом сказал Андрюша.

Ребята посмеялись, а Гоша сказал:

— Мимо. Поехали дальше.

— Звезды и солнце, — сказал Витя.

— Поехали дальше.

Я стала зачем-то пересчитывать кружки. Их было ровно тридцать… И вдруг я поняла. Подошла к Гоше и говорю:

— Значит, всё, что потребую, исполнишь?

Гоша постучал себя в грудь:

— Раз обещал — исполню!

— Твой друдл, — сказала я, — разгадывается очень просто. Всего кружочков тридцать. Двадцать девять — это шайбы, которые ты забьешь в одном матче. А этот, — я показала на кружок с маленькими лучиками, — золотая медаль чемпиона, которой тебя наградят, когда ты станешь знаменитым хоккеистом. Разгадала?

— Всё точно! — Гоша сиял, как та самая медаль, которую он мечтал получить.

— Эх, Гошка, пропал ты! — сказал Игорь. — Теперь Наташка такое с тебя потребует, не обрадуешься!

— Совсем немного, — сказала я. — Пусть двояшку по письму исправит, пусть все правила выучит на зубок и пусть каждый день читает хотя бы по стольку страниц, сколько забивает шайб.

— Всё! Капут тебе, Гоша! — засмеялся Игорь. — Лучше сразу дари кому-нибудь свою клюшку.

Гоша покосился на Игоря и презрительно усмехнулся:

— Мне — капут? Это ещё посмотрим!

Сашина бабушка

Утром я пошла к Саше Голубеву домой, чтобы взять у него «Семь подземных королей» писателя Волкова. Я эту книгу никак не могла достать. Даже в библиотеке нет. Она была, но кто-то взял её и потерял.

И вот недавно от Саши я случайно узнала, что у него есть эта книжка. Я так обрадовалась!.. Саша пообещал, что на другой день принесёт мне её. Но не принёс. Говорит, забыл.

— Завтра уж обязательно принесу, — сказал он.

И опять не принёс.

— Ты, — сказала я ему, — в дневник запиши про книжку. Станешь уроки делать и вспомнишь.

— Ну да, ещё чего! Буду из-за всякой ерунды дневник пачкать! Сказал, принесу, значит, принесу. Просто в хоккей заигрался и забыл. Честное слово, даже уроки едва успел сделать. И в школу собирался, как ненормальный, чуть не опоздал. Вот завтра уж точно принесу.

А сегодня утром я почему-то подумала, что Саша опять забудет книжку. Погода такая хорошая, солнце светит. Снова, наверно, в хоккей будет гонять. И я решила пойти к нему сама за книжкой. Очень уж мне хотелось прочитать о новых приключениях Страшилы и его друзей. Сделала пораньше уроки и пошла.

Саша живёт сразу за кинотеатром. Дом его я знала, а квартиру не знала. Ничего, думаю, разыщу. Но мне и разыскивать не пришлось. Только в арку их дома завернула — вижу: и правда, мальчишки в хоккей играют. Кричат, носятся. И Сашу сразу увидела. Он стоял в стороне от ребят и разматывал чёрную ленту на своей клюшке. Я подошла к нему и говорю:

— Здравствуй, Саша!

А он ничуточки не удивился, не обрадовался. И на моё «здравствуй» не ответил.

— Ты чего, — спрашиваю, — такой сердитый?

— Чего, чего! Не видишь, клюшку сломал!

И верно, широкая загогуля у клюшки только на ленте держалась. Отмотал ещё немного ленты — крючок и отвалился. Я даже пожалела Сашу: смотрит он на обломки и чуть не плачет. Но не заплакал. Вздохнул и ко мне обернулся: