Война на Свалке - Олег Волков

— Почему так дорого! — витус Рант от возмущения едва не запрыгнул на столик. — Это же… Это же… Слишком много!

Министр колоний пылает праведным гневом. Наверно расходы на правительственного консультанта лягут на бюджет его министерства.

— А вы поищите кого подешевле! — не выдержал Рекоу.

Злорадство и сарказм, что так долго копились в душе, выплеснулись наружу.

— Каково второе условие? — веский голос президента на корню погасил словесную перепалку.

Министр колоний тут же смолк. Рекоу с трудом взял себя в руки и произнёс:

— Во-вторых, в течении всей компании по восстановлению конституционного порядка на Дайзен-2 я буду находиться на борту космического корабля. Прошу и настаиваю записать в условиях договора, что никто и никогда и ни при каких обстоятельствах не имеет права требовать от меня спуститься на поверхность Дайзен-2.

— Проклятие Свалки, — президент чуть заметно кивнул.

— Да, оно самое, — легко согласился Рекоу. — Один раз Свалка отпустила меня. Дёргать судьбу за хвост второй раз я не хочу.

Витус Букнир не зря занимает самый высокий пост в Федерации Мирема. Ни насмешек, ни понимающей улыбки с его стороны так и не последовало. Зато министр колоний опять вскочил на ноги.

— Витус Букнир, — словно стреляя из пулемёта, заговорил министр, — Я считаю, что утус Рекоу требует оплату, которая не соответствует его профессиональной ценности. В нашем распоряжении находится доклад утуса Кассена Откена, последнего начальника тюрьмы Глот.

Утус Кассен Откен крайне нелицеприятно отзывается о работе утуса Рекоу на посту начальника тюрьмы. Приняв должность, утус Откен выявил многочисленные нарушения режима охраны и содержания заключённых. Одно только существование теневой администрации тюрьмы среди заключённых является вопиющим упущением и даже откровенной халатностью утуса Рекоу. Из отчёта утуса Откена можно сделать вывод, что бунт заключённых произошёл в том числе и по вине утуса Рекоу.

Рекоу, слушая эмоциональную речь министра колоний, держался из последних сил. Но всё равно не выдержал и громогласно расхохотался.

— На каком основании вы смеётесь? — витус Рант сама уязвлённая гордость.

Удивлённое лицо министра колоний только подлило масла в огонь, Рекоу во второй раз сразил приступ дикого хохота.

Министр колоний никак не ожидал подобной реакции на столь тяжкие обвинения.

— Простите, витус, — Рекоу смахнул с ресницы слезинку. — Позвольте объяснить.

Министр и президент ничего не ответили.

— Точно такими же словами, — Рекоу потёр кулаком левый глаз, — я охарактеризовал работу утуса Несота, моего предшественника на посту начальника тюрьмы Глот. Правда, я сработал не так оперативно. Мой разгромный отчёт о недопустимом бездействии утуса Несота ушел на Мирём только через несколько месяцев, со следующим транспортником.

Всего я накатал пять отчётов, — Рекоу выразительно посмотрел на утуса Ранта. — Три о никудышной работе утуса Несота и два о неотложных мерах по улучшению работы тюрьмы Глот. В последнем отчёте я буквально на каждой странице предрекал бунт заключённых и умолял министерство увеличить штат надзирателей и количество средств контроля. Но… — Рекоу выразительно развёл руками, — логика министерства проста: дальше Свалки заключённые всё равно не убегут.

— Это правда? — президент хмуро посмотрел на витуса Ранта.

— Нам необходимо проверить архивы, — не моргнув глазом, выкрутился министр колоний.

— Проверяйте. Проверяйте, — благодушно напутствовал Рекоу. — Может быть, наконец, найдёте огромную кучу отчётов о крайне неудовлетворительной работе колониальной администрации Дайзен-2, да и прочих миров тоже.

— Вы о чём? — настороженно поинтересовался витус Букнир.

— Видите ли, витус президент, на Свалке сложилась «добрая традиция»: каждый новый присланный с Мирема чиновник начинает работу с написания разгромного отчёта о никудышной работе своего предшественника, — охотно пояснил Рекоу. — Обычно два — три. На моей памяти витус Рабел, начальник полиции, написал аж десять, но это рекорд.

Да и как оно может быть иначе, витус президент. Министерство колоний давно навострилось сплавлять в далёкие миры неудачников и откровенных болванов. Меня удивляет, почему жители внешних колоний ещё так мало бунтуют.

Крыть нечем, пристыженный министр колоний сел обратно на диван.

