Опекун. Она не для меня (СИ) - Победа Виктория

— Теперь обувь, — многозначительно взглянул на ноги Инги, та в очередной раз отвела взгляд. Я понимал, что ей некомфортно и уж точно у меня не было цели ставить ее в неловкое положение, но не может же она ходить в этих разваливающихся на глазах кедах, — перестань, тебе нужны сапоги, и что там еще вы девочки носите.

В обувном справились быстрее, но пакетов вышло ничуть не меньше, надеюсь больше мне не придется проходить с ней этот кошмар, под названием «шопинг».

Глава 3

Инга

Я абсолютно не понимала, зачем этот мужчина забрал меня к себе, зачем оформил опеку, а главное, каким образом он сделал это так быстро. Я ничего о нем не знала, кроме имени — Олег Громов. Я очень старалась не рассматривать мужчину, но все же не могла про себя не отметить, что он красив и достаточно молод, так зачем ему я?

И как Леониду Васильевичу вообще удалось добиться того, чтобы мать лишили прав? Три года, почти три года органы опеки закрывали глаза на то, что со мной происходило и на то были свои причины. Он единственный забил тревогу так, что закрывать глаза опека больше не могла.

— Инга, ты меня слушаешь? — рявкнул Олег, так что я в очередной раз подпрыгнула на месте, — переоденься пожалуйста и выкинь все свое старое шмотье, оно тебе больше не понадобится. Если тебе будет что-то нужно, я в соседней комнате.

Я не понимала этого мужчину, не понимала, зачем он со мной возится, зачем купил столько вещей, сколько мне в жизни никто и никогда не покупал, зачем привел к себе домой и обращается со мной так, будто приютил старую знакомую, оказавшуюся в сложной ситуации. Но больше всего меня интересовал один вопрос — что он попросит взамен? От промелькнувших в мыслях предположений по спине прошелся холодок.

Зачем я пошла с ним, спросите вы? А что я могла сделать, сбежать? Куда? Я уже пыталась сбежать, меня неизменно находили и тащили обратно, последняя попытка сбежать закончилась для меня увечьями и превратила меня в урода. Да и, если подумать, то Олег, возможно, не самая плохая альтернатива Андрею, кто угодно будет лучше, чем он. Пожалуй, Андрей — это главная причина, по которой я добровольно пошла с Громовым.

Отправь меня органы опеки в детдом — это был бы конец, через месяц мне исполнится восемнадцать и ничто уже не сможет помешать Андрею, он постоянно твердит, что слишком долго ждал.

После смерти отца меня некому было защитить, мать совсем сдала, начала пить, потеряла работу, на мне постоянно срывалась, а потом появился отчим Вася — бывший мент и большой любитель приложиться к бутылке.

С того дня моя жизнь превратилась в кромешный Ад. Мать, казалось, растеряла весь свой материнский инстинкт, единственное, что ее интересовало — это наличие выпивки в доме. Отчим, не стесняясь поднимал на меня руку и не только руку, в один прекрасный день, он совсем не рассчитал силу, и я попала в больницу, врачи, естественно, вызвали полицию, тогда я думала, что все наконец-то закончилось, мать лишат прав и я больше никогда не увижу их с отчимом. Как же я тогда ошибалась……

Из воспоминаний о прошлом меня вырвал стук в дверь, но в комнату так никто и не вошел, немного помедлив, подошла к двери и потянула ее на себя, на пороге стоял Олег с коробкой в руках.

— Я войду? — спросил он, будто это не его квартира, я вообще не привыкла, чтобы кто-то стучался, да у меня и двери-то не было.

Я сделала шаг назад, таким образом давая ему возможность пройти в комнату.

Олег положил коробку на кровать, а я, все также стоя у двери, вопросительно смотрела на него.

— Надо бы сюда стол еще, — почесал затылок опекун, — но пока так, если что кухонным воспользуешься.

