Всё о Чебурашке и крокодиле Гене (сборник) - Эдуард Успенский

Но вдруг раздалось: б-б-бум! – и что-то пребольно стукнуло крокодила по голове.

– Это не ты? – спросил Гена у Чебурашки.

– Что – не ты?

– Это не ты меня ударил?

– Нет, – ответил Чебурашка. – Я никого не ударял.

В это время снова послышалось: б-б-бум! – и что-то пребольно стукнуло самого Чебурашку.

– Вот видишь, – сказал он. – И меня стукнули!

Что бы это могло быть? Чебурашка стал оглядываться.

И вдруг на столбике у забора он заметил очень знакомую серую крысу.

– Смотри-ка, – сказал он крокодилу, – это крыса старухи Шапокляк. Теперь я знаю, кто в нас кидается!

Чебурашка оказался прав. Это была действительно старуха Шапокляк.

Она гуляла по улице вместе со своей ручной Лариской и совершенно случайно встретилась с Геной и Чебурашкой. У друзей был такой довольный вид, что ей сразу же захотелось им чем-нибудь насолить. Поэтому, подхватив свою крысу под мышку, старуха обогнала их и устроилась в засаде у забора.

Когда приятели подошли, она вытащила из кармана бумажный мячик на резиночке и стала стукать им друзей по голове. Мячик вылетал из-за забора, попадал в Гену или Чебурашку и улетал обратно.

А крыса Лариска сидела в это время наверху и направляла огонь.

Но как только мячик вылетел снова, Гена быстро повернулся и схватил его зубами. Затем они вместе с Чебурашкой медленно стали переходить на другую сторону улицы.

Резинка натягивалась всё сильнее и сильнее. И когда Шапокляк высунулась из своего укрытия посмотреть, куда девался её мячик, Чебурашка скомандовал: «Огонь!» – а Гена разжал зубы.

Мячик со свистом перелетел улицу и угодил точно в свою хозяйку. Старуху с забора как ветром сдуло.

Наконец она высунулась снова, настроенная в десять раз более воинственно, чем раньше.

«Безобразники! Бандиты! Головотяпы несчастные!» – вот что хотела сказать она от всего сердца. Но не смогла, потому что рот у неё был забит бумажным мячиком.

Разгневанная Шапокляк попыталась выплюнуть мячик, но он почему-то не выплёвывался.

Что же ей оставалось делать?

Пришлось бежать в поликлинику к известному доктору Иванову.

– Шубу, шубу шу, – сказала она ему.

– Шубу, шубу что? – переспросил доктор.

– Шубу, шубу шу!

– Нет, – сказал он. – Шуб я не шью. – Да не шубу, шубу шу, – снова зашамкала старуха, – а мясик!

– Вы, наверное, иностранка! – догадался доктор.

– Да! Да! – радостно закивала головой Шапокляк. Ей было очень приятно, что её приняли за иностранку.

– А я иностранцев не обслуживаю, – заявил Иванов и выставил Шапокляк за дверь.

Так до самого вечера она только мычала и не говорила ни слова. За это время у неё во рту накопилось столько ругательных слов, что, когда мячик наконец размок и она выплюнула последние опилки, у неё изо рта высыпалось вот что:

– Безобразникихулиганыявампокажугдеракизимуюткрокодилынесчастныезелёныечтобвампустобыло!!

И это было еще не всё, так как часть ругательных слов она проглотила вместе с резинкой.

Глава двенадцатая

Гена и Чебурашка бегали по разным школам и спрашивали у сторожей, нет ли у них на примете круглых двоечников и драчунов. Сторожа были люди степенные. Они больше любили говорить про отличников и воспитанных мальчиков, чем про двоечников и безобразников. Общая картина, нарисованная ими, была такова: все мальчики, приходившие в школы, учились замечательно, были вежливыми, всегда здоровались, каждый день мыли руки, а некоторые даже шею.

Встречались, конечно, и безобразники. Но что это были за безобразники! Одно разбитое окно в неделю и всего лишь две двойки в табеле.

Наконец крокодилу повезло. Он узнал, что в одной школе учится просто превосходный мальчик. Во-первых, полный оболтус, во-вторых, страшный драчун, а в-третьих, шесть двоек в месяц! Это было как раз то, что надо. Гена записал его имя и адрес на отдельной бумажке. После этого он, довольный, пошёл домой.

Чебурашке повезло меньше.

Он тоже нашёл такого мальчика, какого нужно. Не мальчик, а клад. Второгодник. Задира. Прогульщик. Из отличной семьи и восемь двоек в месяц. Но этот мальчик наотрез отказался водиться с тем, у кого будет меньше десяти двоек. А уж такого отыскать нечего было и думать. Поэтому Чебурашка, расстроенный, пошёл домой и сразу лёг спать.

Глава тринадцатая

На другой день чумазый малыш, для которого подбирали двоечников, появился снова.

