Прекариат: новый опасный класс - Гай Стэндинг

Прекариат можно идентифицировать по определенной структуре общественного дохода, которая подразумевает уязвимость, значительно перевешивающую все, что может нести с собой денежное вознаграждение, получаемое в данный конкретный момент. Например, в период ускоренной товаризации экономики какой-нибудь развивающейся страны новые социальные группы, многие из которых вливаются в прекариат, обнаруживают, что лишились традиционных общественных пособий, а льгот предприятий или государственных пособий не обрели. Они более уязвимы по сравнению с теми, кто имеет низкий доход, но пользуется традиционными видами общественной поддержки, и более уязвимы, чем служащие со стабильным жалованьем, у которых такой же денежный доход, но они имеют возможность пользоваться пособиями предприятий или государственными пособиями. Одна из характерных черт прекариата – не уровень зарплаты или вознаграждения, полученного в данный конкретный момент, но отсутствие общественной поддержки в случае нужды, отсутствие гарантированных пособий и льгот от предприятия или государства и отсутствие частных выгод в дополнение к заработку. Последствия этого будут рассмотрены во второй главе данной книги.

Помимо незащищенности труда и незащищенности общественного дохода прекариату недостает самоидентификации на основе трудовой деятельности. Поступая на службу, эти люди занимают должности, менее перспективные в плане карьерного роста, без традиций социальной памяти, они не дают возможности почувствовать свою причастность к трудовому сообществу с устоявшейся практикой, этическими и поведенческими нормами, не дают чувства взаимной поддержки и товарищества.

Прекариат не ощущает себя частью солидаризованного трудового сообщества. От этого усиливается отчужденность и неуверенность в том, что следует делать. Действия и настроения этих людей из-за неопределенности скатываются к беспринципности. Над их поступками не маячит «тень будущего», позволяющая осознать, что все, что они говорят, делают или чувствуют сегодня, скажется на их долгосрочных отношениях. Прекариат понимает, что у всего, что он делает в настоящий момент, нет никакой проекции на будущее, как нет и самого будущего. Он не удивится, если завтра окажется «не у дел», и, почем знать, может, это не так уж и плохо, если подвернется другая работа или поманит очередной проект?

Прекариату не свойственна профессиональная самоидентификация, даже если некоторые его представители имеют профессиональную квалификацию и у многих из них есть должность с завидным названием. Для некоторых свобода заключается в том, чтобы не брать на себя никаких моральных или поведенческих обязательств, определяющих профессиональную принадлежность. В дальнейшем мы еще рассмотрим тип «городского кочевника» и в связи с ним – тип «резидента», не вполне «гражданина». И поскольку некоторые сознательно выбирают кочевую, странническую, а не оседлую жизнь, потому и не всех, кто входит в прекариат, следует причислять к жертвам. Тем не менее многие бы острее почувствовали свою незащищенность, если бы не имели реальной возможности бросить все и бежать.

Труд, работа, игра и досуг

Историческими предшественниками прекариата были банавсои (βαναυσία) в Древней Греции, занимавшиеся производительным трудом для общества (в отличие от рабов, которые работали только на своих хозяев). Банавсои, которых высшие сословия считали «убогими телесно» и «вульгарными умственно», не имели возможности подняться по социальной лестнице. Они трудились наравне с метеками (mέτοικοι), получившими разрешение на жительство переселенцами-ремесленниками, которые считались неполноценными гражданами. Вместе с рабами эти две социальные группы выполняли всю необходимую работу, даже не надеясь, что когда-нибудь смогут участвовать в жизни полиса.

Древние греки лучше, чем нынешние правящие круги, понимали разницу между работой и трудом, между игрой и досугом, который они называли школой. Те, кто трудился, не были гражданами. Граждане были свободны от труда, они занимались практиками (πραξις), работали по дому или на придомовом участке вместе с семьей и друзьями. Это была деятельность по типу «воспроизводства», то есть работа ради самой работы, для укрепления профессиональных связей, которая сочеталась с публичным участием в жизни сообщества. Их общественное устройство было несправедливым, по нашим меркам, особенно в отношении женщин. Но древние греки понимали, что смешно и нелепо оценивать все с точки зрения труда.

