Черный лед - Бекка Фитцпатрик

Два Рождества назад я тоже проводила каникулы в Айдлвайлде с семьей Корби, но последнее Рождество пропустила. Келвин отправился в гости к кому-то из своих приятелей по колледжу, а Корби с родителями поехали кататься на лыжах в Колорадо, оставив Айдлвайлд пустовать. Я никогда не была там без мистера и миссис Верстеег и не представляла себе Айдлвайлд без всевидящего ока хозяина дома, тенью преследовавшего нас.

Но теперь мы будем одни – никаких взрослых, никаких правил. Год назад провести неделю с Келвином наедине показалось бы чем-то запретным и опасным, сбывшейся тайной мечтой. А сейчас я не знала, чего ожидать. Не знала, что буду говорить ему, сталкиваясь в коридоре. Интересно, боялся ли он нашей встречи так же, как я? Что же, по крайней мере, первая неловкая уже позади.

– Жвачка есть? – спросила Корби и, не успела я возразить, уже залезла в мой бардачок, вывалив на пол коллекцию дисков Келвина. Подобрав их, подруга с недоумением воззрилась на мой трофей. – Это не моего брата?

Что ж, попалась – надо признаваться.

– Позаимствовала сегодня утром на заправке из его машины. У меня есть оправдание: он вел себя как козел. Не волнуйся, все верну.

– Уверена, что справишься? – Корби явно считала кражу его дисков странным поступком. – Я, конечно, считаю его просто тупицей, но все время напоминаю себе, что вы, типа, были вместе. Или как-то там. Можем поговорить об этом, сколько хочешь, только не упоминай о поцелуях. Как представлю, что кто-то обменивался слюной с моим братцем, особенно ты, меня блевать тянет. – Подруга засунула два пальца в рот для большего эффекта.

– У меня с ним все кончено. – Наглая беззастенчивая ложь. Ничего у меня не кончено. И тот спектакль с «новым» парнем только подтвердил это. До сегодняшнего утра я действительно верила, что навсегда порвала с Келвином, но, стоило мне его увидеть, и старые чувства вернулись снова. Я ненавидела себя за то, что по-прежнему что-то к нему испытываю, пусть даже сильнейшее отвращение. За то, что по-прежнему позволяю ему причинять мне боль. С Келвином было неразрывно связано столько мучительных воспоминаний. Неужели Корби забыла, что он порвал со мной в вечер встречи выпускников?[8] Я надела платье, заказала столик в «Руби-Тьюзди»[9] и оплатила два места в заказанном лимузине. Я была королевой вечера выпускников! Сколько раз я представляла, как стою на футбольном поле в короне, улыбаясь аплодирующим и улыбающимся людям, и как потом танцую в его объятиях.

Мы договорились встретиться у меня в восемь, и когда пробило восемь тридцать, а Кэл так и не позвонил, я вообще-то начала волноваться, не попал ли он в аварию. Я знала, что его рейс не откладывался – следила за полетом онлайн. Все остальные уехали на лимузине, и я уже была готова разрыдаться.

И тут ожил телефон. Келвин даже не вылетал из Калифорнии. Дождался последней минуты, чтобы позвонить, и не озаботился хотя бы притвориться, что извиняется. Ровным бесстрастным голосом сообщил, что не приедет.

– А пораньше предупредить не мог? – вырвалось у меня.

– Да что-то закрутился.

– Очень на тебя похоже. Не звонишь мне неделями. По несколько дней не отвечаешь на звонки. – Уехав в колледж, Келвин словно стал другим человеком. Словно почувствовал вкус свободы, и от этого все изменилось. Я больше не была в списке его приоритетов. – Могла бы и догадаться, что ты что-нибудь такое выкинешь! – выкрикнула я, изо всех сил стараясь не расплакаться. Он не приедет. Мне не с кем идти на вечер выпускников.

– Подсчитываешь частоту моих звонков? Не знаю, что и подумать, Бритт.

– Ты что, серьезно? Это я, по-твоему, не права? Ты хоть представляешь, как ты меня сейчас подставил?

– Ой, ты прямо как мой отец, вечно нудишь: я не то, я не это, – стал защищаться он.

– Ты придурок!

– Возможно, нам не стоит поддерживать отношения дальше, – холодно сказал Келвин.

– Может, и не стоит!

Хуже всего, что я слышала громкую музыку и спортивный репортаж на заднем фоне. Келвин сидел в баре. Я так ждала этого вечера, а он попросту надирался. Резко бросив трубку, я разревелась.

От этих воспоминаний я начала злиться и уже пожалела, что завела разговор о Келвине. После этого трудно было выполнять свое решение оставаться в хорошем настроении. Притворяться счастливой намного легче, когда не нужно растрачивать энергию, убеждая весь мир: у меня все прекрасно, просто прекрасно.

– А все-таки: это не будет странно, что он рядом? – нажимала Корби.

– Не глупи.