— Ну хорошо, — примирительно произнёс президент. — С вашей работой на Дайзен-2 разобрались. Но… не слишком ли много вы просите?

Рекоу несколько расслабился. Аж на сердце отлегло. Витус Букнир далеко не дурак. Ибо дураку не дано занять президентское кресло в Гранитном кабинете, официальном рабочем месте президента Федерации Мирема.

— Это как посмотреть, — ответил Рекоу. — Сколько стоит одна «Эмма»? А броник космического пехотинца? А высокоточная ракета? Во сколько бюджету Федерации обойдётся прогулка Первого ударного на Свалку и обратно? По сравнению с ЭТИМ, — Рекоу выделил последнее слово, — Я прошу сущие совирты.

Не помогло, сомнения по-прежнему отражаются на лице президента.

— Впрочем, — Рекоу тут же сменил тактику, — Я с превеликим удовольствием останусь дома совершенно бесплатно. Знаете ли, после двадцати лет жизни под землёй просто так выйти на улицу, вздохнуть полной грудью свежий лесной воздух и почувствовать над головой бездонное небо уже за счастье.

— Хорошо, мы принимаем оба ваших условия, — неожиданно легко согласился витус Букнир.

Министр колоний тут же сник, будто этот самый миллион ему придётся выложить из собственного кармана.

— А теперь докажите, что вы стоите таких денег, — потребовал президент.

— Легко, — Рекоу ничуть не растерялся. — Разрешите начать с того, что никакой полноценной войны на Свалке не будет. Ещё до того, как космические пехотинцы высадятся на планете, аборигены спрячутся под землёй.

— Это очевидно, — отозвался витус Ропин.

— Но вы понятия не имеете, что на самом деле представляют из себя подземелья Свалки, — Рекоу в упор посмотрел на министра обороны. — За триста с лишним лет аборигены перекопали кратер Финдос вдоль и поперёк. На один официальный туннель, отмеченный на карте, приходится два — три неофициальных. Добавьте к этому заброшенные выработки и огромную сеть естественных пещер под Северным плоскогорьем. Кроме того, у аборигенов было почти два года, чтобы накопать ещё больше секретных туннелей и бункеров, о которых знают далеко не все жители самой Свалки.

— Ну-у-у… — недоверчиво протянул витус Ропин. — Не стоит преувеличивать возможности аборигенов. Население Свалки всего два миллиона человек.

— Я не преувеличиваю, а преуменьшаю, — уверенно ответил Рекоу. — Дайзен-2 это не Мирем, далеко не Мирем. Колония на Свалке целиком и полностью находится под землёй. Даже дороги между городами и поселениями пробиты в толще гор.

Половина населения Свалки так или иначе связана с добычей полезных ископаемых. Квалифицированных горняков и проходчиков на Дайзен-2 если и меньше, чем на Миреме, то на две-три сотни человек. Не говоря уже о горнопроходческих комбайнах и прочих машинах. Большая часть второй половины великолепно владеет отбойным молотком. Когда фермеру нужна дополнительная комната или кладовка, то он просто выкапывает её. Сам. Своими собственными руками. При этом фермеры не всегда сообщают о проведённых работах властям и ещё реже предоставляют полноценные чертежи.

Рекоу разошёлся не на шутку.

— Я настоятельно рекомендую отправить на Свалку как можно больше геологов и геологического оборудования. Это… — Рекоу на мгновенье замялся, — буровых установок, комбайнов копательных… Ну, что там ещё есть у наших учёных для исследования глубин. Иначе война в подземельях Свалки для космических пехотинцев превратится в кошмар наяву.

Там! — Рекоу выразительно ткнул пальцем в пол, — вы не сможете использовать ни танки, ни бронемашины, ни высокоточные ракеты. Вся мощь Первого ударного окажется абсолютно бесполезной.

Рекоу перевёл дыхание. Убеждать облечённых очень большой властью людей тяжкий труд. До Создателя всего сущего и то легче докричаться. Получится ли?

— Благодарю вас, — президент поднялся с кресла. — Мы обязательно подумаем над вашими предложениями.

Рекоу поднялся следом. Аудиенция закончена, у витуса Букнира, как главы Федерации Мирема, полно дел.

— Мои помощники займутся вами. Они оформят необходимые документы. Первый ударный отправляется через десять дней. Дата обговорена заранее и переносу не подлежит. Всего вам хорошо, — на прощанье витус Букнир снова протянул руку.

Президент в окружении свиты быстро вышел через открытую телохранителями дверь. Рекоу, оставшись в Каминной гостиной совершенно один, сел обратно в удобное кресло.