В данной книге делается попытка показать, что главная цель в деле преодоления «негативной стороны» прекариата в наступившем двадцать первом веке – спасти работу, не являющуюся трудом, и досуг, не являющийся игрой. На протяжении двадцатого века акцент делался на увеличении числа людей, занятых трудом, при этом недооценивалась или вовсе упускалась из виду работа, которая трудом не является. Считается, что прекариат будет трудиться, как потребуется и когда потребуется, в условиях, как правило не зависящих от его собственного выбора. И еще – что он слишком занят игрой. Также от него ждут – и об этом мы еще поговорим в пятой главе – как можно больше «работы ради работы». Но о его досуге никто всерьез не думает.

Виды прекариата

Если мы попытаемся найти общее определение для прекариата, то обнаружим, что он вовсе не однороден. Нельзя даже сравнивать подростка, заскакивающего в интернет-кафе ради временной подработки, и мигранта, которому нужно еще исхитриться, чтобы выжить, и он судорожно работает в Сети, постоянно думая о том, как бы его не засекла полиция. И никого из них нельзя сравнивать с одинокой матерью, которой приходится думать, где взять денег на продукты на следующую неделю, или с мужчиной за шестьдесят, которому нужна подработка, чтобы оплатить счета за лечение. Но у всех у них есть нечто общее – ощущение, что их работа вынужденная, случайная и ненадежная.

Для характеристики прекариата подходит еще одно слово – «житель страны», «резидент». Резидент – тот, кто по той или иной причине имеет меньше прав по сравнению с гражданином. Понятие резидента (англ. denizen – от лат. de-intus, то есть «изнутри») восходит ко временам Древнего Рима – обычно так называли иностранцев, которые имели право на проживание в стране и право заниматься своим обычным делом, но не получали полных гражданских прав.

Продолжая эту мысль, вспомним о ряде прав, которыми могут обладать люди: гражданские (равенство перед законом и право на защиту от преступлений и нанесения физического вреда), культурные (равные права на пользование учреждениями культуры и участие в культурной жизни сообщества), социальные (равные права претендовать на социальную защиту, в том числе пенсии и медицинскую помощь), экономические (равные права на деятельность с целью получения дохода) и политические (право избирать и быть избранным в органы государственной власти и участвовать в политической жизни сообщества). В мире растет число людей, лишенных по крайней мере одного из этих прав, и в этом смысле их следует отнести к резидентам, а не к гражданам, где бы они ни проживали.

Этот принцип можно проследить и в корпоративной жизни, где есть корпоративные граждане и разного рода резиденты. Салариат – это граждане, обладающие по меньшей мере имплицитным (подразумеваемым) правом голоса в фирме, распространяющимся на ряд решений и мер, которые другая группа граждан, акционеры и владельцы, как подразумевается, принимает, притом что имеет собственное эксплицитное право голоса по стратегически важным решениям в фирме. Прочие же связанные с корпорациями – временные, замещающие сотрудники, работающие по контракту и т. п. – это резиденты, с очень ограниченными полномочиями или правами.

Если посмотреть на мир шире, то большинство резидентов – это разного рода мигранты, и о них мы поговорим позже. Однако еще одна категория стоит особняком – широкий слой криминализованных лиц, осужденных. В эпоху глобализации резко возросло количество деяний, считающихся преступными. Людей, подвергшихся аресту и заключенных под стражу, становится гораздо больше, чем раньше, в связи с чем увеличивается число криминализованных лиц. Отчасти криминализация растет за счет мелких правонарушений, это и поведенческие реакции на схемы распределения социальной помощи, побуждающие людей к недобросовестности. Так, часто возникают ситуации, когда обездоленный понимает, что, сказав правду, лишь навредит себе, и поневоле нарушает какое-нибудь бюрократическое правило.

Временные работники, которым не светит карьера, мигранты, проживающие на территории страны, криминализованная беднота, люди, живущие на пособие, – их становится все больше. К сожалению, статистика занятости и экономическая статистика не предоставляют таких данных, чтобы можно было оценить общую численность прекариата, не говоря уже о численности разных входящих в него групп. Поэтому мы вынуждены составлять картину на основе приблизительных данных. Мы рассмотрим далее основные группы, составляющие прекариат, помня о том, что не все они полностью вписываются в это понятие – и один характерный признак не обязательно указывает, что человек относится к прекариату.