Она испытующе прищурилась:

– Ты не собираешься воспользоваться такой возможностью, чтобы снова охмурить его?

– Фу! Умоляю, больше даже не спрашивай об этом. – Однако я задумалась. Да еще как. Что, если сам Келвин попытается приударить за мной? Не так уж трудно это себе представить. Корби с Медведем будут заняты исключительно друг другом, мы с Келвином останемся один на один. И меня бы не удивило, если бы он попытался. Так что решать мне нужно было прямо сейчас: собираюсь ли я ему это позволить?

Возможно, если бы я была точно уверена, что он действительно окончательно порвал со мною, то смогла бы его забыть. Но то, как он посмотрел на меня в «Севен-Элевен», когда я флиртовала с Мэйсоном… Если это было не сожалением, то уж не знаю, чем это было.

Однако на сей раз, твердо решила я, ему придется как следует потрудиться, чтобы завоевать мое внимание. Он унизил меня, и теперь ему потребуется много чего сделать, чтобы вернуть все обратно. Я не подпущу его, пока всерьез не помучаю. Немного унижений в качестве вишенки на торте. Келвин не раскрыл мой обман, что работало на меня. Поиграю с ним, а потом брошу, изобразив раскаяние, что обманывала своего новоявленного «парня».

Что там говорят про воздаяние? Скоро Келвину предстоит это узнать на своей шкуре.

Радуясь, что у меня наконец появился план, я поглубже уселась в кресле, довольная собственным коварством и готовая к предстоящей долгой неделе.

Корби расстегнула чехол для компакт-дисков, но не успела их просмотреть, как заметила сложенный листок бумаги, заткнутый в кармашек обложки.

– Ого, ты только глянь!

Я скосила глаза. Она развернула топографическую карту национального парка «Гранд-Титон» – из тех, что выдают на кордонах, но сплошь покрытую пометками, сделанными рукой Келвина. Карта складывалась трижды, потом еще пополам, краски выцвели, а края пообтрепались – Кэл явно часто ею пользовался.

– Келвин пометил все лучшие маршруты для походов! – воскликнула Корби. – Смотри, как далеко он заходил: тут везде пометки. Он, наверное, не один год этим занимался. Я-то знаю, я всегда дразнила его ботаном-походником, но вообще это круто!

– Дай-ка взглянуть. – Взяв карту и расправив ее на руле, я поглядывала то на нее, то на дорогу. Келвин отметил не только маршруты походов. Карту испещряли пометки, показывавшие снегоходные трассы, грунтовые дороги, укрытия на случай непогоды, станции рейнджеров, живописные места, охотничьи угодья, чистые озера и ручьи, пути миграций животных. Айдлвайлд тоже был помечен. Для походника, застрявшего в горах, карта стала бы просто спасением.

Мы все еще были слишком далеко до парка, чтобы найти свое местоположение на карте Келвина, но я всерьез подумывала, когда приедем, подменить ее гораздо менее подробными заметками мистера Верстеега.

– Ты обязательно должна вернуть Келвину карту, – настаивала Корби.

Сложив план, я запихнула его в задний карман шортов. Столь подробно размеченную карту Келвин явно ценил высоко. Я ее верну. Но сначала заставлю его немного побегать.

Спустя тридцать минут сборник окончился песней «Каждый день – извилистая дорога»[10] Шерил Кроу. Дорога пошла круто в гору, и мы полезли набирать высоту по серпантину. Обочины резко срывались вниз, и я склонилась вперед над рулем, сосредоточенно проезжая каждый крутой поворот. Одна неправильно пройденная «шпилька» – и мы закувыркаемся по склону. От таких мыслей бросало в дрожь.

– Что думаешь: это дождевые облака? – нахмурившись, спросила Корби, показывая на гроздь темных туч, выраставших над лесом на севере. – Как такое вообще возможно? Я проверяла погоду перед отъездом. В Айдахо обещали дождь, но в Вайоминге – нет.

– Будет ливень на пару минут, а потом снова прояснится.

Не нравится погода в Вайоминге? Подожди пять минут. Так гласит поговорка.

– Лучше бы в те дни, что мы здесь, дождя не было вообще, – возмущенно пропыхтела Корби. Мне подумалось, не вспомнила ли она о Рейчел и Эмили, загорающих на пляжах Вайкики. Я знала, как сильно Корби хотела поехать на весенние каникулы куда-нибудь в тропики, и подумала: то, что она сейчас со мною, многое говорило о нашей дружбе. Мы, конечно, ссорились, но были неразлучны. Сколько подруг променяло бы пляж на тяжелый горный поход?

– Я читала в путеводителе, что дождь как-то связан с теплым и холодным воздухом, которые все время сталкиваются, – машинально пробормотала я, не отрывая взгляда от дороги. – На такой высоте водяной пар может замерзать в кристаллики льда, которые заряжаются положительно. А дождь заряжен отрицательно. Когда заряды накапливаются, получается молния, и мы попадаем в грозу.