Он, конечно, все еще не терял надежды услышать от меня ответ, но… Я бы и рада ответить, если бы могла говорить, я пыталась, правда, но после того дня…

Я чувствовала, что мужчину мое молчание раздражает, хоть он и старается этого не показывать, по-хорошему стоило бы хоть как-то реагировать, но я впадаю в ступор каждый раз, когда он задает очередной вопрос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Удивительно, что он сумел заставить меня поесть в его присутствии, о магазинах даже вспоминать не хочется, никогда не привыкну к тому, как реагируют на меня люди, даже под копной волос, эти шрамы не ускользают от чужих глаз. Не говоря уже о том, как я выгляжу, друг Олега был прав — убого я выгляжу, поежилась, вспомнив оценивающий взгляд мужчины, скользивший по моему лицу и одежде.

Кто он и почему так беспрепятственно может входить в квартиру Олега, почему ведет себя, как хозяин жизни?

— Инга, — Олег помахал рукой прямо у моего носа, — да где ты летаешь все время?

Действительно, где?

— Здесь, — постучал он по коробке, — ноутбук. Ты ведь не умеешь им пользоваться?

Я снова опустила взгляд, почему-то именно в его присутствии мне становилось очень стыдно за свое невежество. Но у меня никогда не было ни ноутбука, ни телефона, чтобы иметь хоть какое-то представление, в школе, в которой я училась компьютерный класс хоть и был, но компьютеров было недостаточно, да и учителя информатики тоже не было.

— Инга, — тяжело вздохнул Олег, — ну ты хоть головой мотай что ли или кивай. Ну так что, не умеешь?

Я помотала головой.

— Хорошо, с этим позже разберемся.

Он вздернул руку, а я отшатнулась, словно ожидая удара, но его, конечно, не последовало, Олег лишь гневно взглянув на меня, покачал головой и сунул руку в карман брюк.

— Вот еще, держи, — протянул мне телефон, — всегда держи при себе, мой номер там забит.

Я снова глупо уставилась на него, да чтоб тебя…

— С телефоном ты тоже не дружишь, я так понимаю? — улыбнулся он, а мне, вдруг, лишь на секунду, захотелось улыбнуться в ответ, даже не помню, когда в последний раз улыбалась, — ладно смотри, — произнес он.

Я послушно опустила глаза на экран телефона, внимательно наблюдая за тем, как Олег водит пальцем по стеклу, открывая ту или иную вкладку.

— Вот эта зеленая кнопка — это вызов, мой номер вбит в быстром наборе, — объяснял Громов, — нажимаешь пятерку и жмешь вызов, возможно, когда-нибудь нам все-таки удастся поговорить, — усмехнулся он, на этот раз я не выдержала и все-таки улыбнулась, Олег, заметив мою улыбку, как-то очень странно на меня посмотрел, но говорить ничего не стал, — разберешься? — спросил он после минутной паузы. Кивнула в ответ.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Возникшую тишину нарушил раздавшийся на всю квартиру звонок, Олег взглянул на наручные часы, и кивнув самому себе, произнес:

— Иди на кухню, я открою дверь, — и покинул комнату, мне ничего не оставалось, как выполнить его приказ.

Оказавшись на кухне, подошла к окну и обняла себя руками. Кем бы ни был наш гость, пришел он явно по мою душу, иначе меня попросили бы остаться в комнате. Вскоре со стороны коридора послышалось шуршание и женский голос, я обернулась и спустя мгновение в кухне показалась обладательница этого самого голоса, следом за ней вошел Олег.

Осторожно прошлась взглядом по незнакомке, передо мной стояла женщина лет тридцати, в стильном брючном костюме, который четко очерчивал ее идеальные формы, ее густые светлые локоны волной спадали на плечи, а пушистые ресницы подчеркивали большие серые глаза.

Сейчас, находясь в одном помещении с этой нимфой, я почувствовала себя еще более убогой, переодеться я так и не успела и контраст между нами чувствовался более, чем отчетливо.

— Присаживайтесь, — обратился Олег к женщине, — чай, кофе?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет, благодарю, — с придыханием произнесла она и одарила его, наверное, самой шикарной улыбкой, на какую только была способна, а потом прошла вперед и присела на стул, глаза Олега оценивающе пробежались по телу женщины, задержались на груди и скользнули выше, на лице промелькнула едва заметная улыбка.

А мне, вдруг, стало очень больно, нет, не из-за интереса Олега к этой женщине, а от понимания, что никто и никогда не будет смотреть на меня вот так, людям неприятна моя внешность, никому не нравятся уроды, разве что больным садистам, вроде Андрея.