Новое слово в живописи - Андрей Иванов

— А деньги он здесь хранил?

— Деньги он хранил у матери на квартире.

—  Вы не обратили внимание, что-нибудь похищено?

Анисимов пожал плечами.

—  На первый взгляд, ничего,— сказал он,— но тут и не было ничего ценного...

Дукалис минут пятнадцать разговаривал с Анисимовым, но ничего интересного из этого разговора не вынес. Тело Белого было отправлено в морг, квартира опечатана.

Оперативники вышли на лестничную клетку.

— Слава, дай закурить,— обратился Ларин к Волкову.    -

Волков протянул коллеге сигарету. Офицеры спустились по лестнице. Вдруг Волков обратил внимание, что внизу, в почтовом ящике квартиры Белого, что-то лежит.

—  Погодите-ка...— сказал Волков.

Он попытался достать содержимое ящика.

— Давай я,— со знанием дела сказал Дукалис.

Достав перочинный нож, он за несколько секунд извлек из ящика небольшой листок.

—  Счет,— сказал Дукалис, разглядывая бумагу.

— Что за счет? — спросил Ларин.

—  Платная справка за двадцать третье число.

— Интересно,— задумался Ларин,— что он хотел узнать в день убийства? Вот что, Слава, ты этот счет обнаружил, тебе и идти на телефонную станцию.

Ларин взял листок у Дукалиса и протянул его Волкову...

Вечером старший лейтенант Волков заехал на телефонную станцию. Он выяснил, какая справка была выдана Белому двадцать третьего числа. В тот день Белый просил телефонистку узнать телефон Мокеева по имевшемуся у него адресу. Волков записал телефон и адрес Мокеева. Заодно он познакомился с симпатичной работницей станции Светой. Света с любопытством смотрела на молодого старшего лейтенанта. Кроме нужных ему оперативных данных, Волков унес с телефонной станции и номер домашнего телефона телефонистки.

8

Милицейский «рафик» въехал во двор Перцова дома. Соловец, Ларин, Волков и Дукалис быстро вышли из него и, разделившись, стали осматривать парадные.

—  Здесь! — крикнул Ларин.

Оперативники подошли к парадной, где находилась пятнадцатая квартира. Они поднялись по лестнице на третий этаж. В пятнадцатую квартиру вела тяжелая деревянная дверь, оставшаяся еще со старых времен. Милиционеры вынули пистолеты. Ларин позвонил.

За дверью послышалось какое-то шевеление. Кто-то, шаркая, прошел по коридору.

— Кто там? — оперативники услышали из-за двери старушечий голос.

—  Соседи снизу,— отозвался Ларин,— Вы нас затопили! Откройте, пожалуйста.

Дверь приоткрылась. В проеме показалась седая старушечья голова. Хозяйка не успела рассмотреть нежданных гостей, отстранив ее, оперативники быстро прошли внутрь квартиры. Они обошли комнаты, заглянули на кухню и в ванную. В квартире не было никого, кроме старухи-хозяйки. Она до смерти перепугалась и сидела на диване в комнате, схватившись за сердце.

—  Спокойно, мамаша, мы из милиции,— сказал Дукалис, показывая свое удостоверение.

—  Кто еще проживает в квартире? — спросил Ларин.

—  Никто не проживает,— ответила хозяйка.

Она начала приходить в себя. Оперативники еще раз тщательно осмотрели квартиру, однако никого в ней не обнаружили. Ларин сел на стул рядом с хозяйкой.

—  Кому сдавали квартиру? — спросил капитан.

—  Никому я ее не сдавала! — старуха осмелела, и тон ее стал заносчивым.

—  Мамаша, мы не из налоговой,— Дукалис попытался успокоить хозяйку.

—  Мне все равно, из налоговой вы или не из налоговой!

В разговор вступил Соловец.

—  Если вы не ответите на наши вопросы,— сказал он,— мы опросим соседей, вызовем участкового, и ваша лавка прикроется навсегда!

Соловец достал портреты Мокеева и Старова, положил их на стол перед старухой.

—  Эти снимали квартиру? — спросил он. Старуха посмотрела на портреты.

—  Да, эти,— сказала она.— Три дня назад они съехали.

—  Вы их документы видели? Кто они? Откуда?

—  Не знаю, ребята. Платили они аккуратно, вели себя спокойно.

— Когда вы с ними встречались в последний раз?

—  В пятницу я зашла получать плату за квартиру. Смотрю,— все вещи упакованы.

Оперативники вчетвером сели вокруг старухи, которая переводила взгляд с одного из них на другого.

— Много у них было вещей? — спросил Волков.

— Несколько больших сумок,— ответила старуха.

—  Они не говорили, куда собирались переезжать? — вступил в разговор Ларин.

