Утерянные талисманы и текила (ЛП) - Мари Аннетт

— Уверена ли я, что это не просто трата времени? Нет. Но я уверена, что мы это сделаем.

— Я просто не понимаю, что ты хочешь найти там восемь лет спустя.

Я посмотрела на потолок, где была спальня Эзры.

— Я знаю, что я ищу… и я знаю, где это искать.

— Откуда?

— Инсайдерская информация, — я встала. — Я проверю, уснул ли Эзра. Не жди меня.

Я ощущала его вопросительный взгляд, пока покидала комнату, но не оглянулась. Я приняла решение. Я была готова. И перед отбытием мне нужно было продумать детали нашего плана.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Я остановилась у двери Эзры. Тусклый свет сиял в бреши под ней. Я постучала.

Ответом был приглушенный звук, и я толкнула дверь. Эзра сидел на кровати, но уже начал вставать, и я поняла сразу три вещи: тот приглушенный ответ не был разрешением войти, он был без футболки, и он держал коричневую папку.

Он моргнул и сел на кровать.

— Войдешь?

Почему он был таким шикарным? Бронзовая кожа натянулась на твердых мышцах, и я ужасно хотела его коснуться. Его штаны висели на бедрах, открывая резинку боксеров. Его футболка лежала на краю кровати. Наверное, он стал раздеваться, но отвлекся.

А теперь я отвлеклась.

Я встряхнулась и виновато улыбнулась.

— Прости, я думала, ты это и сказал. Ты не против?

— Нет, все хорошо.

Я закрыла дверь, пересекла комнату и грустно взглянула по пути на гитару. Он играл мне на ней лишь раз. Стоило попросить его сыграть снова?

Я села на матрац рядом с ним. Я пыталась, но не смогла не взглянуть с интересом на папку, которую он держал с другой стороны. Конечно, он заметил. Вздохнув, он подвинул ее на свои колени. Его пальцы пропали внутри, и он вытащил фотографию в следах сгибов, но блестящую.

Вина пронзила меня. Эту фотографию я нашла в его шкафу восемь месяцев назад, пока искала футболку. Я успела тогда рассмотреть юного Эзру и девочку-блондинку, а потом спрятала ее в папку.

— Я рассказывал тебе о ней, — сказал он.

Я смотрела на сияющую улыбку девочки. Сколько времени прошло от этой фотографии до ее превращения в демонического мага, после которого она попыталась убить Эзру, но погибла сама?

— Это последняя наша фотография до моего становления демоническим магом… — его голос стал хриплым. — Я был рад. Меня выбрали. Я ощущал себя особенным.

Он снова полез в папку, и в этот раз отдал мне фото старее. Мужчина и женщина с оливковой кожей улыбались на камеру, между ними был смеющийся мальчик. Эзра пошел в маму, его отец был с квадратным лицом и тяжелой челюстью, а голова была бритой. Но его глаза были такими же шоколадными, как у Эзры.

— Я всегда любил это фото, — он смотрел на родителей. — У нас все было непросто, но мои родители были рады, что они вместе. Это изменилось после…

Я ждала, а потом мягко спросила:

— После того, как ты стал демоническим магом?

— Нет… — он сжал кулак. — После того, как они вступили… в группу.

Он забрал фотографию из моих пальцев и вернул оба фото в папку. Он не успел встать, я коснулась его руки.

— Ты расскажешь мне об этом? — тихо спросила я.

Он шумно выдохнул носом. Он смотрел на папку, а не на меня.

— Я не люблю думать об этом, — он закрыл глаза, морщины появились на лбу. — Мне не нравится, какими наивными они были. Я не должен винить родителей, но порой делаю это. Особенно сейчас.

Я обвила ладонью его запястье, а потом переплела пальцы с его.

Его плечи опустились.

— Мне было семь, когда родители познакомились с новыми людьми. Мои родители были бедными мификами без регистрации, они никому не доверяли, но все больше болтали с новыми друзьями, и тем летом мы переехали. Наш новый дом… — он покачал головой. — Я знаю теперь, что это была коммуна, но я был ребенком. Мне важно было, что там было несколько детей моего возраста.

— Коммуна, — пробормотала я, сжав его пальцы.

— Мои родители стали посещать… встречи каждую неделю с другими взрослыми, и они… изменились. И хотели, чтобы и я изменился.

