ГИТЛЕРОВСКАЯ ЕВРОПА ПРОТИВ СССР. НЕИЗВЕСТНАЯ ИСТОРИЯ Второй Мировой - Игорь Шумейко

Итак, чтобы получить помощь Британии и Франции, Литва должна была отвергнуть требования Гитлера, обратиться к странам-гарантам и теоретически, возможно, подвергнуться нападению. И тогда Вторая мировая война началась бы в апреле, а не в мае 1939-го.

Как констатируют литовские историки, «можно было бы кровью тысяч солдат вписать героическую страницу в историю. Но в территориальном отношении Литва в конечном счете только проиграла бы. Ведь министр иностранных дел Германии фон Риббентроп дал ясно понять, что, затеяв сражение, литовцы потеряют всю страну. Конечно, очень больно, когда рубят руку, но глупо подставлять еще и голову...».

21 марта совет министров, «не находя другого выхода, считает, что он вынужден принять требование германского правительства. Перед лицом грозящей со стороны Германии опасности совет министров не находит возможным выполнить требования ст.15 конвенции, заключенной между Литвой, Британской империей, Францией, Италией и Японией о Клайпедской территории. Министру иностранных дел поручается только информировать полномочных министров Франции и Великобритании в Каунасе о требовании правительства Германии вернуть Клайпедский край рейху».

То есть исходя из своих национальных интересов (плюс, помните: Германия учтет интересы Литвы в Клайпедском порту), Литва не обращается за помощью к странам-гарантам и отдает Мемель. Значительно усиливая позиции Германии на Балтике и также значительно ухудшая положение любого, решившегося на «Большую войну» с Гитлером.

Сдавшись, получается, «на окрик», Литва значительно усилила Гитлера на Балтике и тем самым значительно ухудшила положение всех тех, кто все же решится, по их выражению, «...глупо подставлять еще и голову...».

Последовательность здесь проста и линейна, здесь ни один Ландсбергис не переставит даты. Март 1939-го — Литва объективно сработала на Гитлера.

Август 1940-го — в эту шелушащуюся Литву входят войска СССР.

Да... это в беседе с Рустамом Арифджановым в передаче на «Русской службе новостей» я, в режиме радио-экспромта, сказал: Литва именно шелушилась в руки Гитлера.

1945 год — Литва получает отбитую советской кровью ту самую Клайпеду плюс Вильнюс (Вильнюс, правда, дарился Советским Союзом Литве еще и в 1940 году).

2007 год — Литва требует 24 миллиарда долларов — «пени за советскую оккупацию».

Вот литовская логика. Ведь правы же они по-своему, по-литовски: «...глупо подставлять немцам голову», — Россия подставила голову? — Значит, она глупа! — Значит, надо рискнуть с этим счетом — «24 миллиарда — НА ДУРАКА». А «Объединенная Европа-2» (брюссельская), она ведь сохраняет симпатии «Объединенной Европы-1» (берлинской) — может, поможет!»...

С точки зрения современной ситуации и современного понимания международного права можно до бесконечности спорить, в чем присоединение Советским Союзом тех трех республик отвечает признакам агрессии. НО... как раз, чтобы сама-то международная ситуация стала «современной», политкорректной — в общем, той, какая она сейчас есть, — и требовалась ликвидация гитлеровского рейха, выигрыш «Большой войны»!

Конечно, если бы прибалтам эпохи Мюнхена сесть в машину времени, точнее, влезть в нее всеми своими республиками, и перелететь сразу в 2006 год, где тебе и Совет Европы, и ПАСЕ... Но даже и эта фантазия не столь заоблачна в сравнении с цинизмом «клайпедских героев», поучающих Россию: как, где, когда надо было проводить военные операции против Гитлера.

Это ведь сначала Страсбург (столицу ПАСЕ), Прагу и Вильнюс надо освободить, чтобы там смогли вновь обосноваться те умники, которые расскажут, КАК правильно надо было их освобождать и какие пени полагаются за нарушение их правил.

Но, быть может, прецедент Британии, подстраховавшейся с Данией 1807-го слишком стар, а с Исландией 1940-гослишком малозначителен? И «в культурном ХХ веке» Сталину действительно стоило как-то бы организовать сеанс связи и посоветоваться с Гавелом, Ландсбергисом, Клинтоном и Мадлен Олбрайт: как следовало вести «Большую войну»?

Но что ж, вот тогда и еще пример, опять из 1940 года. Правда, и тут опять действующее лицо Британия — но это как раз оттого, что именно она, островная Британия, чаще решалась на противостояние любой ценой.

Глава 4. «ПОСЛЕДНИЙ ДОВОД КОРОЛЕЙ»

Многие готовы поставить знак равенства между пожаром и пожарной командой.

