Семеро. Том 2 - Алекс Бредвик

после чего подошёл к темнокожему, положил ему руку на плечо, а тот вздрогнул и медленно повернул голову в сторону командира. — Уснул?

— Скорее, отключился, — дёрнул плечами штурмовик. — Какие дальнейшие распоряжения?

— Иди отдыхай, — недолго думая, объявил командир. — И это приказ. Мало того что всю ночь отстоял, так и капсулу притащил сюда. А на Рена не смотри, его тоже отправлю отдыхать, когда он закончит работать.

— Хорошо, шеф, — кивнул здоровяк. — Я в палатку…

Уходил Джон пошатываясь, в его голове не было никаких мыслей, кроме одной — ему требовался отдых. И он был рад, что командир его отпустил. Сейчас всё равно от его присутствия мало что зависит. Охранение выставлено, периметр прикрывают, да и намёка на врага нет. Он имел право отдохнуть. Но сможет ли?

Вслушиваясь в тишину, Джон направил взор в сторону палатки, в которой лежал раненый Андреас. Ничего не было слышно. Вообще. Словно там уже и не было живых людей. Но штурмовик прекрасно понимал, что это просто иллюзия, и если боли усилятся, то никакое лекарство не спасёт, только кома, полноценная, которую сможет обеспечить медицинская капсула.

Оказавшись в палатке, Джон начал медленно снимать с себя броню. Это следовало сделать снаружи, стоя в полный рост, но он забылся, залез, а вылезать уже было поздно, процесс разборки начался. И всего через десять минут уже закончился, после чего лицо штурмовика соприкоснулось с подушкой спального мешка.

Юмико ушла туда, откуда её сдернули ранее — в лес. Она не успела прошерстить все места, которые ей показались подозрительными. И она продолжила это делать, вкрадчиво наблюдая за всем, что происходило вокруг. И увиденное её радовало.

Природа тут восстанавливалась. Зверьё жило своей жизнью. Даже трое почти «приручённых» зверей крутились не так далеко, внимательно следя за той, кто дал им еды в критический момент. И не нападали, скорее сопровождали и признавали таким образом. По крайней мере в таком ключе думала девушка, смотря на этих странных для человека животных.

Яррив же стоял и наблюдал за миром из окон дома. В голове у него промелькнула мысль, что нужен лаз на крышу этого дома, чтобы там создать оборонительные позиции. И это следовало сделать сразу… но все сильны думать задним числом. Доделать можно, но сейчас это будет не к месту. Сначала спасти нового члена команды, потом думать обо всём остальном.

Лия продолжала смотреть и тревожно озиралась по сторонам. Её выкрученные на максимальную мощность имплантаты улавливали вообще все звуки леса. В голове у неё была каша. Ей было тяжело концентрироваться. Она слышала, как кто-то кого-то рвал на части в нескольких километрах от лагеря. Она слышала дыхание боевой подруги, словно та была в шаге. Она слышала удары крыльев пролетающих вдали птиц. Но, самое главное, она не слышала врага, его возможное нахождение где-то рядом. Она отчётливо запомнила, как работают механизмы его брони, как тарахтит двигатель их авто. Она прекрасно это всё помнила, чтобы в любой момент вычленить эти звуки из общей какофонии и сообщить об опасности остальным.

Время шло. Рен был сосредоточен на работе и постоянно говорил тихо сам с собой, думая, что его никто не слышит. Переставлял блоки, перепаивал провода, разрывал и заново создавал различные электрические цепи, убирал некоторые блоки и вставлял новые, которые были в отдельных защищённых полостях. И всё это время он не переставал думать об ответственности, про парня, который страдал.

И всё время вокруг каждого висела гнетущая тишина. Каждый нервничал, переживал, не находил себе места, из-за чего концентрация ослабевала. У всех, за исключением двух людей: одному остальные завидовали, другого искренне жалели. Но время шло, работа кипела, Рен творил буквально чудеса.

— Закончил, — словно гром среди ясного неба раздался голос техника в эфире, из-за чего перепугались от неожиданности все. — Можно нести парня сюда. Капсула включена…

Он хотел сказать что-то ещё, но не стал, оборвал фразу.

— Спасибо, — голос командира уже не так пугающе звучал в ответ. — Анна, подготовь носилки… или что там у тебя есть. Я тебе помогу перетащить Андреаса в капсулу. Через две минуты буду.

И Одиннадцатый не обманул. Почти ровно через две минуты он стоял возле палатки, внутри которой завершала приготовления к переноске раненого врач отряда. Ждать долго не пришлось, Яр пролез немного внутрь, схватился за ручки, после чего потянул носилки на себя, выпрямился, дождался команды от Анны, затем двинулся в сторону дома.

Шли они осторожно, медленно переставляя ноги. Девушка предупредила командира, что один неверный шаг, тряска сильнее положенного — и раненый проснётся и снова будет громогласно орать на всю округу. Поэтому они ползли как черепахи, медленно, но верно приближаясь к спасительной капсуле. И всё это время Анна отслеживала состояние парня, подмечая, что его сердце начинает замедлять свой ход.

— Опять… — тихо прорычала девушка, тут же на миг прикусив нижнюю губу. — Вот теперь лучше торопиться. Иначе его снова придется откачивать вручную.

И оба прибавили хода. Тут же пульс начал учащаться, мозг начал принимать болезненные сигналы от всего тела, словно мышцы разрываются, кости ломаются, а кровь течёт из всех пор разом. Но Андреас всё ещё не просыпался, хмурился, но не просыпался. Это давало надежду, что всё получится, что он оклемается и встанет на ноги. Но… работы по его лечению было ещё много.

Занеся в дом, а потом в нужную комнату, носилки аккуратно положили на пол. Анна тут же кинулась осторожно раздевать парня. В капсулу в одежде нельзя было ложиться, таковы правила. Но всё же она дёрнула в какой-то момент его руку сильнее обычного, глаза Андреаса распахнулись, после чего он снова начал верещать от боли, пронзающей словно всю его суть.

— Чёрт-чёрт-чёрт, — стараясь оставаться максимально спокойной внешне, Анна выдавала своё напряжение словами. — Не смей помирать… не смей помирать, слышишь меня⁈ Без тебя мы тут все сдохнем рано или поздно! Держись, зелёный, держись!

Когда вся одежда была спешно снята с программиста, Анна попросила помощи у своего командира, после чего они оба схватили Андреаса под руки и ноги, переложили с носилок в капсулу. Он не прекращал кричать. Наоборот, его крик усилился настолько, что глотке просто не хватало мощности выдавливать его, он надрывался, а из глаз в прямом смысле слова потекла кровь.

— Плохо дело… плохо… — бубнила себе под нос девушка, пристёгивая ремнями пациента.

А дальше было самое трудное. Всё тело Андреаса — сплошной источник боли. А ему необходимо было ввести во множество мест иглы, которые будут и кормить его, и очищать кровь. Кратко — лечить.