Заря богов - Морис Дрюон

А все потому, что Крон не понял намерений Урана относительно кентавра Речь шла вовсе не о том, чтобы привить человека к животным; дед хотел «привить» его к звездам, согласно различным часам и эрам зодиака Расы небесных людей — вот о чем помышлял Уран. И атланты, понявшие это, промолчали.

Однажды, быть может, если Судьбами так решено, человек в высшей точке своего подъема достигнет созвездий, чтобы присоединиться к мечтам творца.

Крон в поисках Числа. Гибель Атлантиды. Первый потоп. Рассеяние атлантов

О слишком приземленный, слишком тяжеловесный, слишком незадачливый Крон! Ему удалось лишь намесить свинец и неблагородные металлы.

Иногда, запрокинув голову, он гневно кричал тучам:

— Отец, отец, как же ты это делал? Куда ты спрятал Число?

Но Уран по-прежнему безмолвствовал.

Крон, в ярости от бессильной злобы, вбил себе в голову, что Число должно быть сокрыто в одной из частей отцова дворца. Призвав гекатонхейров, он велел им разворотить золотые плиты пола, снести изумрудные и опаловые стены. Титаны и циклопы тоже в этом участвовали. Испуганные атланты отступили в глубь сада.

Если Числа не оказалось в фундаменте дворца, значит, оно в кровле. Быть может, чтобы обнаружить Число, которое искал Крон, стоило поразмыслить над формой этой кровли, а не рушить ее? Но нет; сторукие стали разламывать алмазную пирамиду на куски, дробить эти куски в крошки, крошки перемалывать в пыль. Дворца не стало, а Число так и не нашлось. Крону принесли остаток навершия — молекулу легче росинки, крайнюю точку, которой здание некогда касалось неба. Крон приказал циклопам-молниеносцам расщепить эту молекулу.

Злосчастный отец! Разве вам не ведомо, что в творении Урана все взаимосвязано, что бесконечно большое содержится в бесконечно малом, что, если уничтожить точку схождения бесконечности, рухнет все?

Над Землей взметнулся огромный огненный цветок с винноцветной сердцевиной и мертвенно-бледными лепестками и раскрылся, чудовищно полыхнув. Потом все накрыла густая туча из испарившихся камней и металлов, испарившейся жизни. Земля скрылась от взора других светил, и Хаосу на какой-то миг почудилось, что его дочери не стало.

Так погибла Атлантида.

Многие окрестные моря испарились, среди них большое Африканское море, выпавшее затем в другом месте многодневным, проливным, беспрестанным, все затопляющим дождем. Не стало видно ни лугов, ни листвы деревьев, ни склонов холмов. А вода все поднималась и поднималась.

Земля, словно все еще желая отомстить Урану, на его глазах отдавалась Понту, тот покрыл ее и полностью овладел. Никогда еще они не предавались своей пагубной похоти с большим бесстыдством, раскинувшись во всю ширь. Место неба занял морской прилив.

Это был первый потоп.

Крон смотрел на гигантский провал, куда рухнули обломки погибшего континента, так, будто ему нанесено личное оскорбление! Сквозь трещины уже различались бездны Тартара. Думаете, мой отец оценил размах своей глупости, своего самомнения и ошибок? Думаете, понял, что суть вещей должна быть использована только для проявления вещей, или, говоря другими, более человеческими словами, что никакую энергию никогда нельзя высвобождать, кроме как для созидания или творения, иначе она послужит лишь уничтожению и проявится в отсутствии вещей?

Мой отец обратил свою досаду на одноглазых и сторуких, которых обвинил в неуклюжести и измене. Он снова вверг их в глубинную тюрьму, куда в первый раз их заключило благоразумие Урана. Бедные исполины, бедные боги-силы на службе богов-мыслей, была ли их вина в том, что ими дурно распорядились?

Это почти все, что моя тетушка Память сохранила о той катастрофе. Сама она испытала сильнейшее потрясение, после которого слезы долго застилали ее взор. Она, обычно столь точная и ясная, об этой драме говорить не любит, а если и рассказывает, то кратко и словно нарочито туманно и смутно. Можно подумать, что она опасается, как бы подобная трагедия не повторилась еще раз.

Мой дядя Океан, благоразумно собрав все выпавшие дождем воды, воспользовался ими, чтобы накрыть обломки Атлантиды, сглаживая тем самым ущерб от безумства брата и позволяя выжившим творениям Урана существовать дальше.

