Лилис - Олег Лукьянов

Боль исчезла. Я медленно поднялся на дрожащих ногах и с удивлением разглядывал мостик и людей, смотрящих на меня с суеверным ужасом в глазах. Я просто не понимал, как они выжили и почему выброшенная из меня энергия не разорвала весь этот корабль.

Тем временем кто-то придавлено вскрикнул, все взгляды сместились на него, и тут многоголосый ликующий вопль разодрал повисшую было тишину.

— Капитан, сэр! — воскликнул один из офицеров. — Торпеды повернули назад… Смотрите!

На главном экране сменилось изображение, и все буквально вмерзли в него взглядом, наблюдая за тем, как четкая линия корветов, должных стереть нас в пыль, разламывалась под ударами свихнувшихся торпед. Некоторые корветы пытались их отстреливать, другие совершали противоракетные маневры, третьи старались уйти назад, но один за другим они взрывались и разламывались на части, и мне почему-то нисколько не было жаль их мечущиеся в ужасе экипажи.

Улыбающийся капитан повернулся ко мне, шрам на всю щеку сиял в ярком свете:

— Спасибо, Сияющий!

Я в ответ пожал плечами: не его спасал.

— "Сердце Эльвы" продолжает находиться под бомбардировкой флота, и я не знаю, что тут можно сделать. Какие будут приказания?

То, что Эльве совсем хреново, я видел и сам. Тысячи истребителей, бомбардировщиков и прочей мелкой шушеры бороздили вдоль её обшивки, осыпали снарядами и, наверное, чувствовали себя блохами на ленивом псе. То, во что превратилась обшивка и ближайшие к ней отсеки, более походило сейчас на ветошь, чем на броню боевого корабля. А тяжелые торпеды только-только начинали свой медленный, но неотвратимый полет — сверхтяжелые корабли уже выходили на оптимальную дальность стрельбы и примеривались разнести "Эльву" в клочья.

— Мы можем куда-нибудь смыться? — спросил я. — Желательно в другую часть галактики.

— Да сэр, но в этом случае, даже если "Миссисипи" и "Эльва" смогут включить гипервременные двигатели, нам будет крайне затруднительно установить с ними связь.

— Предоставь это мне. Я не вижу "Миссисипи", он уничтожен?

Прежде чем ответить, капитан несколько секунд глядел на колонки данных в мониторе.

— Нет, сэр. Он получил критические повреждения и был вынужден зайти в док "Сердца…"

— Ясно.

Чтобы нащупать "разум" Эльвы, мне не пришлось даже концентрироваться и закрывать глаза. Правда, едва не потерял с ней телепатическую связь из-за шока: вместе с мыслями Эльвы меня захлестнула исходящая от неё волна паники и ужаса. Так могла бояться косуля загнанная стаей волков.

— Эльва, сматывайся куда-нибудь! — мысленно заорал я, сам испытывая неподдельный страх. — Включай гипервременные двигатели и сматывайся!

Ответа так и не услышал. Может быть, из-за того, что все-таки не до конца сосредоточился, а может, всё дело в страхе гложущем Эльву, но практически в то же мгновенье, зад колосса полыхнул синим, немного сместился и исчез со всех экранов. Я мог и ошибиться, но кажется, еще секунду в космосе висела жирная синеватая полоса.

— "Сердце Эльвы" вышел из системы. Какие будут приказания, сэр?

— Капитан, сматываемся отсюда, — устало произнес я, наблюдая за перестроением флота ОСА.

— Место назначение, сэр?

— Куда угодно, только быстрее!

Капитан молча придвинулся к голографическому экрану, подвинул и поменял местами там какие-то значки. В ответ корабль мелко задрожал. Я уцепился за спинку кресла — еще секунда и гипервременные двигатели унесут нас в другую галактику…

Именно в этот момент корабль был атакован обманувшим сенсоры и подошедшим к нам незамеченным корветом ОСА.

Глава 2 Мягкая посадка

Не знаю, был ли корвет одиноким волком, или к нам подкралась целая стая, но за мгновенье до включения временных двигателей мостик еще раз залил красный свет — сигнал тревоги. Капитан дернул голову влево, и прежде чем я проследил за его взглядом, увидел, как волосы, выбивающиеся из-под его фуражки поседели в мгновение ока. Теперь фуражка, которой он так гордился, стала практически неотличимой по цвету от его шевелюры. Не думал, что возможно поседеть за секунду…

А на мониторе, в который он пялился, был схематично изображен наш фрегат; на самом краю вчетверо меньший корвет и идущий от него сплошной поток небольших точек — явно ракет. Я попытался воззвать к своей внутренней сути, но кроме волны усталости и опустошения, ничего не обрёл.