– Ну что, нашли? – спросил он у Гали, как всегда, забыв поздороваться.

– Нашли, – ответила Галя. – Кажется, подходящий парень.

– Во-первых, он настоящий прогульщик, – сказал крокодил.

– Это хорошо!

– Во-вторых, страшный драчун.

– Прекрасно!

– В-третьих, шесть двоек в месяц, и к тому же ужасный грязнуля.

– Двоек маловато, – подвёл итог посетитель. – А в остальном подходяще. Где он учится?

– В пятой школе, – ответил Гена.

– В пятой? – с удивлением протянул малыш. – А как же его зовут?

– Зовут его Дима, – сказал крокодил, посмотрев бумажку. – Полный оболтус. То, что надо!

– «То, что надо! То, что надо»! – расстроился малыш. – Совсем не то, что надо. Это же я сам!

Настроение у него сразу испортилось.

– А вы ничего не нашли? – спросил он Чебурашку.

– Нашёл, – ответил тот, – с восемью двойками. Только он не хочет с тобой дружить, раз у тебя шесть. Ему десятидвоечника подавай! Если бы ты десять получил, вы бы поладили.

– Нет, – сказал малыш. – Десять – это уж слишком. Легче получить четыре. – Он медленно направился к выходу.

– Заглядывай, – вслед ему крикнул крокодил, – может быть, что-нибудь подберём!

– Ладно! – сказал мальчишка и скрылся за дверью.

Глава четырнадцатая

Прошёл час. Потом ещё полчаса. Никаких посетителей не было. Но вдруг окно раскрылось, и в комнату просунулась какая-то странная голова с короткими рожками и длинными подвижными ушами.

– Привет! – сказала голова. – Кажется, я не ошиблась.

– Привет! – ответили наши друзья.

Они сразу поняли, кто к ним пожаловал. Такая длинная шея могла принадлежать только одному зверю – жирафе.

– Меня зовут Анюта, – сказала гостья. – Мне хотелось бы завести друзей.

Она понюхала цветы, стоявшие на окне, и продолжала:

– Вас всех, наверное, очень интересует вопрос: а почему у такой милой и симпатичной жирафы, как я, совсем нет товарищей? Не так ли?

Гене, Гале и Чебурашке пришлось согласиться, что это действительно так.

– Тогда я вам объясню. Всё дело в том, что я очень высокая. Чтобы со мной беседовать, надо обязательно задирать голову вверх. – Жирафа потянулась и внимательно посмотрела на себя в зеркало. – А когда вы идёте по улице, задрав голову вверх, вы непременно провалитесь в какую-нибудь яму или канаву!.. Так все мои знакомые и порастерялись по разным улицам, и я не знаю, где их теперь искать! Не правда ли, печальная история?

Гене, Гале и Чебурашке снова пришлось согласиться, что эта история очень печальная.

Жирафа говорила долго. За себя и за всех остальных. Но несмотря на то, что она говорила очень долго, она не сказала ничего толкового. Эта особенность чрезвычайно редкая в наше время. Во всяком случае, среди жираф.

Наконец после долгих разговоров Гене всё-таки удалось спровадить гостью. И когда она ушла, все с облегчением вздохнули.

– Ну что ж, – сказала Галя, – пора и по домам. Надо же хоть немного отдохнуть.

Глава пятнадцатая

Но крокодилу отдохнуть так и не удалось. Как только он улёгся спать, в дверь тихонечко постучали.

Гена открыл, и на пороге появилась маленькая обезьянка в сиреневой шапочке и в красном спортивном костюме.

– Здравствуйте, – сказал ей крокодил. – Проходите.

Обезьянка молча прошла и уселась на стул для посетителей.

– Вам, наверное, нужны друзья? – обратился к ней Гена. – Не так ли?

«Так, так», – закивала гостья, не раскрывая рта. Казалось, что весь рот у неё забит кашей или теннисными мячиками. Она не произнесла ни слова и только в знак согласия изредка кивала головой.

Гена на секунду задумался, а потом спросил напрямик:

– Вы, наверное, не умеете разговаривать?

Как бы теперь обезьянка ни ответила, вышло бы одно и то же. Если бы она, например, кивнула головой: «Да», то получилось бы: «Да, я не умею разговаривать». А если бы она отрицательно покачала головой: «Нет», то всё равно вышло бы так: «Нет, я не умею разговаривать».

Поэтому пришлось ей открыть рот и выложить из него всё то, что мешало ей говорить: гаечки, винтики, коробочки из-под гуталина, ключики, пуговицы, ластики и прочие нужные и интересные предметы.

– Я умею разговаривать, – наконец заявила она и стала снова укладывать вещи за щёку.

– Одну минуточку, – остановил её крокодил, – скажите уж заодно: как вас зовут и где вы работаете?

– Мария Францевна, – назвалась обезьянка. – Я выступаю в цирке с учёным дрессировщиком.