Изменить нельзя простить - Анна Томченко

Черт. 

Голова раскалывалась. 

Ляля набрала ванну и потащила меня купаться. Я сидела на полу и не могла встать. 

— Ну же, давай снимем платье. Давай? — уговаривала подруга. Я кивала и не делала ничего. — А это что такое? Давай сейчас крем нанесём, чтобы с утра не было синяка на скуле? Давай? 

Давай. 

Под струями душа я стала согреваться. И от этого прозрение наступало медленно, но верно. 

Андрей не любил меня. Ни разу. Любящий человек так не поступил бы. 

— В голове не укладывается, Ева. Это же Андрей. Валенок с перспективой каблука. Он же тебе тампоны бегал все годы брака покупать. Он же тебя за руку водил к зубному… 

И от этого становилось ещё обиднее. 

Как два таких разных человека прятались в одном. Что за мистер Хайд вылез из Андрея? Он же никогда… 

Да последнее время все шло не по маслу. Андрей мог прикрикнуть или больно шлёпнуть по заднице. Один раз схватился за ремень, но я так хохотала, убегая от него, что конфликт был исчерпан сам по себе. 

А сегодня… 

Полночь спустилась на город ароматом цветущей липы и остывающего асфальта. Я смотрела в приоткрытое окно на балконе и не понимала, что дальше делать. 

Телефон попеременно вибрировал, выдавая сообщения от гостей и свекрови. Я смахивала их с экрана, пока под сеткой трещин не появилось одно. 

«Приезжай, и я исполню любое твое желание». 

Желание у меня было одно, чтобы все, что сегодня произошло, оказалось сном. 

Я печально усмехнулась и только собралась заблокировать неизвестный номер, как пальцы помимо воли напечатали: «Хорошо». 

Следом прилетело ещё сообщение с адресом. 

Я закусила губу. 

Секунды превращались в минуты. Они тянулись как патока. А я тянулась за своим платьем. 

Сердце грохотало в ушах гулом взлетающего самолёта. Я тихо вышла из спальни и прислушалась. Надеюсь, Ляля не сильно обидится, если я отлучусь. 

Я обулась в коридоре и стянула с вешалки комплект ключей. 

В конце концов, я имею право сегодня... Сегодня я вообще много прав получила. И одно из них — месть за предательство. 

Город смотрел на меня тысячами неоновых огней вывесок. Шептал мне шёпотом колёс по асфальту. И открывал пустые тропы-дороги, которые через двадцать минут вывели меня к бизнес-центру на набережной. 

Тишина пустых коридоров. И только мои каблуки отбивали ритм, похожий на удары сердца, которое, совсем струсив, упало куда-то в желудок. 

Я не знала, иду ли в клетку ещё одного зверя. Найду ли там спасение или собственную смерть, но восстановить то, что разрушено, имело смыл. 

Чёрная матовая дверь. Аромат табака и алкоголя. Сумрак кабинета. Отблески уличных фонарей выделяли нахальную улыбку мужчины, который сидел за длинным столом. Позади — зеркальная стена, которая разбрасывала пятна света. Но его все равно не хватало. Простые фрагменты: широкая ладонь и жилистое запястье, на котором как кольца змей висят кожаные браслеты с вкраплениями белого золота, чуть ниже массивные часы, в пальцах зажата сигара. И снова взгляд на губы, которые изгибаются в саркастичной улыбке. 

И мое тихое: 

— Верни то, что отобрал у меня. 

— Платье задрала, животом на стол легла. 

Глава 7 

— Ева открой ротик, — прошелестело сверху. Ловкие пальцы потянулись к моему подбородку, но я упрямо мотнула головой. Волосы хлестнули по лицу, а в животе заурчало. — Не заставляй делать тебе больно…

— Прекрати в меня пихать таблетки, и никому не будет больно, — сквозь зубы процедила я. Ляля мне не поверила и просто бросила успокоительное в мой утренний кофе. Я посмотрела на подругу как на врага народа и демонстративно вылила содержимое кружки под фикус, что стоял на подоконнике. 

У Ляли дёрнулся глаз. 

— Ева, ты должна понимать, что это ненормально. Сначала ты исчезаешь ночью. Приезжаешь чуть ли не в истерике, потом отказываешься от еды. Долго сидишь в ванной. Что происходит? 

Ляля стукнула кружкой по столу и встала. Подхватила фикус и отнесла в раковину, включила тонкой струйкой воду и укоризненно смотрела на меня. Я опёрлась о стол локтями и закрыла лицо руками. 

Вот что ответить? Что я ночью поехала вернуть то, что у меня незаконно и просто нагло отобрали, но не смогла и впала в истерику? Я даже слова не смогла сказать, просто пулей выскочила из офиса и бежала так быстро, как только могла это делать в туфлях, а потом долго стояла в кустах на парковке и блевала. Почему-то просто водой и слюной. И уехала. Долго каталась по городу, вдыхая его запахи, чтобы очнуться возле подъезда Ляли, не понимая, как вообще добралась до места. В ванной я сидела, потому что, казалось, продрогла. Даже кости ломило от холода. А потом не смогла уснуть и бродила по квартире, пока в начале шестого Ляля не встала на пробежку с Джемом. Пёс не был уверен, что ему так необходимо кардио, но спорить не смел, а вот Ляля спорила. Говорила, что я схожу с ума. И мне бы отдохнуть. 

Но мне… 

— Все в порядке, — выдавила я и встала из-за стола. 

— Насколько? — Ляля выключила воду и подошла ко мне. Посмотрела пристально. 

— Хорошо, — согласилась я. — Все дерьмо, но я держусь. 

— Не держись, а поплачь, — посоветовала Ляля, следуя за мной в спальню. Я залезла на кровать и укрылась с головой одеялом. — Серьезно, Ева. Это помогает. 

— Мне поможет новая работа и спокойный развод, а не сопли в три ручья, — психанула я, выглядывая из-под одеяла. Ляля покачала головой и посоветовала  

— Поспи, а я пока йогой займусь… 

Не спалось. Я зачем-то обновляла приложение с вакансиями, уже готова была согласиться на любую работу, хоть официанткой или администратором в салоне, но желаемая работа в рекламном агентстве в Питере все молчала. 

А потом замолчала и я, незаметно для себя погрузившись в душный и весь какой-то липкий сон, который пугал воспоминаниями и перспективами. 

— Просыпайся, поехали, оторвём яйца мудаку, — тихо прошелестела Ляля и, не разбери я слов, подумала бы, что подруга желает мне доброго утра. 

— Я думала, тебе в этом деле помощники не нужны, — пробормотала я из кокона одеяла. В задницу великих мстителей. Я хочу просто выйти из брака с наименьшими потерями. 

— Нет, — согласилась Ляля и потянула на себя мою подушку. — Но ты могла бы собрать вещи,