А первая мигающая точка уже приблизилась к фрегату, оставалась надежда на временные двигатели, однако корабль всё еще дрожал и никак не убирался из этой части космоса. Точка вонзилась в бок фрегата… Я чуть было не зажмурился, но все же заставил себя глядеть на экран. Точка взорвалась, но фрегат не пострадал — неожиданно проявившаяся на схеме едва видимая линия отделила ярко вспыхнувшую точку от корпуса корабля.

— Силовое поле, — пояснил магистр, наравне со мной не отрывающий взгляда от экрана.

Во мне зажегся огонек надежды, однако погас, как только взявшийся из ниоткуда размеренный голос договорил:

— Внимание. Говорит СНИЖ. Корабль входит во временной туннель. Всему экипажу и персоналу надлежит немедленно пристегнуться. Начинаю короткий обратный отсчет… Три…

— Ненавижу… — сами по себе прошептали мои губы.

Всю эту речь я не отрывал глаз от монитора, всё ждал, когда проклятая машина закончит болтать и унесет меня на другой конец Вселенной. Она бы успела, если бы ни этот дурацкий отсчет! Три ракеты практически у корпуса!

— Два…

Первая из трех коснулась нас, но, как и прошлая, осталась ни с чем — линия силового поля надежно удержала её в стороне. Вторая ракета ударила следом и… Погас свет, вырубились все экраны, за спиной почудилось дыхание Смерти, но мониторы ожили, свет на мостике мигнул, потом еще раз и наконец загорелся ровно, как прежде.

— Система защиты забрала девяносто девять процентов мощности, однако смогла включить щит, — тихо произнесли женским голосом, но в мертвой тишине он был подобен карканью ворона над умирающим в пустоши.

Я оглянулся — это оказалась женщина-офицер, сгорбившаяся над монитором и беспомощно сложившая руки на сенсорной панели. Я с удивлением увидел, что её некогда ухоженные, наманикюренные ногти были ужасно погрызены…

— Один…

Третья ракета вонзилась в корпус, и никакая линия даже не помыслила перед ней вспыхнуть. Корабль ощутимо содрогнулся — аппарат искусственного тяготения не мог приноровиться и добавить в расчеты, новую инерционную силу. Он пытался стабилизировать положение, но результаты, которые он выдавал каждую новую секунду, были заведомо ошибочны — видимо ракета была оснащена несколькими скрытыми боеголовками, которые активировались после взрыва основной. И вот сейчас корабль имеет не один пробитый корпус и искореженный взрывом отсек, а десяток далеко не синхронных взрывов внутри всего корабля. И с каждым новым толчком, я будто видел, как сметаются перегородки, рвутся линии обеспечения, заходят огнем палубы, в ярких вспышках гибнут люди… Я всё это видел, не смотря на то, что меня то плющило, то распирало, бросало вбок, а потом встряхивало. И когда потемнело в глазах, а желудок будто свернулся спиралью, я услышал безмятежный голос СНИЖа:

— Ноль. Туннель открыт.

Не представляю, почему, но колбасить враз перестало. Я выпрямился в кресле, вздохнул полной грудью. По правде сказать, пару раз меня подбросила неведомая сила, стремящаяся вырвать из кресла и ударить в потолок, но она не могла сравниться с тем, что было несколько секунд назад. Может быть взрывы в корабле прекратились и система искусственного тяготения наконец рассчитала всё, что нужно, или же мы остановились в классическом понимании этого слова — при движении вне времени вступают законы, которые пока мне неведомы. Но как бы там ни было, я, презрев почти привычную вибрацию корабля, проходящего сквозь временной тоннель, нажал на красную кнопку. Автоматический ремень выпустил меня из кресла безмолвно, и никакая предохранительная система не попыталась возразить.

Не обращая внимания на вибрацию, треск во внутренностях корабля и стон деформирующегося металла, я, используя в качестве поручней всё, что можно, направился к распростертым на мостике телам. Капитан и несколько офицеров в момент взрыва находились не в креслах, спасших многих, а оставались на ногах. То, что они пережили, думаю, было мягко говоря ужасно…

Добравшись до капитана, с удивлением обнаружил, что тот жив и даже приходит в сознание. Не считая потерянной где-то фуражки и волос ставших пепельными, с ним, вроде, было всё в порядке. Первое, что он спросил, когда я его поднял: "Как долго мы находимся во временном туннеле?" Услышав ответ, он резво бросился к монитору и стал отбивать мелодичный ритм на сенсорной клавиатуре.