Палач и Черная птичка (ЛП) - Уивер Бринн

— Господи, Слоан, — говорит Ларк, и ее мрачный смешок разносится по линии. — Да, знаешь что? Думаю, тебе правда стоит поучаствовать в этом соревновании с Палачом. Тебе не помешает выплеснуть немного агрессии, юная мисс.

Я не могу не согласиться.

Последние крики Майкла Нортмана наполняют мою комнату для убийств, когда я прощаюсь со своей лучшей подругой, отключаю звонок и вырываю голосовые связки своей жертвы. Когда хирургическая процедура закончена, я накладываю швы на рану только для того, чтобы дать ему ложную надежду на выживание, проинструктировав Майкла не спускать глаз с часов, потом поворачиваюсь к подносу с инструментами, чтобы взять щипцы «Liston» для резки кости. Может быть, он и не послушается моих приказов, но я достаточно узнала о хрупком человеческом разуме в этой комнате, понимая, что ему захочется на чем-то сосредоточиться в ближайшие часы, и нет ничего более заманчивого и неумолимого, чем наблюдать, как время медленно приближается к твоей гибели.

Я собираюсь вернуться к мужчине, пристегнутому ремнями к столу, когда в кармане звенит одноразовый телефон.

Мой брат Лаклан будет кем-то вроде жюри. Он отправит смс нам обоим с указанием местоположения. Как только он это сделает, игра начнется. Побеждает тот, кто убьет первым. Если ни один из нас не найдет цель в течение семи дней — ничья. Тогда, думаю, нам придется использовать камень-ножницы-бумагу.

Сильный толчок ударяет по моим ребрам, сердцебиение учащается.

У тебя смехотворное преимущество.

Я наблюдаю, как в диалоге мелькают точки, Роуэн печатает свой ответ на мое сообщение.

Поверь, Лаклан хочет, чтобы победила ты, а не я. Здесь у меня нет никаких преимуществ. Он ни хрена мне не сказал.

Моя улыбка становится шире. Отчаянные метания Майкла Нортмана и учащенное дыхание становятся туманным фоном, когда я набираю свой ответ.

Я не так хорошо тебя знаю, чтобы доверять. Если выясню, что он сливает тебе информацию, то надеру тебе задницу. Просто предупреждаю сейчас, чтобы мы были на одной волне, понял?

Охлажденный воздух в контейнере кажется тяжелее, когда я наблюдаю за серыми точками в левом нижнем углу экрана.

Надеюсь, ты окажешься права, ведь меня такой исход устраивает…

Ты ужасен.

Может быть… но, по крайней мере, ты считаешь меня красавчиком!

Господи помилуй.

Я знаю, что улыбаюсь, глядя на гаджет в своих руках. Я должна чувствовать себя по-другому. Это ведь опасно. Но единственное, что я ощущаю, — это облегчение, которое проникает в мой мозг, а возбуждение в покои сердца. Этот ток пропитывает светом каждую клетку.

Я уже хочу положить телефон и сосредоточиться на своем пленнике, когда он жужжит у меня в руке от неизвестного отправителя.

Айвидейл, Западная Вирджиния.

И удачи тебе, глазастая леди-паук, или как там тебя зовут. Надо же, титул младшего брата-неудачника вот-вот подтвердится.

Моя улыбка становится шире. Сообщение от Палача приходит сразу после сообщения Лаклана.

Видишь? Я же говорил. Увидимся в Западной Вирджинии, Черная птичка.

Я меняю щипцы на окровавленный скальпель.

Когда поворачиваюсь к мужчине, привязанному к столу, его глаза широко раскрыты от страха, который приносит мне умиротворение. Его лицо бледное от напряжения и боли. Кровь и слюна стекают с уголков губ. Он пытается покачать головой, когда я поворачиваю скальпель при искусственном освещении.

— Мне нужно уходить, так что нам придется прерваться, извини за каламбур, — говорю я, втыкая лезвие ему под ухо. Кровь проливается на стол алым потоком.

— Сегодня вечер игр.

4

АТЕЛЬЕ

РОУЭН

— Что делаешь? — спрашивает Фионн, заходя в мою комнату с морковкой, хрустящей во рту. — Собираешься в путешествие?

Я закатываю глаза и указываю на морковку.

— Что за фигня? Это что, новый этап в твоем обучении кроссфиту — есть сырые овощи?

