Дочь Пустого - Дельта Корнер

пальцем в карту. – Пусть легион Незрячих следует первоначальному плану и поднимает всех мертвецов для пополнения войск. Нам необходимы эти рудники.

Я выжидающе посмотрела по очереди на каждого из братьев. Они знали, я буду стоять на своем, не желая следовать новому плану, который появился пару часов назад и не был продуман до мелочей, как прежний.

В рудниках, что находились на границах с Сумеречными землями, люди добывали не только драгоценные металлы. Мало кто знал, но настоящим сокровищем рудников был обсидиан – мощный природный усилитель магии. Умелые мастера специально под заказ создавали из него ювелирные украшения для братьев. Питер всегда скрывал под воротом рубашек кулон в виде полумесяца, а Вильям любил носить широкие браслеты. Келлан и Энтони предпочитали украшать одежды брошами из темного камня. Среди моих драгоценностей не было обсидиановых изделий, несмотря на то что мне нравились изделия из этого камня. Братья говорили: такой красавице больше пойдет алая яркость рубинов, нежели мрачная чернота обсидиана. Я доверяла их вкусу.

– Некроманты нужны нам на западном фронте, сестрица, – промурлыкал Вильям и поправил край рукава своего кителя.

Даже в нем младший из принцев напоминал настоящего кота. Я нахмурилась, собираясь возразить.

– Вильям прав. – Энтони вытер кровь с губ. – Там некроманты сейчас нужнее.

– Если бы ты не питался нашими людьми, не встал бы вопрос об отступлении, – съязвила я, прожигая взглядом Тони.

Брат вечно не мог пройти мимо и воздержаться от удовольствия, которое приносили ему смертные, отдавая себя без остатка.

– Легион Незрячих мы отправим на запад, – спокойно заговорил Питер, до этого момента он сохранял молчание.

Я удивленно подняла брови, ожидая совсем другого ответа от старшего брата. Левой рукой он поправил свои смольные волосы, а затем склонился над картой. Сжал губы в тонкую линию, словно оценивал наши шансы на победу. Выпрямившись, он вздернул подбородок и четко произнес:

– Здесь мы справимся сами. Впятером.

– Питер прав, наших сил хватит. Я давно никого не убивал своими руками. Пора размять кости, – усмехнулся Келлан, разливая вино из мортяники по стаканам. Даже в военном лагере братья не забывали о нем. – Всех, кто решил сопротивляться нам, ждет смерть.

– И боль, – добавил Вильям, его губы растянулись в широкой улыбке.

Боль всегда приносила ему особое наслаждение.

– Я настаиваю на том, что некроманты нужны нам здесь, – скрестив руки на груди, произнесла я, не собираясь идти у них на поводу.

Вильям пожал плечами и плавно скользнул ко мне, его руки коснулись моих висков. Дикая боль вырвала меня из сна. Тяжело дыша, я поняла, что нахожусь в своей спальне, окруженная братьями.

– Фрея! – воскликнул младший принц, склоняясь надо мной. – Как ты себя чувствуешь?

– Голова болит, – призналась я и бросила взгляд на свою правую руку.

– Ты помнишь, что произошло в столовой? – прозвучал вопрос Питера, брат стоял с другой стороны от кровати.

Я нахмурилась. Все было как в тумане, но в памяти отпечаталась та боль, что причинил мне Вильям. Я не могла поверить в произошедшее. Братья никогда не причиняли мне вреда. Губы задрожали, на глаза от обиды навернулись горькие слезы, ведь те, кого я любила, так ужасно обошлись со мной.

– За что ты так со мной? – спросила я Вильяма, сжимая одеяло. – Что я сделала не так? Почему вы причинили мне столько боли?

Вопросы сыпались, а слезы ручьем бежали по щекам. Братья переглянулись между собой. Они были словно чем-то удивлены. Питер потянулся ко мне рукой, но я отпрянула:

– Не трогайте меня!

У меня началась истерика. Принцы молча смотрели на то, как меня трясло, и бездействовали.

– Фрея, – ласково позвал Питер.

Его голос был полон спокойствия, словно ничего не произошло. Он успокаивал меня, заставлял позабыть о странном сне и боли. Шмыгнув носом, я заглянула в глаза старшему брату и шумно выдохнула. Истерика прошла в одно мгновение, слезы высохли. Я перестала дрожать, внимательно слушала первого принца Тьмы.

– Позволь рассказать тебе легенду о принцессе? – спросил он, присаживаясь на кровать рядом со мной.

Я медленно кивнула, соглашаясь и не обращая внимания на остальных. Энтони подошел к окну, а Келлан замер недалеко от него. Вильям покосился в мою сторону, но не решился сесть напротив Питера.

– В одном королевстве жила принцесса. Она была истинной темной, ведь родилась с огромной силой.

Черноволосый принц говорил спокойно, не отводил от меня напоминающих бусинки глаз. Я чувствовала спокойствие, что от него исходило, и верила каждому его слову. Питер аккуратно коснулся моей руки, даря свое тепло. В какой-то миг я словила себя на мысли, что он касался меня своей магией, но не ощутила тревоги.

– Дар, который она имела с рождения, был опасен даже для нее самой. Не контролируя его, она могла уничтожить весь мир, – с последними словами в глазах Пита засияла Тьма, которая совсем меня не пугала. – У принцессы были братья, что очень любили сестру и всем сердцем желали оберегать ее от всех напастей. Даже от нее самой. Ты мне веришь, Фрея?

– Верю, – как завороженная ответила я, прикрывая на миг глаза.

Я сделала глубокий вдох и посмотрела на принцев, окончательно позабыв о кошмаре. Питер крепко сжимал мою руку, улыбаясь:

– Ты снова забыла про совет, Фрея?

Я виновато кивнула, не понимая, как смогла забыть про такое важное событие. Братья пообещали назначить меня членом совета, как только мне исполнится восемнадцать. Я ждала этого момента больше года.

– У тебя есть несколько минут привести себя в порядок и появиться в зале совета, – произнес Вильям, поправив ворот рубашки.

* * *

Совет проходил каждые девять дней, если не было чрезвычайных ситуаций. Раньше меня никогда не приглашали, ссылаясь на мой юный возраст. Но теперь все изменилось. В зал совета я вошла следом за братьями. В своих покоях я успела сменить платье на серебряный камзол с черными брюками, а золотые волосы заплести в тугую косу. На братьях были похожие одеяния.

В просторном помещении из огромных панорамных окон открывался захватывающий вид на столицу. Но зал все равно сохранял мрак, ведь стекло было оснащено специальным покрытием, поглощающим свет. Народ Темных, в особенности мои братья, ненавидели солнце, ведь оно отнимало их физические и магические силы. Единственным источником света были свисающие с высоких потолков причудливые обсидиановые люстры в форме перевернутой восьмерки. Внутри них горело черное пламя, которое могло держаться месяцами благодаря темной магии в сочетании с усилительными свойствами камня.

На стене слева от входа в ряд висели наши с братьями портреты. Мой располагался в центре и был крупнее остальных. Я