А не пора ли мне НА УЧЁБУ?! (СИ) - Нетт Евгений

Глава 3. Дом. Часть II

Время уже давно ушло глубоко заполночь, и отец, воспользовавшись своим положением в семье, отправил маму с братом спать, а сам со мной вместе расположился на крыльце дома. Мы много разговаривали и выпивали, так что я ну совсем не удивился тому, что в конечном итоге Волан отключился рядом с разбитой мраморной плитой — чего-то вроде домашнего памятника считавшемуся мёртвым мне. Я же окинул взглядом картину суровой мужской попойки, в которой напиться было суждено только одному участнику, и залпом прикончил плещущееся в кружке пиво. Опьянения, как и сна, не было ни в одном глазу, так что я принял решение немного повозиться с одной из наиболее успешных своих поделок, один из экземпляров которого оперативно занял мои уши, а второй — в виде груды составляющих развалился на ступеньке рядом.

Мне стоило только пожелать, как в уши полилась музыка, слышать которую мог только я сам — и больше никто. Сразу отвергну ваши крайне грубые предположения об употреблении всякой дряни и скажу, что магия крови в артефакторике имеет не мало сильных сторон, но и слабых ни разу не меньше. Например, всё, что выходит из-под моих рук и управляется контуром на крови невозможно использовать никому другому. С плеером я зашёл ещё дальше, научив его правильно воспроизводить звук посредством колебаний пары миниатюрных динамиков. Грубо говоря, управлял я им так же — желанием, но вот музыку он мог как тянуть напрямую из моей памяти, — с первого раза получалось не очень, — так и воспроизводить с предварительно подготовленных золотых пластин диаметром в три сантиметра и толщиной в треть сантиметра. На такие влезало всего одиннадцать с небольшим минут аудиоряда в хорошем качестве, но я не жаловался. Ведь всё, что могли предложить местные — это фактически диктофоны, способные час-полтора записывать звук вокруг. И, естественно, никакой музыки, хранящейся только в моих воспоминаниях.

Впервые над этим проектом я начал работать четыре с небольшим года назад, и с того момента посвящал ему всё больше и больше времени. Можно сказать, с каждым годом мои усилия удваивались, и спусковым крючком для этого служило каждое новое вынужденное применение глаз. Я завёл дневник, в который записывал всё сколь-нибудь важное на старом-добром русском языке, но этого было явно недостаточно. «Кларисса — твоя мать, ей столько-то лет при том, что тебе столько-то. Она авантюристка, домохозяйка и прочая, прочая. Волан — твой отец, он алхимик»… Сухая выжимка, простые факты, не несущие ни грана эмоций, помогли мне не обидеть маму сегодня, но сам я чувствовал себя страшным лицемером. Забыв её два года назад, я старательно, на основе своих записей, возвращал её на место в своих воспоминаниях, но это совершеннейшим образом не то. Просто представьте, что вы десятилетним пацаном пошли в поход-самоволку с друзьями, и проторчали где-нибудь в степях пару суток. Поход? Поход! Впечатления! Эмоциональный накал! А когда ото всего этого остаётся только понимание того, что — да, ходил-бродил по степям, ловил ящерок и чуть не утоп в реке…

У нормального человека всё наоборот: он забывает факты, но до самой смерти хранит в сердце вызванные далёкими событиями эмоции. Я же терял последние, но вполне мог восстановить в голове общую картину событий.

Вот только радости это не приносило.

Чем, спросите вы, связан плеер и проклятая сила Палача? А я вам отвечу — возможностью работы с памятью. Если можно перенести на физический носитель мелодию, слова и голос певца, то почему бы не провернуть то же самое с образами? Хотя бы в виде кино, но я смогу сохранять наиболее важные моменты своей жизни. А в будущем, по мере собственного роста как мага и артефактора, можно и до резервной копии самого себя добраться. Буду как Наруто, теневых клонов лепить. Главное, чтобы это в принципе было возможно, так как я о чём-то подобном в этом мире даже и не слышал, а вслепую занимать последний слот навыка — такая себе перспектива.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Поймав себя на очередном невесёлом вздохе, я решил покончить с самоистязанием и взяться, наконец, за работу. В конце концов, нормальный, человеческий управляющий контур сам себя не сделает, а такого настроения, как сейчас, — отрешённо-целенаправленного, — можно в ближайшее время и не дождаться. Я взял одну из скомпонованных на манер компьютерной платы деталей…

И не заметил, когда небо начало светлеть, а первые солнечные лучи — скользить по крышам домов. Из этого медитативного состояния меня вырвало мягкое прикосновение в моей же голове, и, что удивительно, несмотря на неожиданность, моё тело даже не попыталось как-то отреагировать на возможную угрозу. Может, помнило, в отличии от меня?

