Она выбирает любовь - Чейенн Маккрей

Что же касается Лайры, то он не видел ее с тех пор, как она покинула лоно Церкви Света, а случилось это пять лет назад. Лайра была настоящей красоткой уже в пятнадцать, а когда начала взрослеть, ее красота стала завораживающей, почти нереальной.

– Да, она слишком красива для обычной женщины из плоти и крови, – прошептал Нил с улыбкой.

Думая о Лайре, он невольно улыбался. Ему нравилось мысленно рисовать картины маленького сонного городка, где сейчас находилась Лайра. Нравилось представлять, как она, изящная, словно дикая кошка, идет по залитой солнцем пустынной улочке, как заходит в свой дом, как ложится в постель… Но скоро, очень скоро она снова будет с ним, и ей придется смириться со своей судьбой.

Нил медленно пересек комнату и приблизился к зеркалу. Какое-то время он смотрел на свое отражение. Затем достал из кармана бархатную резинку и собрал на затылке свои черные волосы. Природа явно его не обделила. Пронзительные голубые глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, правильной формы нос и высокие скулы – черты аристократические и вместе с тем мужественные. Его внешность всегда производила должное впечатление на паству. И не только на паству. Нил нравился женщинам и прекрасно знал об этом. Он часто замечал их встревоженные взгляды, однако оставался при этом холодным и бесстрастным – демонстрировал полнейшее равнодушие.

Он никогда не сомневался в том, что рано или поздно Лайру найдут и приведут к нему. Хотя поиски продолжались уже пять лет, Нил непоколебимо верил в успех. На эти поиски были затрачены немалые средства. И вот наконец его людям удалось обнаружить следы беглянки…

Вероятно, Джерико, основатель их секты, действительно никогда не ошибался. Как-то раз он сказал Нилу, что Лайра скоро вернется в лоно Церкви Света. И еще он сказал, что девушка смущена. Да, именно так и сказал – «смущена». И ни слова больше. Но что это могло означать? Должно быть, то, что ей сейчас одиноко и страшно. И они, члены секты, обязаны помочь ей. Ведь только психически нездоровая женщина может отказаться от той судьбы, которую предрек ей Джерико.

Да, Лайра последует по предначертанному ей пути, хочет она того или нет. Она станет новой первой женой, она будет делить с ним постель и исполнять повеления основателя Церкви Света. И она должна произвести на свет нового мессию. Джерико сообщил об этом Нилу во время медитации много лет назад. Тогда Лайре было всего пятнадцать, и она не состояла в секте. Чтобы заполучить эту девушку, Нилу пришлось завлечь в свои сети сначала ее мать Сару, а потом к ним попала и Лайра.

Чтобы пойти этим великим путем, Лайра должна была дожидаться, когда ей исполнится восемнадцать. Но в тот момент, когда девушка уже стояла на пороге новой эры своей жизни, она вдруг исчезла.

Мысленно вернувшись в то время, Нил почувствовал, что опять задыхается от гнева. Ему ужасно хотелось разбить зеркало на мелкие осколки и топтать их ногами. Он закрыл глаза и сделал глубокий вздох, стараясь успокоиться. У него случались такие вспышки ярости, когда хотелось крушить все вокруг, хотелось испепелить все живое. И было очень трудно овладеть собой, взять себя в руки.

Дрожащими руками Нил достал из пачки сигарету и щелкнул золотой зажигалкой. Затянулся раз, потом еще раз. Затем снова закрыл глаза и ненадолго задержал дыхание. После чего медленно, очень медленно выпустил к потолку сизое облачко дыма.

У Нила был один секрет, о котором знали только его близкие и те из друзей, которым он доверял. К этому кругу относилась и Сара, мать Лайры. Его старший сын, его гордость со временем должен был стать служителем при новом мессии.

Сделав несколько затяжек, Нил положил недокуренную сигарету на край пиалы. Эту металлическую пиалу когда-то сделала Лайра, и теперь Нил использовал ее как пепельницу. Он с улыбкой прикоснулся пальцами к холодным неровным краям. Лайра принесла ее с собой, когда вместе с Сарой они влились в ряды сектантов. Вся их собственность отошла тогда к Церкви. Так у них было заведено: ничто материальное не должно отвлекать членов секты от служения Свету.

Нил почувствовал, что его член начал твердеть. Мысли о Лайре всегда к этому приводили. Опустив руку, он легонько помассировал вздувшуюся плоть. Затем, прикрыв глаза, представил стоящую перед ним Лайру. Вот она опускается на колени и прикасается губами к его возбужденной плоти. А затем… Обхватив член пальцами, Нил начал водить рукой вверх и вниз – сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Через минуту-другую он глухо застонал, стиснув зубы.

Лайра, Лайра, Лайра…

Но нет, ничего не получилось. Нил так и не испытал то наслаждение, которое, казалось, было уже совсем близко. Он не мог получить это без женщины.

Скрипя зубами, Нил старался скрыть требовательное существо, жаждавшее немедленного удовлетворения. Он знал другой способ снять напряжение, и этот способ всегда помогал ему избавиться от боли в паху.

Вытащив из кармана сотовый телефон, он отключил звонок, оставив только вибрацию. Сейчас ему предстояло появиться среди своих людей, а многие из них даже не подозревали, какими техническими средствами пользовался Нил и все главы секты.

Через некоторое время он сунул телефон обратно в карман, вышел из храма и спустился по лестнице на утрамбованную ногами сектантов земляную площадь, достигавшую в диаметре не меньше мили. На площади было множество грязных белых палаток, и кое-где между палатками виднелись ели и кедры. В храм же никто из сектантов никогда не заходил, поэтому паства даже не подозревала, в какой роскоши жил Нил. Только те, кто убирал в его комнатах, а также преподобный Джерико знали о роскошных апартаментах настоятеля, но они, разумеется, помалкивали – подобные вещи в секте не разглашались.

Нил зашагал между палаток, и сразу же ему в нос ударил запах жарившегося на костре мяса и кукурузного хлеба. Яркое июльское солнце слепило глаза, и Нил, прищурившись, направился в самый центр площадки – там, в одной из палаток, сидели его жены и другие женщины, а также несколько девочек-подростков. И все они дружно работали. Две женщины возились у костра – готовили ужин, остальные же шили платья для его новой жены и одежду для будущего ребенка. Еще несколько сектанток ткали большой гобелен для храма, на нем они должны были изобразить пришествие мессии.

Мать Лайры тоже сидела в кругу этих женщин. Низко склонив голову, она вышивала одеяльце для ребенка, которого должна была родить Лайра. Сара собственноручно уже сделала несколько таких одеялец. В зимнюю стужу младенец мог без них замерзнуть.

А у самого края лагеря, ближе к храму, мужчины и юноши строили большой деревянный дом, в котором вскоре должны были поселиться Нил и Лайра. Слышались визжание пил, стук молотков и негромкие голоса мужчин. Люди работали споро и дружно – только так и следовало работать тем, кто жил в коммуне и поклонялся Свету.