Те из атлантов, которые бежали на окраины большого парка или прежде обитали там, сумели спастись, рассеявшись во все стороны от провала: кто к Андам и еще далее, кто к берегам залива, образованного Британией и Иберией, кто в Этрурию, кто к реке Нил и ее истокам, кто к Тигру, кто к пяти рекам Индии и плоскогорьям Тибета. Там они смешались с другими человеческими расами всех тех оттенков кожи, что создал мой дед. Но тучи, вырвавшиеся из огненного цветка, поразили атлантов недугами, закрепившимися в их генах, от которых и вы еще страдаете. Длительность их жизни сократилась в десять раз, рост уменьшился и стал таким же, как ваш. Помимо этого взрыв повредил им слух, навсегда лишив способности слышать музыку сфер.

Повсюду, куда бы ни приходили атланты, они воздвигали обращенные к Урану обелиски, либо грубые, либо великолепно обтесанные, скромные или грандиозные, в зависимости от средств, которыми располагали на месте. Они хотели выразить создателю свою скорбь о его увечье и сохранить образ того, что у него было отнято. Еще они строили пирамиды в память о его дворце.

Если атлантам и удалось возвести столь высокие, столь массивные и столь замысловатые сооружения, имея под рукой одни только камни, то лишь потому, что они сохранили секреты, которые им передал Уран в счастливые дни Атлантиды. Также они повсюду воспроизводили великий небесный циферблат зодиака с его двенадцатью чудесными знаками.

В те времена я и родился.

Вторая эпоха. Моей колыбелью был Крит

Крон и его дети. Сущность жизни. Отчаяние Реи. Подлог. Рождение Зевса

Вопреки распространенному мнению начало моей жизни было ужасным. Мой отец пожирал своих детей. Смертные чада мои, вы приходите в этот мир лишь для того, чтобы исчезнуть; вас неумолимо забирает та же сила, что и создала; вы обречены с первого своего крика; для вас любая радость бытия — построение планов, действия, любовь — постоянно омрачена неотвязной мыслью о том мгновении, когда на вас сомкнутся челюсти времени, — вот что нас сближает и помогает понять друг друга.

А потому не удивляйтесь, что я никогда не любил отца и неизменно судил о нем без снисхождения и симпатии.

Он помнил предсказание Урана и, наученный опытом своего преступления, не доверял никакой другой тюрьме, кроме собственной утробы; туда и решил он заключить потомство, которому было суждено свергнуть его с престола.

Едва у моей матери заканчивались роды и появлялся плод, Крон тут же хватал новорожденного, розового младенца, и проглатывал.

Так пятеро моих братьев и сестер — Аид Посейдон, Гестия, Деметра, Гера — были проглочены один за другим, даже не успев увидеть свет.

Но в таком случае, скажете вы, зачем же Крон продолжал отягощать бременем свою супругу? Не благоразумнее ли было обойтись без жестокости и просто сдержать свои позывы к оплодотворению?

Смертные, дорогие смертные, вам ли спрашивать об этом? Разве мало среди вас таких мужчин и женщин, которые, не противясь желанию, отрекаются от его плодов еще до того, как те появились на свет, словно видят в них проклятие или предел, положенный их собственному существованию! Есть в них что-то от Крона-Сатурна.

Любой момент, который касается сущности жизни, естественным образом трагичен, потому что все во Вселенной рождается из взаимного, неудержимого притяжения двух сил, которые, соединившись, воспламеняют друг друга, создают третью силу и сгорают в ней. Но в то же время нет ни настоящей страсти, ни радости жизни, кроме как в подобном горении и ради него.

В этом и Число, и Судьбы; в этом они изначально и проявились.

Однако Крон, подобно вам, жаждал лишь беспрестанных радостей горения, но сам не желал сгорать при этом.

Ваши самые вдохновенные мудрецы говорили: «Того, кто принимает веления Судеб, боги ведут; того, кто отказывается, — тащат».

Моя мать, прекрасноволосая Рея, не одну эру прожила в страхе. Постоянно беременная, постоянно оплакивающая предыдущего ребенка и трепещущая за того, которого ей предстояло родить, она терпела объятия своего брата с ужасом и отвращением. И то, что она является владычицей мира, было ей тогда слабым утешением.

Вынашивая меня, мать обратилась за советом к Земле, и та соблаговолила узнать в жалобах своей дочери те же претензии, что предъявляла к собственному супругу.

Следует уточнить, что Гея значительно изменила свое отношение к Крону с тех пор, как он воцарился. Она упрекала сына за то, что тот плохо распоряжается властью, к которой она его вознесла, называла неблагодарным, потому что он, дескать, не всегда проявляет достаточное почтение к ней, хотя многим обязан. О тиранические матери, любящие в своих детях только самих себя, готовые на все, вплоть до преступления, лишь бы через них обеспечить свое превосходство, вы пытаетесь навредить своим детям, как только они ускользают из-под вашей власти! Сколько же агриппин в вашем роду!