Встреча в замке - Анджей Збых

Клос испытал острое чувство вины: этого он не предусмотрел, не подумал о том, что человек, оставленный здесь полковником Рингом, окажется быстрее и решительнее его, Клоса. Не следовало ходить в замок Эдельсберг, нужно было остаться в доме аптекаря и предупредить действия противника.

Вероятно, эта женщина, поняв, что ей грозит опасность, пришла к Инге, рассказала ей все и просила сохранить это в тайне. Если бы он успел вовремя… Его охватило холодное спокойствие, как бывало всегда, когда он чувствовал, что его ждет борьба с коварным, готовым на все противником.

Из сада Клос через окно возвратился в свою комнату, сел на диван и закурил сигарету. Курить не хотелось, но он был так измучен, что заснул бы в любую минуту, а это могло погубить его. Время наступило тревожное.

Где-то вдалеке грохотала артиллерия, а в доме по-прежнему было тихо, но он теперь больше, чем когда-либо, был Уверен, что тишина эта обманчива.

Что сейчас делает Элькен? Почему она спрашивала об этой женщине? Кто из них убил ее? Берта? Шенк? Или кто-нибудь еще?

Медленно тянулось время. Начинало светать, на улице посерело, утренняя мгла рассеивалась. Клос закрыл глаза и на минуту забылся…

Услышав тихий скрип двери, он мгновенно сорвался с дивана.

Снова стало тихо… Через открытое окно виднелась покрытая зеленью долина, вдали возвышались вершины гор, на лугах еще лежала мгла. Перестрелка на фронте как будто бы утихла, это могло означать, что атаки немцев отбиты, но не исключено, что польские войска покидают город.

Неожиданно в коридоре громко хлопнула дверь. Клос услышал душераздирающий крик. Он бросился в коридор, но потом остановился и пошел шагом, надевая на ходу пиджак. Нащупал в кармане пистолет. Другой пистолет, вальтер, он держал за голенищем правого сапога. Услышав чьи-то шаги в конце коридора, Клос прибавил шагу и через минуту оказался на пороге открытой двери в столовую. Здесь собирались все: бледная, с испуганными глазами, Инга, одетый по-походному Шенк, настороженная, как всегда, Анна-Мария и Берта, как обычно, в платье, с подвязанным фартуком.

Кричала Инга. Когда Берта захотела к ней подойти, девушка стремительно отскочила к стене.

– Все вы чего-то ждете, не спите! – она резко повернулась к Анне-Марии, бросила: – Это ты! Ты выходила из дома. Я все слышала!

– Инга, помилуй бог, что случилось?

– И вы еще спрашиваете? А может, это господин Шенк? Посмотрите, он не успел даже раздеться!

Шенк только пожал плечами.

– Я понесла ей поесть, – продолжала Инга. – А она…

– Кто она? – раздраженно спросила Берта.

– Марта Стаудинг. Теперь я могу все сказать. Марту ранили в замке, а я укрыла ее в доме садовника. Но кто-то из вас узнал об этом и убил ее. Это я, я во время виновата! – Девушка резко отвернулась к стене и разрыдалась.

– Конечно, – произнесла Берта, – это ты виновата. Нужно было рассказать нам, что случилось в замке с Мартой, мы бы взяли ее к себе домой. А убили ее, наверное, поляки или русские, которые находятся в городе.

– Поляки! Русские! – прокричала Инга. – Это не они стреляли в нее в замке. Это немцы!

Клос почувствовал на себе испытующий взгляд Анны-Марии. Она как бы спрашивала его: «Это ты убил?»

– Это сделал кто-то из вас! – снова закричала Инга.

– Не впадай в истерику! – Берте удалось наконец приблизиться к девушке. – Чего ты хочешь? Справедливости? Ее нет теперь! Здесь поляки, русские…

Неожиданно все притихли. Застыли на месте. Послышался топот сапог, а потом громкий стук в дверь.

– Откройте! – по-польски крикнул кто-то за дверью.

«Неужели поручик Новак решился на этот шаг без приказа? – подумал Клос. – Видимо, обстановка на фронте ухудшилась, и он хочет помочь мне выбраться из города». Капитан почувствовал на себе острый взгляд Анны-Марии, и его охватило беспокойство.

Инга открыла дверь. Клос увидел на пороге капрала и двух солдат. Они были в касках, с автоматами наготове. Клос подумал, что сейчас войдет и Новак, но поручик не появился.

– Фрицы проклятые, руки вверх! – крикнул капрал и усмехнулся. – Как там по-вашему? Хенде хох!

Все подняли руки.

– Ну, швабы, предупреждаю, без всяких там фашистских штучек. Кто тут из вас Клос?

– Я, – ответил капитан.

Солдаты бесцеремонно обыскали его. Они действовали четко, по-военному. Из кармана пиджака Клоса вынули парабеллум, из-за голенища сапога – вальтер. Отобрали документы.