У. Черчилль

Вопрос № 1. Назовите самое значительное морское сражение Второй мировой войны на Европейском театре военных действий.

Вопрос № 2. Назовите его участников.

Правильные ответы: № 1. Сражение 3 июля 1940 года у Мерсэль-Кебиры побережье Алжира).

Ответ на вопрос № 2. — Удивит, наверное, многих.

ДИЛЕТАНТСКИЕ ЗАПРОСЫ

А кто, собственно, сражался у этой Мерсэль-Кебиры? Правильный ответ № 2: англичане и французы.

Трудно поверить, и тем не менее «Мерсэль-Кебира»— самое крупное на европейских морских театрах боевое столкновение — как по составу противоборствующих сил (три линкора против четырех), так и тактическому результату (один линкор потоплен, два повреждены) — это не считая десятков эсминцев и вспомогательных судов.

Стратегическая операция ВМФ Великобритании, имевшая целью устранить опасность усиления флотов противника французскими кораблями, получила кодовое наименование «Катапульта». Замысел операции предусматривал взятие под контроль (захват, разоружение, интернирование) либо уничтожение максимально возможного числа боевых единиц ВМФ Франции в различных пунктах базирования, как на британской территории, так и за ее пределами.

15 июня французы уведомили британское правительство о намерении заключить перемирие с немцами. Ответ Черчилля: «Наш договор, запрещающий сепаратные переговоры о перемирии или мире, был заключен с Французской республикой, а не с каким-либо правительством или государственным деятелем. Поэтому с ним связана честь Франции. Тем не менее при условии, что французский флот будет отправлен в британские порты немедленно и до переговоров, правительство Его Величества дает свое полное согласие на то, чтобы французское правительство обратилось с запросом с целью выяснить условия перемирия для Франции. Правительство Его Величества, преисполненное решимости продолжать войну, полностью исключает себя от какого-либо участия в вышеупомянутом запросе относительно перемирия».

Ранним утром 3 июля все стоявшие в портах Британии французские корабли были захвачены отрядами Королевской морской пехоты. Вооруженное сопротивление оказали экипажи только двух кораблей: эскадренного миноносца «Мистраль» и подводной лодки «Сюркуф». Это косвенно подтверждало опасения британцев, что другая часть французского флота беспрепятственно попадет в руки немцев. Ведь не считая нейтрализованного в Александрии соединения «Х» и разбросанных по миру нескольких крейсеров, эсминцев, авианосца «Беарн» и мелких кораблей, в английских портах укрылись только два совсем старых линкора — «Пари» и «Курбе», 2 суперэсминца (лидера), 8 эсминцев, 7 подводных лодок — всего не более десятой части французского флота, если судить по водоизмещению, и еще менее — если судить по их реальной силе. 90% французской военно-морской мощи было сосредоточено в средиземноморских портах.

Теперь слово Е. Грановскому, автору прекрасной работы «Тень Трафальгара. Операция ВМФ Великобритании против кораблей французского флота в Мерсэль-Кебире»:

«Вышедший в отставку незадолго до начала войны 57-летний вице-адмирал Джеймс Сомервилл теперь был срочно возвращен на службу Его Величеству для выполнения ответственного задания: вручить французам ультиматум с требованием сдать корабли англичанам или уйти в американские порты, а в случае их отказа подчиниться — уничтожить. Чем был обусловлен такой выбор командующего? Среди прочих английских адмиралов Сомервилл выделялся, пожалуй, некоторой чудаковатостью. «Как личность, — комментирует это историк Уоррен Тьют, — Сомервилл был активным, остроумным экстравертом, смаковавшим свою репутацию шоумена (например, на капитанском мостике он стоял с попугаем на плече, одетый под капитана Флинта! — И.Ш.). Такова традиция, происходившая от времен Нельсона. Умение произвести эффект является неотъемлемой частью натуры любого выдающегося лидера...»

Да, это по-своему очень интересный момент у Грановского. Всеобщая унификация, гигантские армии ХХ века заставили нас забыть многие черты истинного «военного стиля» прошлых эпох. Действительно, когда вся нация надевает шинели, когда разворачивается тотальная война, уже и некому вспомнить о том... О том, в частности, что, когда войны были дворянскими, сословными, был куда больший простор для всяческих «самовыражений». И эксцентричность признавалась за проявление натуры любого выдающегося лидера... Под Ватерлоо (и это хорошо подмечено в фильме Бондарчука) высшие британские офицеры щеголяли перед строем в шляпах и сюртуках своих клубов. Вспомнив это, можно правильно понять и шуточки нашего военного гения — Суворова, иногда на военных советах рыдавшего (например, в самый тяжелый миг Альпийского похода), прыгавшего, кукарекавшего петухом.