— Им промыли мозги?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он смотрел на наши соединенные ладони.

— В детстве важнее всего одобрение родителей. А в том месте все крутилось вокруг лидеров и их одобрения. Я даже не помню, сопротивлялся ли. Лидеры, мои родители и вся группа говорила, что я должен гордиться, что меня выбрали «защитником», и я это чувствовал.

— Защитником? От чего?

Он с горечью вздохнул.

— Я даже не хочу рассказывать тебе бред, которым они набили наши головы. Вряд ли мои родители были глупыми, но они поверили, что мы были особенными, просвещенными, а мир снаружи хотел уничтожить нас.

— Твои родители не понимали, что они хотели сделать тебя демоническим магом?

— О, они знали. Но я не становился демоническим магом. Я был бы «защитником», владеющим демонической магией, как оружием, подкрепленным моралью группы. Пока моя вера была сильна, у меня была бы непоколебимая власть над демоном.

— Что? — зло воскликнула я. — Они думали, что можно управлять демоном с помощью веры? Это…

— Бред. Да. Но, даже став «защитником, я не мог признаться, что управлять демоном было сложно. Они сказали бы, что демон проверял мою веру, и раз я мучился, значит, я был слабым. Я верил в это.

Я сжала его ладонь до боли в своих пальцах. Я хотела перенестись во времени и побить всех в той группе, особенно их лидеров.

— Группа даже не звала их демонами. Они были серви, — он потер большим пальцем мою ладонь. — Иронично, да? Я не сомневался в том, чему меня научили, пока Этерран не стал дырявить мою веру. Он уже не пытался захватить власть к тому времени, но пытался сломать меня иначе.

— Но ты подумал, что это была еще одна «проверка», — догадалась я.

Он кивнул.

— Все, кого я знал и любил, были в той группе. Я не мог представить жизнь вне нее, так что не хотел ни в чем сомневаться.

— А… — я запнулась, — девочка?

— Лекси, — тяжело сказал он. — Она спасла меня. После того, как они убили ее, они сказали, что ее вера была слаба, вот она и не справилась. Но я знал, что это было не так. Я видел, как она боролась. Она старалась. Если они ошибались насчет Лекси, в чем еще они ошибались?

Я прильнула к его плечу, усиливая контакт между нами, старое горе сковало его.

— Что ты сделал?

— Сбежал. Оказался в Портлэнде. Они искали меня, и я и дня не прожил бы один, но… — он стиснул зубы. — Этерран тоже хотел ответов. Он помог мне, а я в отчаянии послушал. Мы избегали людей, которые искали нас, нашли других мификов, поладили с ними, осторожно задавали вопросы… и получали нужные ответы. На это ушло больше месяца. Я узнал, чем был, и как они использовали меня, и вернулся. Я хотел объяснить все родителям, и мы сбежали бы. Вместе мы нашли бы способ убрать демона из меня.

Тяжесть опустилась на меня внутри.

— Думаю, это была моя вина, — прошептал он. — Люди искали меня и попались на глаза «Ключам Соломона». Гильдия пошла по следу к коммуне и…

— Эзра, это не…

— Я вернулся к развалинам, — он не слышал меня. Его голос был без эмоций. — Все были убиты. Шестьдесят восемь человек. Только десятеро были демоническими магами. Я был одиннадцатым. Лекси должна была стать двенадцатой, но она была уже мертва.

Я не могла вдохнуть толком.

— «Ключи» убили всех? Как такое позволили?

— Покрывание демонического мага — ужасное преступление. Должен был произойти суд, но «Ключам» разве было дело? Они получили охоту мечты.

Я уже ненавидела «Ключи Соломона», но моя ненависть быстро становилась раскаленной добела.

— Все, кого я знал, были мертвы, — прошептал он. — Мне было некуда идти, и я вернулся в Портлэнд. Я не знал, поняли ли «Ключи», что пропустили демонического мага. Я не могу никому доверять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В пятнадцать лет провести половину жизни вдали от общества. Каждый мифик был потенциальным врагом, а худший враг жил в нем.

Какая сила требовалась, чтобы потерять всех любимых в один день, но жить дальше? Какая решимость помогала подавлять демона внутри день за днем и жить дальше? Сколько упорства требовалось, чтобы жить в одиночестве и тайнах, зная, что его ждала смерть и безумие?