Пятый уровень - Луи Бриньон

— Начальник отдела секретных расследований Джеймс Боуд! — представился он, не обращая ни малейшего внимания на слова детектива Савьера.

— А, Джеймс Боуд, — вспомнил сразу Хейс. Именно вас хотел видеть отец Джонатан. Меня из–за этого звонка чуть с работы не уволили. Долго же вы собирались.

— Подозреваемый у вас? — коротко спросил Боуд.

— Да, — ответил Хейс, но завтра его переводят в тюрьму. Расследование практически закончено. Он предстанет перед судом по обвинению в убийствах.

Не спрашивая разрешения, Боуд уселся в кресло Хей–са. Тот с явным неудовольствием следил за его действиями.

— У меня мало времени, поэтому я сразу перехожу к делу, — без предисловий заговорил Джеймс Боуд. Лицо его выглядело сосредоточенным. Слова звучали коротко и отрывисто.

— У меня к вам несколько вопросов, детектив Хейс, — Джеймс пристально посмотрел на полицейского.

— Всё что угодно, специальный агент ФБР Боуд! Не замечая или делая вид, что не замечает иронии,

Боуд продолжил так же резко, как и начал:

— Как я понял из отчётов по этому делу, которые проводили вы и ваш напарник, детектив Савьера, улики против Джонатана Парка неопровержимы. Вина его неоспорима. Иначе говоря, результат вашего расследования указывает на Джонатана Парка как на единственно возможного человека, совершившего это преступление?

— Так всё и обстоит на самом деле. Отец Джонатан виноват, и в этом никто не сомневается.

— Я сомневаюсь! — резко перебил Хейса Боуд. — Я сомневаюсь в его причастности к убийству, хотя не видел места преступления и не разговаривал с обвиняемым.

— Нельзя ли поконкретней, мистер специальный агент? — насмешливо поинтересовался детектив Савьера.

Боуд с неприязнью посмотрел на него.

— Можно, детектив. Для начала один момент. Смерть Айзека Гафара. Он, как известно, в течение 50 лет дружил с обвиняемым. Глупо, да, глупо думать, что человек, друживший с ним столько лет, заманит его в чей–то дом и убьёт.

— Но факты… — начал было Хейс, но его резко перебил Боуд:

— Какие факты? Очевидцев, видевших, как Джонатан Парк убивает семью этого. не помню фамилии. нет. Но у нас есть логика, которая напрочь опровергает все ваши выводы.

— И не такое случается в жизни, — подал голос Хейс.

— Согласен, — Боуд, не сводя с него глаз, кивнул головой, но, тем не менее, уверен в своей правоте. Однако об этом позже. Убил ли Джонатан Парк своего друга или нет, мы обсудим, но только не сейчас. Сейчас меня интересует другой момент в этой истории. Замечу, очень важный момент, на который, по непонятной мне причине, никто из вас двоих не обратил внимание.

— Мы ничего не упустили, — уверенно ответил Хейс.

— Вы уверены? — Боуд прищурился.

— Уверены, уверены, — подал голос Савьера.

— Ну что ж, — Боуд перевёл взгляд с Савьеры на Хейса и коротко попросил:

— В таком случае опишите спальню, в которой вы обнаружили тело главы семьи. Никак не вспомню его фамилию?!

— Мандрыга, — подсказал Хейс и продолжал отвечать на вопрос Боуда:

— Мы всё изложили в рапорте. Вы можете ознакомиться.

— Я предпочитаю услышать всё из уст очевидца! — холодным голосом, в котором прозвучали непререкаемые нотки, ответил Боуд.

— Хорошо, — Хейс пожал плечами и при этом бросил взгляд на Савьеру, как бы говоря: «Давай сделаем всё, как он просит. Так он быстрее оставит нас в покое». Савьера в ответ незаметно кивнул.

— В спальне мы обнаружили три трупа. Самого Аркадия Мандрыги, его дочери и жены. Дочь и жена лежали рядом. Обе на спине. А Аркадий Мандрыга лежал мёртвый, уткнувшись лицом в надпись, — полицейский брезгливо поморщился.

— В какую надпись? — последовал вопрос.

— В надпись на стене!

— И что было написано на стене?

— «Спасите нас!» Эти слова были написаны кровью!

— Экспертиза определила, кто писал эти слова? Боуд задавал вопросы коротко и резко.

— Определила. Их написал Аркадий Мандрыга!

— А скажите, детектив, известно время наступления смерти людей, которых вы нашли в спальне?

— Известно! — уверенно ответил Хейс. — Дочь и жена были убиты одновременно, а сам Аркадий Мандрыга скончался на четверть часа позже.

Боуд поднял палец кверху, призывая обоих детективов к особой внимательности.

