Исторические анекдоты - Алексей Давтян

Михаил Семенович Щепкин

(1788–1863)

русский актер

Гениальный московский актер М. С. Щепкин был несколько скуп. Однажды (это было в последние годы его жизни) один из авторов заявил ему, что он будет читать среди артистов свою новую пьесу и просит Михаила Семеновича присутствовать. Щепкин согласился. Автор читает, Щепкин восхищается. Прочтено было два акта и сделан перерыв.

– Ну, скажите, пожалуйста, какую же роль я буду играть в этой комедии? – обращается Щепкин к автору.

Автор зарумянился.

– Собственно, Михаил Семенович, для вас тут нет никакой роли; но я очень желал слышать ваше компетентное мнение.

Щепкин поморщился, и когда стали все усаживаться для слушания третьего акта, он потихоньку встал и ушел. На лестнице ему встречается запоздавший Шумский.

– Вы уже с чтения? – спрашивает его Шумский.

– Да, батюшка, с чтения… Поди-ка послушай, вот ерунды-то наворотил – страсть!

Л. Н. Толстой на отдыхе в лесу. Репин Е. И.

Из жизни литераторов

Портрет Энри Кордье. Кайботт Г.

Ганс Христиан Андерсен

(1805–1875)

датский писатель, поэт, драматург

Андерсен был известен тем, что совершенно не следил за своим внешним видом. Однажды на улице к нему подошел человек и с насмешкой спросил:

– И этот жалкий предмет на голове вы называете шляпой?!

Андерсен, не растерявшись, ответил вопросом на вопрос:

– А этот жалкий предмет под своей шляпой вы называете головой?

Алексей Николаевич Апухтин

(1840–1893)

русский поэт и писатель

Апухтин был толст и близорук. Однажды, проходя по улице, он нечаянно толкнул нервного молодого человека.

– Дурак! – злобно процедил тот сквозь зубы.

– А я – Апухтин! – подчеркнуто вежливо ответил Алек сей Николаевич, приподняв шляпу.

Оноре де Бальзак

(1799–1850)

французский писатель

Однажды ночью в квартиру Бальзака пробрался вор, пытавшийся взломать ящик стола. Писатель от шума проснулся, сел на кровати и, увидев, что происходит, искренне рассмеялся.

– И что же здесь смешного? – изумился вор.

– Послушайте, вы ночью, в кромешной темноте ищете деньги, которые я не могу найти даже в белый день, – объяснил Бальзак.

Иван Семенович Барков

(1732–1768)

русский переводчик, известный автор фривольных стихов

Русский поэт Александр Петрович Сумароков часто переводил стихи французского драматурга Расина и целиком вставлял их в свои трагедии. Барков как-то попросил у Сумарокова сочинения Расина, отметил все переведенные Сумароковым фрагменты произведений французского драматурга и возвратил хозяину с пометкой на полях против каждого заимствованного им отрывка: «Украдено у Сумарокова».

Константин Николаевич Батюшков

(1787–1855)

русский поэт

Душевная болезнь Батюшкова начала уже развиваться, когда один приезжий приятель его, давно с ним не видавшийся, посетил поэта. Батюшков очень обрадовался ему, оказав ласковый, нежный прием; но вскоре болезненное и мрачное настроение пересилило минутное светлое впечатление. Желая отвлечь его, приятель обратил разговор на поэзию и спросил, не написал ли он чего-нибудь нового?

– Что писать мне и что говорить о стихах моих? – отвечал Батюшков. – Я похож на человека, который не дошел до цели своей, а нес он на голове красивый сосуд с неким содержанием. Сосуд сорвался с головы, упал и разбился вдребезги. Поди узнай теперь, что в нем было.

Виссарион Григорьевич Белинский

(1811–1848)

русский литературный критик

Грозный критик Виссарион Белинский в жизни был очень застенчивым человеком.

Однажды на вечере в петербургской квартире Одоевского Белинский не смог уехать вместе с основными гостями только из-за того, что перед ним поставили столик с вином и ему было не выйти, а попросить отодвинуть столик Виссарион Григорьевич стеснялся. Жуковский в великолепных белых форменных штанах с золотым «базументом» сел напротив него. Белинский долго и безнадежно ждал, когда же столик уберут, и стал потихоньку его отодвигать. Столик покачнулся, грохнулся – бутылка бордо взлетела в воздух и начала поливать белоснежные панталоны Жуковского. Гвалт, суматоха – а близкий к кончине Белинский в полуобморочном состоянии побежал домой.

Мельница в Дедхэме (фрагмент). Констебль Дж.

