Легенда Лукоморья - Юлия Набокова

Избушка, освещенная тусклым светом полумесяца, казалась спящим воробушком. Заслышав осторожные шаги Василисы, она встрепенулась, вскочила на ноги. Взметнулись веки-ставенки, и Василисе почудилось, что на нее пристально смотрит большой черный зрачок. Вздрогнула – и наваждение прошло. То застыл на подоконнике крупный бабушкин кот.

В избушке послышались приглушенные голоса, как будто кто-то решал, что делать с незваной гостьей. И вот уже под ноги Василисе спустились ступени, словно соткавшись из призрачного лунного света. Василиса решительно взбежала к двери, которая с жалобным скрипом пустила ее внутрь, и, войдя в сени, замерла от ощущения беды. В воздухе, перебивая стойкие ароматы полыни и хвои, отчетливо пахло смертью. Василиса в волнении пересекла сени и вошла в горницу, тускло освещенную светом лучины.

Баба-яга, лежавшая на печи под грудой ветхих тряпиц, только голову на нее повернула. Приподняться у старухи уже не было сил. Голос, еще недавно звучавший громко и не смущавшийся командовать царицей, теперь был подобен шороху осенних листьев.

– Бабушка-яга, – выдохнула Василиса.

– Пришла, – старуха облизнула потрескавшиеся губы, – знать, от судьбы не уйдешь…

«Как это не уйдешь, – мысленно возмутилась Василиса, – я же ушла, сбежала, гнева родительского не побоялась». А ведь сейчас, поди, сонное заклятье уже развеялось, стрельцы и Полкан подняли шум, обнаружили ее пропажу и наверняка пустили погоню.

– Вот и я говорю, девица, не твоя это судьба, коли ты от нее сбежать не побоялась да ко мне поздней ночью прийти. – Желтые глаза Яги на миг полыхнули огнем купальских костров, и старуха велела: – Подойди.

Черный кот зашипел и спрыгнул с окна, перевернув глиняный горшок. Василиса машинально бросилась собирать черепки и, задумавшись, сама не заметила, как поставила на место целый горшок.

– Молодо-зелено, – с напускной строгостью проворчала Яга. – Разбрасываешься своей силой без разбора. Наловчилась, поди, в тереме золоченые блюда из осколков складывать, чтобы не досталось из-за шалостей?

Василиса нервно распушила кончик косы. Права была Яга. Именно так, сидя над разбитой чашей, которую так любила маменька, и замирая при мысли о наказании, маленькая Василиса открыла в себе волшебные умения. Больше всего в тот миг она желала, чтобы чаша сделалась целой и невредимой, словно не смахнула ее, играючи, озорная девчонка. Василиса даже глаза зажмурила крепко-крепко и кулачки сжала сильно-сильно, а когда открыла, перед ней стояла маменька и со строгостью взирала на дочь, без позволения пробравшуюся в ее покои.

– Василиса, ты что здесь? – Строгий голос матери прозвучал как наяву.

– Матушка… я… прости… – пролепетала девочка, холодея от страха и загораживая черепки на полу.

Мать отодвинула ее в сторону, и в воздухе запахло грозой.

– Сколько раз тебе было велено, не тронь ничего без спросу!

– Прости, матушка, – промямлила Василиса.

– Ты же знаешь, как дорога мне эта чаша, – отчитывала ее царица. – Это подарок твоего батюшки!

От строгости матери и предчувствия наказания голосок Василисы задрожал, на глаза навернулись слезы.

– Я не чаяла, я ненароком… Прости, матушка!

– Впредь играй осторожней. – Властный голос матери неожиданно смягчился. – Ведь так и разбить ее недолго.

Василиса, не веря своим ушам, бросила взгляд за плечо. На бревенчатом полу не лежало ни осколочка! А мать держала в руках целую и невредимую, как Василиса и загадывала, чашу.

– Ну ступай, егоза, – улыбнулась мать. – Да впредь не балуй.

Василиса птичкой порхнула из царицыных покоев, каким-то недетским своим чутьем понимая, что рассказывать матери о чуде, которое она только что сотворила своими руками, не стоит…

Глухой кашель Бабы-яги вырвал Василису из оживших воспоминаний. Черный кот с беспокойством метнулся к печке и вскарабкался наверх.

– Говори, зачем пришла, – хрипло велела Яга. – А то, не ровен час, помру и не успею горю твоему помочь. Да и ты, судя по тому, что ночью в избу Яги не побоялась прийти, торопишься шибко.

– Я из дому сбежала, – выдохнула Василиса, растерянно теребя косу.

– Хороша царевна! – возмущенно фыркнул черный кот, ошарашив девушку.

– В прошлый раз ты не разговаривал, – выдавила она.

– В прошлый раз и ты не очень-то говорила, – с ехидством отозвался кот, заботливо укрывая хозяйку тряпьем и укладываясь под боком.

– Молчи, пустозвон, – цыкнула на него Яга и пристально взглянула на девушку. – Интересный расклад получается. А ко мне почему явилась? Али дружок сердечный испугался и бросил беглую царевну?

– Нету никакого дружка, – вспыхнула Василиса. – Батюшка меня замуж хочет отдать за Чернослава.

При упоминании имени жениха Яга вздрогнула, и в руке, рассеянно поглаживающей кота, остался клок черной шерсти. Кот обиженно взвыл и соскочил с печи.

– За Чернослава, говоришь? – нахмурилась Яга, не обращая внимания на жалостливо голосящего кота, и с сочувствием взглянула на оробевшую Василису. – А я-то чем помочь могу?

– Укрой меня, бабушка, – взмолилась Василиса. – Чернослав – он злой, он темный, не любит он меня, уж я-то вижу.

– Ох, царевна, – вздохнула Яга, – припозднилась ты. Сама видишь, близехонек мой час. Долго я на белом свете гостила, пора и честь знать.

Василиса задрожала.

– Неужели ничего нельзя сделать, бабушка?

– Не жилец я на этом свете, – прошамкала Яга.

Кот скорбно взвыл, прижался к хозяйке.

– Я думала, ты меня спрячешь, – зашептала Василиса. – Думала, научишь, как от погони скрыться да людям пользу своими умениями приносить. Я ведь, бабушка, исцелять умею. Я украдкой в тереме помогала…

– Что ж сестрицу свою не исцелила? – со строгостью осадила ее Баба-яга. – То-то же. Есть в тебе умения, да только управлять ими ты еще не научилась, и мало что тебе, девица, пока под силу.

– Научи, бабушка, – взмолилась Василиса, – научи, милая!

Яга вытянулась на печи, вздернув крючковатый нос, уставилась в потолок и замерла.

– Быть по-твоему, Василиса, – наконец молвила она. – Чему успею, тому научу.

Кот перевел дух и припал к блюдечку с родниковой водой за неимением молока. То, что без молока Варфоломей тяжко страдает, мы уже твердо уяснили. Причем, по версии кота, выходило, что главная обязанность Бабы-яги – обеспечивать бедного котика свежим молочком, и только ради этого помогать страждущим. Колдовство за молоко и сметану – и других валют не приемлем.

– Значит, Яга стала учить Василису тому, что умела? – сгорая от любопытства, спросила я.

– Так и было, – с важностью сообщил кот, оторвавшись от блюдечка. – Яга поведала ей все полезные свойства трав и их сочетаний, рассказала, когда надобно собирать травки, чтобы они сохранили целебные свойства. Научила понимать голоса лесных птиц и зверей, прислушиваться к матушке-земле и батюшке-лесу, – перечислял он, успевая намывать усы. – Сообщила, как распознать клад глубоко под землей и как вычислить вора…