Клос посмотрел на Анну-Марию и вдруг понял: она должна была нейтрализовать его, а может, даже уничтожить… А как она могла это сделать? Конечно, руками польских солдат!

– Целый арсенал, – сказал капрал, принимая от солдата оружие, отобранное у Клоса. – А теперь – марш к дверям… Кто хозяин дома? – обратился он к Шенку.

– Я только помощник аптекаря, господин офицер, – заискивающе ответил Шенк. – Хозяйка дома – вон та девушка, – указал он на Ингу.

Капрал посмотрел на девушку:

– Ну, если еще одного найдем в твоем доме, то несдобровать тебе. Твое счастье, что мы не швабы. Они за такие дела ставили всех к стенке. – Он подтолкнул Клоса в спину, и они вышли на улицу.

Уже было совсем светло. Снова послышался грохот артиллерии. На центральной площади города, недалеко от них, разорвался снаряд. Комья земли и камни взлетели вверх. Немецкая артиллерия интенсивно обстреливала города, снаряды густо ложились на площади, разрушали здания. На их глазах обвалилась наружная стена большого каменного дома, от поднятой пыли стало темно. Потом пыль осела, и все увидели, как через развалины пробивается польский танк, расчищая дорогу грузовикам с солдатами. Полк отходил на север…

– Пан капрал, – шепнул один из солдат, – майор приказал этого фрица расстрелять, если нам не удастся доставить его в штаб.

Положение, в котором оказался Клос, все больше осложнялось. Его охватила ярость. Это было невероятно – он мог погибнуть от пули своих. Однако он не намеревался выходить из игры, решил бороться до конца. Клос шел, заложив за голову руки, чувствуя прикосновение автомата. Если сказать этим польским парням, кто он такой на самом деле, они вряд ли поверят ему.

Капрал колебался. Этот старый фронтовик не торопился выполнять приказ, о котором напомнил ему солдат.

– Может быть, все-таки удастся доставить его в штаб, – неуверенно проговорил он.

Прибавили шагу. Артиллерийская канонада умолкла, затарахтели пулеметы, засвистели пули, послышались близкие разрывы ручных гранат. Видимо, уже начались уличные бои. Улица по которой они шли, была пока безлюдной, но в любую минуту и на ней мог вспыхнуть бой.

Показалась отходящая польская пехота. Солдаты укрывались за разрушенными стенами, в обгоревших домах, упорно отстреливались и снова отходили все дальше в тыл.

– Не успеем, – спокойно сказал капрал. – Видимо, штаб уже переехал. Что будем делать?

Вошли в подъезд ближайшего дома. Клос подумал, что в данной ситуации капрал прав. Когда автоматная трескотня и винтовочные выстрелы начали стихать, послышался приближающийся рокот моторов. Немецкие танки ворвались на улицы города. Необходимо было действовать решительно.

– Хлопцы, – сказал Клос по-польски, – вы должны во что бы то ни стало доставить меня в штаб полка. Если штаб сменил свое место, то мы найдем его немного позже.

– Ты говоришь по-польски? – воскликнул капрал.

– А мало ли фрицев говорит по-польски? – вставил солдат, который, обыскивая Клоса, нашел в его сапоге вальтер. – Хочет спасти свою шкуру, фашист проклятый. Да что с ним возиться, обуза, и только!

– Не делайте глупостей. – Клос обращался только к капралу. – Никто вас за это не похвалит. Опомнитесь.

Капрал внимательно присматривался к нему.

– У меня приказ, – твердо сказал он. – Здесь фронт, а ты…

– Еще сбежит в пути, – снова заговорил тот же солдат и щелкнул затвором автомата…

Клос посмотрел на улицу, увидел бегущих польских солдат.

– Хлопцы, – воскликнул он, – я же… Солдат прервал его на полуслове:

– Сам признался, что ты капитан Ганс Клос.

Еще несколько секунд, и Клос не выдержал бы: ударил бы капрала и выскочил из подъезда на улицу. Но он не имел права так рисковать. Оба солдата держат автоматы наготове, подстрелят его, как куропатку.

И случилось почти невероятное: в эту минуту Клос увидел бежавшего по мостовой поручика Новака.

– Новак! – крикнул он изо всех сил.

Поручик остановился, узнав голос Клоса, и стремглав бросился к подъезду.

– О боже, – прошептал он с удивлением, совсем не по-военному. – Я уже совсем потерял надежду.

– Великолепно пан поручик обеспечивает мою безопасность!

Автоматная трескотня заметно усилилась, а через несколько минут неожиданно утихла. Невдалеке на мостовой разорвалась мина, и копоть покрыла их лица. На объяснения с Новаком не оставалось времени.

Капрал и оба солдата, ничего не понимая, вернули Клосу оружие и документы. Потом Новак приказал им подождать в подъезде и вышел с Клосом на улицу. Все ближе становился рокот моторов.