Карл Микаэль Бельман

(1740–1795)

шведский поэт, автор застольных песен и стихов

Когда Бельман, любимец короля Густава III, впал в немилость из-за пьянства и нецензурных шуток, ему запретили бывать при королевском дворе.

Однажды король, проезжая мимо дома поэта, увидел приставленную к окну лестницу, на которой стоял цирюльник и брил высунувшегося из окна Бельмана.

– Что это за чудачества? – удивился король.

– Ваше высочество, – ответил намыленный поэт, – ничего не могу поделать, мой брадобрей впал в немилость, и я запретил ему приходить ко мне домой, а без него мне никак не обойтись.

Король рассмеялся и вновь приблизил поэта ко двору.

Роберт Бёрнс

(1759–1796)

шотландский поэт

Гуляя по берегу реки, Бёрнс стал свидетелем того, как был спасен один попавший в беду местный богач. Рискуя своей жизнью, проходивший мимо батрак с соседней фермы, не раздумывая, бросился в воду и вытащил утопающего.

Почувствовав себя вне опасности и отдышавшись, тот решил отблагодарить своего спасителя и небрежно протянул ему медный грош.

Толпившиеся вокруг люди возмутились неблагодарностью богача и решили бросить его обратно в воду. Однако подошедший Бёрнс поспешил вмешаться.

– Прошу вас, оставьте его в покое, – сказал поэт. – Он ведь лучше знает себе цену!

Пьер Огюстен Бомарше

(1732–1799)

французский драматург

Бомарше, прекрасно игравший на арфе, был приглашен однажды ко двору французской королевы. К величайшей зависти придворных, во время исполнения он, естественно, сидел на табурете, в то время как никто из вельмож никогда еще не удостаивался чести сидеть в присутствии королевы. Один из этих «государственных мужей», знавший о том, что отец Бомарше – часовых дел мастер, спросил с явным вызовом:

– Скажите, господин Бомарше, сколько могут стоить эти часы?

Бомарше взял протянутые ему часы, поднес их к глазам и… вдруг выронил из рук. Осколки брызнули во все стороны.

– Вы плохо воспитаны, любезный, – с нескрываемой досадой процедил вельможа.

– Думаю, что в эту минуту мы с вами оба испытываем одинаковое сожаление о том, что мой отец не передал мне своего опыта, – спокойно ответил Бомарше.

Никола Буало

(1636–1711)

французский поэт, теоретик классицизма, биограф Людовика XIV

Король Людовик XIV писал стихи. Как-то раз он дал их почитать Буало. Тот, прочитав несколько виршей, восхищенно воскликнул:

– Для вашего величества воистину нет ничего невозможного! Вы написали несколько плохих стихотворений и сделали это так великолепно, что хуже не смог бы никто!

Фаддей Венедиктович Булгарин

(1789–1859)

русский писатель, журналист, издатель

Дельвиг однажды вызвал на дуэль Булгарина. Булгарин отказался, сказав:

– Скажите барону Дельвигу, что я на своем веку видел более крови, нежели он – чернил.

Дело в том, что барон Дельвиг был человек сугубо штатский и ни дня не был ни в армии, ни тем более на войне, а Булгарин служил с 1806 по 1811 год в русской, а с 1811 по 1814 год во французской армии, получив в 1813 году чин капитана французской кавалерии.

Интересная история. Тиссо Дж.

Жюль Верн

(1828–1905)

французский писатель-фантаст

Знаменитый пароход «Грейт Истерн», созданный в середине прошлого века известным английским инженером-кораблестроителем И. Брюнелем, был по тем временам столь огромен и необычен, что в академическом морском лексиконе не нашлось даже терминов для обозначения его шести огромных мачт. Кому-то из создателей парохода-гиганта пришла в голову идея назвать мачты по дням недели: «мачта-понедельник», «мачта-вторник», «мачта-среда» и т. д. Так они, расставленные от носа до кормы, и назывались моряками в календарной последовательности.

Будучи однажды пассажиром «Грейт Истерн», Жюль Верн решил разыграть палубного матроса, любезно объяснявшего названия корабельных мачт, и спросил:

– Скажите, пожалуйста, а почему же на пароходе не поставили еще и «мачту-воскресенье»?

– А потому, сударь, что в море нет выходных дней! – с достоинством ответил находчивый моряк.

Вольтер (Мари Франсуа Аруэ)

(1694–1778)

французский писатель, философ-просветитель

Один из гостей, осматривая библиотеку Вольтера, известного своим критическим отношением к Церкви, удивился, увидев на полках множество теологической литературы.

– Возможно ли, чтобы вы прочитали все это?