— Отдыхаешь?

— Вожусь с артефактом, мам. — Я обернулся, встретившись глазами с добрым взглядом Клариссы. — Ты что-то хотела?

— Удостовериться, что твоё возвращение — не сон. Мы ведь тебя уже похоронили… Прости. Нужно будет съездить на кладбище, убрать надгробие. И переоформить документы.

— Это ведь не к спеху, верно? Можем просто поболтать… — Краем глаза я заметил направленный на меня серьезный взгляд, принадлежащий выглядывающему из-за приоткрытой входной двери брату. — Доброе утро, Тэл.

Он промолчал, а секундой позже скрылся за дверью. Мама хихикнула:

— Не беспокойся, он привыкнет и не будет убегать.

— Я и не беспокоюсь. — Пожимаю плечами, собирая воедино разобранный артефакт. Работать с ним и одновременно разговаривать я пока не способен, так что пока стоит прерваться. А у мамы, к слову, в руках сумка. — Ты куда-то собиралась?

— Да, за продуктами. — На мой недоуменный взгляд, — мы и вчера не съели всё, что было наготовлено, — она добавила: — Сделаю что-нибудь ещё. Ты ведь так давно не видел домашней еды…

Что-то мне подсказало, что противиться этому её желанию бессмысленно, и потому я, недолго думая, предложил свою помощь, которую мама с радостью приняла. Но одно возмущенное нашим разговором действующее лицо, скрывающееся за дверью, не заставило себя долго ждать.

— А я?! — Тэлан, посчитавший, будто его решили оставить за бортом, вбежал в комнату и, уперев руки в боки, угрожающе на меня посмотрел. — Мама всегда ходит со мной! Не с тобой!

Сразу не найдя, что сказать, я немного растерялся:

— Ну, мы ведь можем сходить вместе, так?

— Маме хватит меня одного!

И почему мне кажется, что мой брат — жутко избалованный ребёнок, с которого сдувают все пылинки и потакают любым прихотям? Кларисса так на меня посмотрела, будто действительно хотела оставить меня тут… но я посчитал, что это не дело.

— Ну, давай подумаем. — Опустившись перед братом на корточки, я вытянул перед собой руку, над которой тут же вспыхнул небольшой огонёк, принявший форму гарцующего на коне всадника. Я ведь не бросил тренировки контроля по методике того слабосилка, трясущегося над каждой каплей маны. И, соответственно, кое в чём преуспел. — Я умею вот так. А ещё я старше и сильнее.

Со слов отца я знал о том, что Тэл пробует себя в магии, но ему сильно недоставало мотивации и усидчивости. В то же время, у меня не было особого опыта в общении с детьми, так что я решил совместить полезное с полезным. И навести мосты с братишкой, и подтолкнуть его в нужном направлении, как когда-то я подталкивал Гериана. Уж очень недружелюбен этот мир к слабым, на себе проверил. А Тэлан, тем временем, надулся от обиды, и я решил, что больше тянуть нельзя.

— Если хочешь, я могу тебя такому научить, и показать, что нужно делать, чтобы стать большим и сильным. Интересует? — Ничтоже сумняшеся, братишка закивал, усугубив своё безрадостное положение стремительным ответом на мой следующий вопрос. — Не сбежишь? Мои тренировки суровы, и жалеть тебя, как мама или папа, я не буду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хочу! С огнём вот так — хочу!

— Займёмся, когда сходим на рынок. Вместе сходим, о`кей?

— О`хей! — Ну да, в три года дети не всегда выговаривают все звуки как надо. Да и вообще изначально речь не настолько чистая, какую демонстрировал я. — Ты же маг, да?