— А теперь вопрос, детективы, на который, как мне думается, у вас не будет ответа. Почему Аркадий Ман–дрыга написал на стене слова: «Спасите нас»?

— Как почему? — оба детектива посмотрели на Боуда. Вид у них был удивлённый и немного растерянный.

Отвечал по–прежнему Хейс:

— Их же убивали.

— Я знаю, что их убивали, — перебил его Боуд и продолжал:

— Однако задумайтесь над логикой этой надписи. А ведь она подсказывает, что надпись. очень и очень странная. Я бы понял, если б Мандрыга позвонил в «911» и произнёс эти слова. Но он пишет эту надпись на стене после того, как на его глазах убивают жену и дочь. Он пишет её, наверняка зная, что и ему осталось недолго жить. Вы понимаете меня? Рядом с ним лежит его мёртвая жена. Его мёртвая дочь… а он просит помощи и как? Пишет кровью на стене. Следовательно, он рассчитывает, что после его смерти эту надпись найдут. Отсюда простой вывод: он просит помощи не для себя. По причине того, что им уже нельзя помочь. Тогда почему он употребляет слово «нас»? И для кого он просит помощи в момент, когда уничтожают его семью и убивают его самого? Для кого он просит помощи? Для кого?

В словах Боуда прозвучала такая железная логика, что детективы на мгновение растерялись. А ведь они действительно не придали никакого значения этой надписи. Им стало ясно, что дело не такое простое, как кажется на первый взгляд. Да, детективы поторопились с выводами, многого не учли, не сопоставили. В общем, работали спустя рукава. Но самое неприятное — дело заходит в тупик.

— Вот именно, — подтвердил Боуд. — Дело Джонатана Парка очень сложное. Поэтому я предлагаю вам ещё раз проверить все улики. Внимательно изучите все результаты экспертизы. Попытайтесь найти хоть малейшую зацепку, которая укажет на истинного убийцу. Священник не виноват, я уверен в этом. Но доказать это я пока не могу, к сожалению, — Боуд встал и продолжил:

— Если вы согласны, мы можем работать параллельно и делиться сведениями. Дело находится в вашей юрисдикции, и мы не собираемся его забирать. Во всяком случае, на данный момент таких обстоятельств, которые позволили бы нам сделать такой шаг, не существует. Что скажете?

— Мы что, можем отказаться? — с явным недовольством спросил у него Савьера.

Впервые за день Боуд улыбнулся.

— Можете, но это вряд ли поможет.

— А чего тогда спрашивать.

— Рад, что мы так хорошо поладили!

Попрощавшись с детективами, Боуд вышел из здания полиции. Вначале он направился в сторону гостиницы, а затем изменил планы и поехал в аэропорт.

После ухода Боуда оба детектива долго молчали, переваривая разговор с ним, а потом одновременно вздохнули и принялись за дело Джонатана Парка, которое считали уже закрытым.

На следующий день, не успев даже выспаться как следует, Джеймс Боуд отправился в штаб–квартиру ФБР. Буркнув своим сотрудникам нечто похожее на приветствие, он заперся у себя в кабинете и строго–настрого запретил себя беспокоить. Боуд включил компьютер и начал рыться в архивах ФБР и полиции, пытаясь найти какую–либо зацепку, которая помогла бы ему в деле Джонатана Парка. Время от времени Боуд бормотал себе под нос, а вернее, задавал одни и те же вопросы:

— Для кого он просил помощи? И почему употребил это слово «нас»?

Минуты бежали одна за другой, превращаясь в часы. Все поиски Боуда были тщетными, но он не прекращал их. У него было предчувствие, что он напал на след чего–то очень важного. Предчувствие никогда не подводило Боуда, поэтому Джеймс снова уткнулся в компьютер и с еще большим упорством стал рыться в архивах ФБР и полиции. Он не мог перепоручить эту работу другим агентам, так как боялся, что они могут упустить какую–нибудь деталь, которая хоть немного прольет свет на это преступление. Что даст хоть какой–нибудь ответ на вопросы, которые он себе задавал. Бесполезно потратив восемь часов своего времени, Боуд с весьма раздражённым видом встал из–за стола.

— Должно же быть что–то, — пробормотал себе под нос

Боуд.

Русский эмигрант приезжает с семьёй в штаты по совершенно непонятной причине. Живёт очень тихо. Никого не беспокоит. Что, кстати сказать, совсем не похоже на русских. Соседи с явным удовольствием общаются с ними, считая их высококультурными людьми. Они не богаты. Но, тем не менее, их кто–то находит и по непонятной причине убивает. Во время этого убийства там оказывается священник со своим другом. Друга убивают, а священник остаётся в живых. Живой единственный свидетель. Ах да, ещё инвалид с очень короткими ногами, который даже с постели не смог подняться и поэтому попросту ничего не видел, а только слышал. Инвалид указывает на священника как на убийцу.