— Бета-каротин, дебил. Антиоксиданты. Я помогаю своему организму избавиться от свободных радикалов.

— Тогда принимай витамины. Выглядишь как придурок.

— Отвечая на твой вопрос, доктор Кейн, Роуэн отправляется в охотничью экспедицию с единомышленником, — вмешивается Лаклан, опускаясь в одно из кожаных кресел в углу комнаты. — Но в истинном стиле Роуэна он решил превратить это в соревнование. Заставил меня найти подходящую добычу, которая станет сюрпризом для них обоих. Так что, по сути, ему надерут задницу, как маленькой мазохистке.

Я бросаю на Лаклана убийственный взгляд, но он только ухмыляется поверх края своего бокала, делая большой глоток бурбона и постукивая серебряным кольцом по краю хрусталя.

— Где? — спрашивает Фионн.

— В Западной Вирджинии.

— …Почему?

Лаклан разражается лающим смехом.

— Я бы сказал, потому что он пытается выбраться из френд-зоны, но думаю, он вообще ни в одной из зон.

Фионн с хрустом откусывает еще один кусочек моркови, набивая рот, и издает глупый смешок, как тупой ребенок.

Поэтому я поступаю так, как поступил бы любой разумный, взрослый мужчина со своим младшим братом.

Я выхватываю морковку у него из рук, а затем швыряю ее в Лаклана, наслаждаясь, что попал ему в лоб.

Мои братья протестуют, и я ухмыляюсь, глядя на свой багаж, запихивая в ручную кладь еще одну пару джинсов.

— Ты не прилагал столько усилий ради девушки… никогда. Ты не видел ее сколько, год? — спрашивает Лаклан.

Звук сдавленного кашля Фионна наполняет комнату. Мы с Лакланом наблюдаем, как он плюет оранжевые крупинки в свой сжатый кулак.

— Что? Целый год? Почему я узнаю об этом только сейчас?

— Ты засунул голову в задницу, играя в городского доктора, вот почему, — хихикает Лаклан. — Давай в Бостон, Фионн. Перестань маяться фигней, как в каком-нибудь знаменитом фильме про грустную золушку, или как там, возвращайся домой, занимайся настоящей медициной.

— Придурок, — произносим мы с Фионном в совершенный унисон.

Лаклан ухмыляется и ставит свой бокал на приставной столик, достает из кармана складной нож с перламутровой ручкой, откидывается назад, отстегивая лишнюю полоску потертой кожи от изготовленного на заказ ремня на талии. Надевает металлическое кольцо на провисшем конце ремня на средний палец, растягивает кожу, затем начинает затачивать лезвие о грубый край шкуры. Он делает так с самого детства, его это успокаивает. Лаклану, возможно, нравится подшучивать надо мной и Фионном, но я знаю, как он переживает из-за того, что наш младший брат больше не живет с нами в одном городе, а теперь еще и из-за того, что я ухожу играть в безумную смертельную игру с серийной киллершей, которую едва знаю.

— Я серьезно, — говорит он после нескольких пассов лезвием по воловьей коже. — Небраска слишком далеко, малявка. А еще ты упускаешь из виду все приятные подробности несуществующей, до смешного печальной личной жизни Роуэна.

— И правда, — признает Фионн. Его задумчивый взгляд опускается на деревянную столешницу, он скрещивает руки на груди и прислоняется к комоду. Видимо, он присваивает числовые значения знанию сплетен и тому, что он не в курсе событий, и взвешивает статистическую вероятность своего счастья, деленную на число пи.

Гребаный ботаник.

— Ты ее видел? — спрашивает Фионн, выходя из своего аналитического оцепенения и глядя прямо на Лаклана, как будто меня здесь даже нет.

— Только на фотках, — Лаклан делает глоток своего напитка, ухмыляясь моему убийственному взгляду. — Она чертовски сексуальна. Определенно, у нее есть темная сторона — ей нравится вырывать глазные яблоки у своих жертв, пока те еще живы. Федералы называют ее Ткачихой Сфер. Настоящее имя — Слоан Сазерленд.

— Не смей произносить ее гребаное имя, — рычу я.

Раскатистый смех Лаклана наполняет комнату. Он подносит руку, сжимающую складной нож, ко рту, когда звуки его веселья заполняют пространство между нами. Этот умник, несомненно, напоминает мне, что из нас двоих только у него оружие наготове.