Изверг. На пороге исправления - Olesse Reznikova

— Соглашайся на что? — очень тихо и сипло выдавила я из себя.

Он придвинулся ближе и еще поднял руку вверх, я уже ничего не могла сделать, не могла шевелиться. На глазах готовы были навернуться слезы. Как вдруг он дернул головой в сторону — что-то прилетело в нее. Повернув будто закаменелую голову в сторону, я увидела Святослава, который показывал на ряд рядом с ним.

Пока Влад выяснял, кто посмел что-то кинуть в него, я быстро преодолело свинец, будто бы находящийся в моей теле, и пошла в сторону, которую показали.

— Посиди тут до конца, а то этот ненормальный так и будет приставать к тебе во всех смыслах.

— Спасибо, — одними губами проговорила, улыбнувшись. Я чуть ли не плакала, придя на это место, и Святослав, заметив это, успокоил меня, сказав, что пока он рядом, все будет в порядке, и что если вдруг у кого-нибудь еще будут такие ситуации, пусть они смело обращаются к нему.

Я была ему очень благодарна, и в каком-то закоулке моей души появилась надежда на то, что есть человек, который готов и может понять мое состояние без слов и объяснений.

5. Случайность и необдуманный поступок

Когда от боли капает слеза…Когда от страха сердце бьется…Когда от света прячется душа…Когда от горя жизнь вся рвется…Ты посиди тихонько в тишине…Закрой глаза, и понимая, что устала…Сама себе скажи наедине…Я буду счастлива! Во чтобы то ни стало!!!

После окончания пары нам сказали, что можно идти домой, так как больше на сегодня у нас занятий нет. Я не успела собраться, как увидела, что Святослав уже покинул аудиторию, и поэтому, закинув рюкзак на плечо, поспешила найти его, чтобы отблагодарить.

Я нашла его у выхода и быстро подошла ближе. Чувствуя волнение, слегка тыкнула Святослава в плечо, чтобы он обернулся. Когда он это сделал, я сказала:

— Послушай, я хотела сказать… спасибо, что ты, что ты меня, как бы…

Я не могла нормально сформулировать фразу, и поэтому он сам договорил:

— Не стоит, Влад всегда так делает с теми, кого считает немного хуже себя.

— То есть он? — я сделала вопросительное выражение лица и подняла брови.

— Не хочу тебя как-то обижать, но да — он считает тебя хуже его самого.

Я быстро подняла брови и опустила, сделав круг глазами, как бы закатив их. Ком встал в горле и мешал мне что-то ответить. Я блуждала глазами по холлу и не знала, что делать и говорить в такой ситуации.

— Подожди, либо он правда думает, что тебя можно легко развести, как маленькую девочку, как с конфеткой…

Я вновь посмотрела на него, в его янтарные глаза, впервые за это время.

— Думаю, ты меня поняла.

Я кивнула головой и пошла в сторону выхода, забыв спросить у Святослава, как могла бы его отблагодарить за пределами университета.

***

— Судя по твоему описанию, твой прошлый врач, — Николай Николаевич взглянул на меня поверх очков, как бы подтверждая свои слова, на что я кивнула, — если его, конечно, можно назвать врачом, назначила тебе какие-то нейролептики. Но вот какие… Он говорил тебе, сколько таблеток нужно принимать и когда?

Я промолчала, так как не знала, как сказать, что никто мне ничего на самом деле не назначал и что я сама пила таблетки, когда считала нужным.

— Тамар, — Николай Николаевич обратился ко мне, отложив планшет с листом и ручкой в сторону, — так как ты пришла решать свою проблему, а не усугублять, то давай будем честными друг с другом — если ты будешь брать или чего-то недоговаривать, то как я смогу понять, что именно с тобой происходит? Понимаешь, тут важна каждая мелочь, любая зацепка в поведении, отношении, слова, да даже простые жесты — все это может помочь понять твое состояние.

При этих словах Николай Николаевич смотрел мне в глаза, на что я постоянно отводила взгляд, так как не могла не чувствовать вину за свою ложь.

В итоге мне удалось рассказать о том, что никто мне ничего не назначал, что я просто забыла отнести пачку с нейролептиками назад к Эрике Николаевне и что врач женщина, и что она ничего не до сих либо не знает, либо специально не хочет знать, что происходит со мной, так как с того момента я ее больше не видела или, возможно, не хотела видеть, трудно сказать точно.

— Я не буду учить и объяснять, что так делать никогда ни при каких обстоятельствах нельзя, но, Тамара, что ты думала в тот момент, когда каждый раз принимала таблетку?

Сначала я открыла рот, чтобы ответить, но потом сразу же закрыла. Мне нужно было подумать, чтобы самой разобраться в себе.

— Сейчас мне станет лучше, мне станет спокойнее, сейчас дрожь в руках и коленях прекратится, — вдруг тихим голосом сказал Николай Николаевич. Я почувствовала, как будто бы со мной это уже было.

Чувство дежавю настигло меня.

Я ощутила, как что-то горячее потекло по щеке — это была слеза. Я не понимала, почему плакала. Может, от своей тогдашней беспомощности или жалости, которую я испытываю к себе сейчас. Я просто не знала этого.

— Тамар, почему ты сейчас плачешь? — спокойно спросил Николай Николаевич, передав мне платок.

— Я… я… я правда не знаю, от чего… — сдавленным голосом вымолвила.

— Своими действиями ты вызвала привыкание к данному препарату. Когда в последний раз ты принимала его?

Я все вытирала слезы, но они не переставали скатываться с моих ресниц прямо мне в ладони, капали на пальцы, скатывались на пол и там превращались в безнадежную лужу, которая просто перестанет существовать.

— В первый день в университете, это было в прошлый вторник.

— Господи, — он вздохнул и встал со своего места, взяв в стеклянном шкафу какую-то стеклянную баночку и высыпал что-то себе в руку. Позже он подошел ко мне со стаканом воды и передал желтую маленькую таблетку.

— Что это? — настороженно, но при этом спокойным голосом спросила я.

— Обычная валерьянка, тебе нужно успокоиться. Сегодня нам с тобой еще многое придется обсудить.

***

Я шла с университета и уже подходила к автобусной остановке, как услышала, что кто-то бежит ко мне. Обернувшись, я увидела парня со своей группы — он шел по направлению ко мне и что-то нес в руках.

— Еще немного, и я мог бы не успеть. Попросили передать именно тебе в руки, вот, — он отдал мне сложенный листок и побежал обратно в сторону университета.

Развернув так