Американская кузина - Доун Линдсей

Незнакомец разразился смехом, внушавшим Соррел симпатию, потому что в нем не было ни капли фальши или манерности, с которыми она постоянно сталкивалась в Лондоне. Он искренне хохотал, сотрясаясь всем телом.

- Не знаю! - признался он. - Но мне кажется, вы правы, мисс. Я сам это заметил после возвращения. Как бы то ни было, я убежден, вам не приходит в голову мысли о подстерегающих вас разбойниках или бродягах. Но, смею сказать, дома вам не привыкать встречаться лицом к лицу с индейцами, стоит только открыть дверь, поэтому-то моя бедная страна кажется вам такой смирной.

- С этим мнением я постоянно здесь встречаюсь, - сухо отозвалась Соррел. - Англичане совсем не утруждают себя стремлением что-нибудь узнать о своей бывшей колонии.

Соррел помолчала, потом спросила, не в силах скрыть холодок:

- Вы участвовали в недавней войне с Америкой, сэр?

Он улыбнулся, заметив холодок и понимая, откуда он взялся.

- Нет. К счастью, нет. Не лучшая была затея, хотя, наверное, я не должен так говорить. Однако я рад, что вы не возненавидели Англию.

Соррел смягчилась.

- Моя тетя англичанка, и моя мать тоже. Я не собираюсь обвинять одну Англию, если вы это имеете в виду, потому что война, по моему убеждению, была безрассудством с обеих сторон.

Фитц медленно ехал сзади, ведя на поводу хромающую лошадку и не особенно приближаясь к ним, за что Соррел была ему признательна, ибо могла, не стесняясь его присутствия, продолжать разговор.

- Приятно слышать, - искренне обрадовался незнакомец. - У меня много друзей, которые сражались там, и, похоже, они едины в том, что мы больше никогда не будем воевать с Америкой.

- Но все-таки революция... мятеж, как вы здесь говорите... до сих пор вызывает раздражение у некоторых англичан, с которыми я встречалась. Но, возможно, теперь, когда мы на равных, нам удастся сохранить мир.

- А вы великодушны. Могу я спросить, где вы живете в Америке?

- В Аннаполисе. Недалеко от Вашингтона,- ответила Соррел, ничего больше не объясняя.

- А-а! - понимающе протянул он. - Теперь мне все ясно, и я тем более благодарю вас, что вы не клянете всех англичан за тогдашнюю жестокость. Насколько я помню, ваша столица была почти полностью сожжена. Она не хотела говорить об этом, но все-таки добавила:

- Да. Но это случилось в ответ на то, что мы сожгли несколько городов в Канаде,- честно призналась она.- В войне -нет ничего хорошего, и я думаю, вы сами это отлично знаете, сэр.

- Да,- печально подтвердил он.- Ничего хорошего. Как я уже говорил, мно-гие мои друзья были в Америке, и они в один голос говорят, что это была дурацкая война. В ней все было не так. Кстати, не важно, была это справедливая война за независимость или несправедливая, я всегда буду думать, что Америку и Англию объединяют общие корни и общие интересы. И нечего нам драться друг с другом.

Некоторое время они молчали, погруженные в свои мысли. Помимо воли Соррел вспомнила те страшные события в недавнем прошлом, свидетельницей которых она была. Ему, несомненно, тоже было что вспомнить. Они как будто перенеслись за миллион миль от зеленого мирного луга.

Незнакомец говорил откровенно и разумно, без намека на манерность, которую Соррел постоянно встречала в Англии, и это не могло ей не понравиться. К тому же он полностью соответствовал ее представлению о настоящем мужчине - высокий, крепкий, легко поднял ее, хотя она не была ни маленькой, ни хрупкой. Правда, его красота настораживала Соррел, но, вроде, он не денди и не ловелас. Да и улыбка у него на редкость располагающая. Соррел подумала, что такой стоит дюжины неведомых маркизов.

Улыбнувшись, он тактично сменил тему.

- А что вы думаете о моей стране?- спросил он. - Насколько я понял, вам не все нравится.

- Ну, почему? Англия- прекрасная страна, и я рада, что повидала ее,откровенно ответила Соррел. - Мне было приятно увидеть старый дом, в котором выросла моя мама. Я полюбила тетю, хотя она такая странная... Однако, боюсь, вы угадали. Я никогда не соглашусь с вашими обычаями и правилами, которые ограничивают жизнь - особенно жизнь молодой и незамужней женщины.

- Неужели они такие строгие, мисс?

- Такие. И я их почти возненавидела. Я уже обидела тетю тем, что хочу жить по-своему. Дома мне никто не мешает гулять или кататься на лошади, а здесь это невозможно. В Лондоне так много интересного, но ни тете, ни кузине не хочется ходить со мной, поэтому мне тоже пришлось сидеть дома. Правда, один раз я прошлась от Мэйфайр до собора Святого Петра и обратно, и меня никто не сопровождал. Не представляете, в каком я была восторге. Ну а тетя пришла в негодование, словно я совершила преступление. Конечно, вы можете смеяться, но, уверяю вас, это совсем не смешно. Вскоре я поняла, что моя кузина из дома ни на шаг, она даже ленточку себе не может купить без служанки или лакея. Если бы мне пришлось так жить всегда, я бы просто-напросто помешалась.

- И правда тяжело,- с сочувствием проговорил он.- Но я много пробыл на чужбине, и, если сравнить с Испанией, например, Англия гораздо демократичней. В Америке по-другому? Вы поэтому тайком взяли гнедую вашего дяди и... э... удрали сегодня?

Благодушное удивление в его голосе совсем ее не обидело, правда, она сама не понимала, как много рассказала незнакомцу. Чуть подумав, она грустно ответила:

- К стыду моему, сознаюсь, причина еще хуже. Тетя и кузина ждут к вечеру... важного гостя, и я уже столько о нем наслушалась, что меня уже тошнит от одного его имени.

- Это, конечно, нехорошо.

Он говорил с юмором, касаясь грудью ее плеча. Соррел становилось все труднее держаться прямо.

- Чем этот неизвестный гость вызвал ваше неодобрение, мисс?

- Ничем. Я его в глаза никогда не видела. Мне только известно, что он маркиз, а в Англии это все объясняет. Фитц, державшийся сзади, вдруг поперхнулся и закашлялся, но его друг не обратил на это внимания.

- А, понятно, - проговорил он. - Думаю, вы не уважаете титулы из демократических принципов? Она пожала плечами.

- Я ведь американка. Вы в Англии слишком благоговеете перед титулами. Вот что я вам скажу. Этот пресловутый маркиз мог бы быть глухим, слепым, слабоумным и одноногим, все равно он был бы желанным гостем. Человек в вашей стране зависит от количества денег в кошельке и, что еще хуже, от своего рождения.

Сзади снова послышался кашель, но голубоглазый красавец сказал только, стараясь сохранить серьезное выражение на лице:

- Вы слишком суровы, мисс.

- Может быть. Но я считаю, что человек не имеет основания надуваться, как... как жаба, только по Той причине, что его дед сто лет тому назад купил титул или его более дальние предки чем-то услужили монарху.