Ты нас променял - Крис Гофман

больнице и полного обследования Златы и Риты, мы наконец-то оказываемся дома и пытаемся влиться в новую жизнь.

На работе я беру пару отгулов, чтобы помочь супруге на первых порах, а заодно погрузиться в отцовство. Ребенок вызывает во мне такой трепет, которого я никогда и ни к кому не испытывал. Даже к собственной жене, которую безумно люблю.

Рита невероятная — крохотные пальчики, губки бантиком и огромные красивые глаза с длиннющими ресницами. Вырастет красавицей, как мама, что заметно с первых дней жизни.

— Как ты? — спрашивает Злата, запуская руку в мои волосы.

— Отлично, роль папы мне очень по вкусу. Еще бы спала всю ночь напролет, цены бы не было нашей кнопе, — улыбаюсь жене.

— Мечты-мечты, релаксировать подобным образом она будет еще не очень скоро, — отвечает супруга. — Спасибо за помощь, Платон, мне очень приятно, что ты смог отложить рабочие вопросы и побыть с нами пару дней. Честно говоря, немного страшно было оставаться одной с такой крошкой, Ритуля такая маленькая и хрупкая.

— Привыкнем, посмотри уже как справляемся, и это без нянек и помощи, — подбадриваю ее.

— Не хочу няню, я сижу дома, делами особо не обременена, так что разберусь. Днем буду гулять во дворе, участок огромный, хозяйством Лёля занимается, мне так удобнее и комфортнее, — отвечает Злата.

— Если желаешь, могу попросить на первое время приехать маму, — смотрю на жену, изначально зная ответ. — Прости, — улыбаюсь, — как хороший сын я должен был это предложить, — развожу шутливо руками.

Отношения Златы и матери не складываются с первой минуты знакомства, и как я не пытаюсь объяснить властной Римме Васильевне, что моя жена потрясающий человек и просто красивая и умная девушка, к которой я питаю нежные чувства, сделать это не удается.

— Боже мой, Платон, у тебя столько таких еще будет. А было? Зачем жениться? Потом все эти тяжбы с имуществом, разводы, заняться нечем? — возмущается в одной из бесед.

— Мама, я не желаю обсуждать свою личную жизнь, ну, а деньги не у вас с отцом беру, как помнишь, так что и распоряжаться буду сам своими бумажками.

— Вот увидишь, обдерет тебя, как липку, — продолжает давить, — знаю таких замухрышек, встают из-за кассы в дешевом магазине, а после — метят в королевы.

— Что за снобизм? Злата не замухрышка, а королева и есть, для меня так точно. Перестань ее обсуждать, иначе тема о моей семье станет табуированной, — предупреждаю маму.

— Брачный контракт хоть есть? — следующий ненужный вопрос.

— Так, хватит. Мне надоели твои необоснованные наезды на Злату, не знаю, чем она тебе не угодила, но меня супруга устраивает на все сто процентов. Лучше бы спросила как внучка.

— Ясно. Контракта нет, — фыркает недовольно. — По поводу внучки еще нужно удостовериться, наша ли она, — добавляет скептически.

— До свидания, — бросаю трубку на ее очередные глупые сомнения.

После разговора мама что-то там себе обдумывает и вечером извиняется, уверяя, что все от огромной любви и переживаний, но от этого не легче. Нежелание признавать Злату раздражает, но изменить ее предвзятое отношение не получается.

* * *

Спустя полтора месяца после рождения Риты, жизнь возвращается на круги своя, и мы с супругой входим в более или менее понятный ритм существования с младенцем.

Единственное, чего действительно не хватает, так это секса. На последних месяцах беременности супруги я сдерживался из-за боязни причинить вред плоду, само представление, что буду заниматься любовью, пока в Злате уже такой большой ребенок — смущало, поэтому проще было сократить наши секс-игрища, и перейти на минеты и иные способы получить удовольствие, используя игрушки и изобретательность жены.

После родов первый месяц я тоже не трогал Злату, но теперь чувствую, что нахожусь на пределе и дико хочу секса. Необузданного, горячего, такого, какой у нас всегда случался до беременности. В интимном плане у нас с женой никогда не было проблем, она достаточно раскованная и открыта к экспериментам.

— Предлагаю сегодня провести особую ночь, — глажу ее по ягодицам, — пока укачивает Риту.

— Я не против, — сразу соглашается, — что в меню?

— Жаркий секс и много оргазмов, — отвечаю с улыбкой.

Мысленно я уже раздеваю жену и приступаю к ласкам.

Беременность и роды совершенно не испортили тело Златы, напротив, она стала даже более женственной, прибавив пару тройку килограммов, не говоря о груди, которая налилась и выглядит теперь еще более аппетитно.

Злата укладывает малышку и уходит в душ. Я зажигаю свечи, чтобы придать интимности и хоть немного сменить нашу банальную атмосферу.

Из душа супруга возвращается в атласном халатике, который эротично сбрасывает с себя, демонстрируя красивое нижнее белье. Не в силах сдерживаться, буквально нападаю на нее, как голодное животное, заключаю в свои объятия и начинаю жадно целовать. Эрекция настолько мощная, что пару толчков в Злате явно закончатся сильнейшим оргазмом. Я дико распален, и я соскучился.

Укладываю жену в постель и наваливаюсь сверху всем телом, языком опускаюсь к соскам и нежно их прикусываю, вижу, что Злата, как и я, безумно возбуждена и слышу, как слегка постанывает.

— Пожалуйста, войди в меня, — шепчет чуть громко. — Не хочу ждать.

И это тоже взаимно. На полноценную прелюдию нет терпения. Безумно хочу оказаться в жене и наконец-то получить удовольствие.

Раздвигаю ее ноги и пытаюсь войти, как тут…

— Боже, — вскрикивает Злата. — Больно!

— Извини, — шепчу и пытаюсь быть более аккуратным.

— Нет, Платон, нет! Кошмар, — практически плачет жена и резко меня отталкивает.

Возбуждение снимает, как рукой.

— Прости, я не могу, это просто… Даже девственности лишиться было не так болезненно, боль дичайшая, — начинает плакать. — Как будто ножом режут, это невыносимо.

— Ничего, все в порядке, — пытаюсь ее успокоить. — Ты недавно родила, такое бывает. Думаю.

— Наверное, это из-за швов, как же я теперь буду заниматься сексом? Прости, — продолжает винить себя. — Я испортила нам вечер. Может быть, как-нибудь по-другому?

Честно говоря, уже ничего не хочется. Настолько спонтанно и неожиданно все обрывается, что я невольно испытываю раздражение, хотя осознаю, что вины Златы в произошедшем нет.

Дочка начинает плакать, и