Хозяйка квартиры задумалась.

—  Когда они со мной расплачивались,— сказала она,— раздался телефонный звонок, и один из них долго с кем-то разговаривал. Из разговора я поняла, что речь шла о каких-то въездных визах.

—  Вы не спросили их об этом?

—  Спросила. Они сказали, что собираются поехать отдохнуть на Кипр.

Хозяйка всегда сдавала свою квартиру разным постояльцам, но скрывала это от всех.

—  Сынки,— обратилась она к оперативникам,— только участковому ничего не говорите!

—  Хорошо, мамаша,— успокоил Дукалис ее на прощанье.

Оперативники покинули квартиру, в которой еще недавно находились преступники. Теперь они знали, что те закончили дела и собираются покинуть город. Если уже не покинули...

9

В вестибюле международного аэропорта было людно. Голос по трансляции на английском и русском языках объявлял о прибытиях и отправлениях самолетов. Среди суетливой и многоязычной публики аэропорта находились Мокеев и Старов. Они уже получили шенгенские визы и теперь решали, каким путем им выбраться из страны. Изучив расписание интересующих их рейсов, Мокеев и Старов решили взять паузу и зашли в бар. Заказав по кружке пива, подельники расположились за столиком. Мокеев взял за стойкой толстую бесплатную газету и стал перелистывать ее. Старов перечитывал сделанные в блокноте записи — номера и время рейсов.

—  Черт возьми! — вдруг воскликнул Мокеев.

—  В чем дело? — спросил Старов.

Мокеев кивнул на газету, которую держал в руках.

—  Десятого февраля,— прочитал он,— в галерее «Петрополь» откроется выставка «Малоизвестная живопись Петербурга». Будут представлены работы Вадима Кириллова, Оксаны Великановой, Петра Хмурова и Владимира Васильева.

Мокеев посмотрел на Старова.

— Да...— протянул тот.— Дела.

—  Что будем делать? — спросил Мокеев.

—  Надо подумать,— сказал Старов, закуривая...

В это самое время в Двенадцатом отделении милиции в кабинете подполковника Петренко началось совещание. Кроме Петренко, которого подчиненные за глаза называли Мухомором, присутствовали майор Соловец, капитан Ларин и старшие лейтенанты Дукалис и Волков. Когда все расселись за столом,

Мухомор взял многозначительную паузу и стал говорить.

—  Я ознакомился с квартальным отчетом,— начал он.— По сравнению с этим же периодом в прошлом году, количество происшествий увеличилось на пять с половиной процентов, а раскрываемость уменьшилась на два процента. Итого семь с половиной процентов. А в каждом проценте — не по одному делу!

Голос Мухомора звучал жестко. Из-под очков он сурово оглядел своих подчиненных.

—  Надо не только преступления раскрывать,— продолжил он, но и профилактикой заниматься.

—  Профилактикой чего? — негромко спросил Соловец.

—  Преступника надо воспитывать.

—  Может быть, перевоспитывать? — робко поинтересовался Ларин.

—  Это вас надо перевоспитывать,— устало сказал Мухомор.

Во время своего монолога он успел выпустить пар. В кабинете повисла пауза. Мухомор налил стакан воды из графина и медленно выпил его.

—  От такой жизни хоть в монастырь уходи,— вздохнул он.— Что у вас по последнему убийству?

—  После проведенных оперативных мероприятий,— начал докладывать Соловец,— мы пришли к выводу, что убийство Тамары Васильевой и Виктора Белого совершили одни и те же преступники.

—  Какие у них могли быть мотивы? — спросил Мухомор.

В разговор вступил Ларин.

— Я обнаружил статью в художественном журнале о том, что две картины Владимира Васильева были проданы в Нью-Йорке за пятьдесят тысяч долларов. Здесь картины Васильева не стоят ничего.

Ларин протянул Петренко портреты Мокеева и Старова.

—  Очевидно, эти двое,— продолжил он,— узнали об этом аукционе и решили по дешевке скупить все Васильевские работы. Что можно, они купили, но вдова художника отказалась продавать картины, и они решили их у нее украсть.

—  А почему они ее убили? — спросил Мухомор.

—  В тот день ее раньше отпустили с работы,— сказал Волков,— и она неожиданно вернулась домой.

— А второй труп?

—  Относительно убийства Белого у нас нет четкой версии,— продолжил Ларин.— Может быть, он вступил в какие-то взаимоотношения с преступниками, и они что-то не поделили.

—  Каковы ваши дальнейшие действия? Слово взял Соловец.

—  Хозяйка квартиры, которую снимали эти двое,— сказал майор,— слышала, как один из них в разговоре по телефону упоминал о въездных визах. Видимо, они собрали все имеющиеся в городе картины Васильева и собираются покинуть страну.